Алексей Стражевский - От Белого моря до Черного Страница 14

Вальщик идет к другому дереву, к третьему… А тем временем подъезжает трелевочный трактор и волочит стволы к месту погрузки их на автомашину.

Погрузка была когда-то самым тяжелым делом. Теперь она механизирована при помощи простых, но остроумных приспособлений. Комплектуется так называемый крупный пакет — 15—20 стволов, трактор втаскивает его за трос по наклонным лежням, и пакет валится на опоры автомобиля-лесовоза. Машина поскрипывает, но терпит.

Рослый лесоруб с небритым загорелым лицом говорит весело:

— Во у нас как! Раньше, бывало, запевали «Эх, дубинушка, ухнем», а теперь одно знаем: «Эх, зеленая, сама пойдет!»

Замечательно работают шоферы. Мы знакомимся с одним из них. Лет пятнадцать назад приехал он в Плесецк из разоренного войной украинского села, чтобы подзаработать деньжат, да прижился в крепком дружном коллективе лесорубов и остался здесь — теперь уж, видно, навсегда. Ясные, добрые голубые глаза улыбчиво смотрят с загорелого лица в густой щетине — лесные жители обычно бреются раз в неделю, в субботу или в воскресенье с утра, а сегодня, к сожалению, пятница…

Лесной шофер удивляется нашему пробегу: из самой Москвы до Архангельска, вот это Да! А что же нам сказать о его пробегах, день за днем и год за годом по лесным дорогам в пыль и в грязь, в мороз и пургу, с многотонным длинным возом леса, который при малейшей неосмотрительности может стащить с колеи, с настила, в кювет, в болото, поломать машину и шоферские косточки. Но наш знакомый осторожен, хотя и скор. По-будничному скромно делает он свое трудное, нередко героическое дело, от которого за день постарел бы какой-нибудь столичный асфальтовый лихач. Он хорошо зарабатывает и в довольстве растит свою большую семью — у него пятеро ребятишек, и дети северяне растут такими же крепкими, скромными и упорными в деле, как их отец.

Шоферы! Миллионная неутомимая армия тружеников, как неоценимо важна ваша служба! Каких чудес выдержки, мастерства, смекалки ни совершаете все вы, а особенно шоферы провинций и окраин, лесов, целины и новостроек, где трудны дороги, где перевозки всегда срочны, где всегда перегруз и где скудна ремонтная база, где шофер сам себе и слесарь, и вулканизатор, и грузчик!..

Можно ли представить себе хоть один день, один час жизни любого звена нашего огромного хозяйственного организма без шоферов?

Светлый путь

Едем полуразрушенной гатью, осторожно нацеливаясь колесами на остатки лежневой колеи, с ходу штурмуя проломы. Деревня Оксово издали чернеет двухэтажными обветшалыми, покосившимися домами. Подъехав ближе, мы убеждаемся, что наиболее ветхие из этих строений покинуты и обросли вокруг бурьяном, а за овражком видим длинную прямую улицу новых крытых шифером домов. Под окнами много цветочных клумб, на грядках зеленеют длинные перышки лука, нежные пушистые хвостики моркови, дальше идет капуста, а на задах — массив картофеля.

Когда переезжали через овражек, навстречу нам попался пожилой велосипедист в темно-сером опрятном костюме и тяжелых, видавших виды яловых сапогах. Он приостановился, выжидательно посмотрел на нас, но мы ничего не спросили, и он поехал своей дорогой.

Первый же встречный на новой улице, не ожидая нашего вопроса, говорит:

— Вам, наверное, Карл Иваныча? А он уехал на покос.

Нет, нам не Карл Иваныча, мы не знаем даже, кто он такой. Мы приехали, чтобы повидать девушек-энтузиасток, которые после окончания Плесецкой средней школы пошли рядовыми колхозницами в артель «Светлый путь». Из расспросов выясняется, что одна из девушек по имени Граня работает на молочном пункте и сейчас должна прийти домой. Остальные в поле.

Стройная миловидная блондинка в нарядном светлом платьице стучит каблучками по деревянному тротуару. Голубые глаза смотрят открыто, доверчиво и смело. А рука крепкая, с шершавой ладонью: видно, не шутки шутить ходит Граня на свой молочный пункт.

Для начала, чтобы скоротать первые, всегда неловкие минуты, осматриваем дом, в котором живут четверо подруг. Светлые обои, тюлевые занавесочки, какие-то домашние вышивки и патефон с любимыми пластинками. Обстановка простая, но есть все, что нужно, — мебель дал колхоз. В сенях стоит новенький голубой велосипед. Принадлежит он одной из девушек, но пользуются им, конечно, все.

— Так как же вы решились?..

Граня улыбается. Она понимает, что мы только шутки ради говорим об этом, как о «подвиге», а в действительности, так же как она сама, видим в нем тот главный и самый правильный путь, который ведет молодежь к завоеванию прочного места в жизни, к труду и знанию. Немного освоившись с нами, она рассказывает:

— Разговоры у нас в классе шли давно. Сначала все говорили: поедем как один. А когда подошло время конкретно решать, много «энтузиастов» отсеялось. Осталось нас «твердокаменных» десятеро девчат. Знали, что трудно, да мы ведь не неженки. А потом, сказать если по совести, гордость не позволяла, чтобы поговорить-поговорить да в кусты. А еще, вы, наверно, сами понимаете, есть такая важная сторона. Все хотят учиться, и мы, конечно, тоже. Сейчас получить высшее образование доступнее тому, кто сам трудится и полезен обществу. Мы рады такому порядку, потому что он — для нас, то есть для тех, кто не боится труда.

— Значит, вы будете учиться в вузах?

— Да, заочно. Шестеро девушек уже поехали держать экзамены в пединститут, а у остальных, кто в сельскохозяйственный, экзамены будут осенью.

Ну как не порадоваться за этих смелых, самостоятельных и разумных девушек! Лет через пять-шесть они станут превосходными учительницами и агрономами, знающими жизнь и труд, и ни одного месяца у них не пропадает без пользы для себя и для народа.

— А как вам тут живется? Не скучаете?

— Ой, что вы! Здесь так хорошо. Места такие красивые: Онега, луга, озера… Молодежи в деревне много. В клубе кино бывает, танцы. Библиотека есть. И вообще, если судить по началу, скучать нам не дадут.

Сказав это, Граня смеется с лукавым выражением.

— Что, окружили вниманием?

— Еще как! Из райкома комсомола приезжали, потом корреспондент районной газеты, и еще на днях приезжал секретарь райкома партии, такой симпатичный дяденька. Он, конечно, не специально к нам, но все же…

— Ну и как, нравится вам такое внимание?

Граня чистосердечно подтверждает:

— Внимание приятно!

Едем в поле. На новой улице вырыты кюветы, и проезжая часть хотя ухабиста, но совершенно суха.

— Вы бы видели, что здесь раньше творилось, — говорит Граня, — ни проехать, ни пройти. Это Карл Иваныча благодарите.

— А кто такой Карл Иванович?

— Как кто? Бригадир! Он такой замечательный, все так хорошо объясняет, как в школе…

По новому мосту переезжаем через ручеек, текущий в глубоком овраге, и сворачиваем влево, навстречу течению ручья. Вот мы и в поле. Тут мало общего с просторами зерновых полей степной и лесостепной России. За небольшим, в несколько гектаров клином золотистой ржи виден невысокий лесок, тут же рядом в глубоких впадинах два крошечных озерка с хрустально чистой родниковой водой, а чуть повыше по ручью — мокрый луг, переходящий в болото… Здесь нечего делать комбайну; сытая былинная савраска резво тянет легкую косилку, за ней молча поспешает колхозник с вожжами в руках. Проходит десяток минут, глядишь уже снова появляется из-за высокой ржи конная косилка. Разумеется, не все нивы колхоза так малы, есть и сравнительно крупные массивы, колхоз владеет и комбайном, и тракторами — в одной оксовской бригаде их пять штук.

Денек на славу, солнышко припекает. Девушки вяжут снопы. Работа им нравится, утверждают они единодушно: на свежем воздухе, здоровая и веселая. Они уже освоились и перевыполняют норму. Любую полезную работу готовы делать, на то они и колхозницы.

Говорят серьезно, рассудительно, а в глазах еще столько неистраченного озорства! И косятся на сжатую полоску: как бы им не отстать!.. Мы понимающе отходим в сторону, и девчата продолжают трудиться: раз, два — собрали каждая по снопу, жгут скрутили, обвязали, подняли, составили, еще по снопу и еще — есть скирда, сверху снопом, как шапкой, накрыли — готово, пошли дальше — и все с задором, шутками, шалостями… Пожилая колхозница, руководительница звена, качает головой: молодо-зелено, девоньки, уж больно-то вы резвы, не надорвитесь с первачка, надолго ли хватит вашего веселья… Но нет, тетушка, это не бездумное веселье, это гораздо глубже.

Время обеденное. Возвращаемся прежним путем и только сворачиваем с полевой дороги на главную улицу, Граня восклицает:

— Вот он, Карл Иваныч!

Навстречу нам едет на велосипеде человек в темно-сером костюме.

— Здравствуйте… Мы уже с вами встречались!

Бригадир снимает кепку, вытирает вспотевший лоб, неестественно белый в своей верхней, спрятанной от загара части, протягивает широкую корявую крестьянскую ладонь.