Владислав Пронин - Уроки немецкого (Антифашистская тема в современной немецкоязычной литературе) Страница 14

На творческую судьбу И. Бахман большое влияние оказала встреча с крупнейшим швейцарским писателем Максом Фришем. Живя в нейтральной Швейцарии, он в годы войны был мобилизован в армию охраны швейцарского суверенитета. К счастью, ему не пришлось участвовать в военных действиях: Швейцария оставалась мирным островком среди пылающей в огне войны Европы. Но события тех лет навсегда врезались в его память. В публицистической книге «Листки из вещевого мешка» он называет писателей своей страны свидетелями обвинения против фашизма и его пособников.

В годы антифашистского Сопротивления и в первые послевоенные годы сформировалась поэзия современной Австрии, исключительно богатая талантами. Теодор Крамер, Эрих Фрид, Пауль Целан представляют одно из высших достижений новейшей немецкоязычной поэзии. Стихи Т. Крамера нам особенно понятны уже в силу того, что они близки к народным песням. Да и персонажи его стихотворных монологов и сцен близки русскому читателю своим демократизмом, ведь Крамер чаще всего изображает простолюдинов из городского предместья: демобилизованных солдат, батраков, фабричных рабочих. Герои его стихотворений унижены тяготами капитализма. Думается,^ не случайно своему первому сборнику поэт дал горьковское название — «На дне», а в одном из последних произведений поэт славит «пятилучье победной звезды», принесшей освобождение народам Европы.

К одному из своих стихотворений Э. Фрид взял эпиграфом слова Бертольта Брехта о том, что поэту приходится спать среди убийц. Увлеченность талантливого австрийского поэта зонгами Брехта очевидна, хотя порой он подражает ему чисто внешне. Если у Брехта в каждом произведении ощущается стройная мировоззренческая концепция, то Фрид тяготеет скорее к эпиграмме и острому афоризму. Его антивоенные стихи язвительны, они обладают большой ударной силой, но, думается, у них не всегда есть конкретный адресат. Достоинство же стихов Фрида в том, что меткие, простые, состоящие порой из нескольких строк, они побуждают к серьезным размышлениям над жизнью.

Дети в шуткушвыряюткамнив лягушекЛягушки гибнутвсерьез

(Перевод В. Куприянова)

Сначала времяпотом мухувозможно мышьпотом как можно больше людейпотом опять время

(Перевод В. Куприянова)

Первое стихотворение названо «Без юмора», второе — «Убивать».

Пауль Целан родился на территории Западной Украины и во время фашистского нашествия чудом избежал гибели. В послевоенные годы Целан завоевал европейскую известность как поэт–лирик, но в состоянии депрессии покончил с собой. Мы знаем и о том, что Пауль Целан переводил на немецкий язык Александра Блока, Сергея Есенина, Бориса Пастернака, Осипа Мандельштама.

С последним у него, думается, есть особое эстетическое сродство. Конечно, поэты различны по кругу тем и проблемам. Однако пристрастие к ассоциативно–прихотливому потоку сознания присуще в одинаковой мере и Мандельштаму и Целану:

Черная жижа рассвета мы пьем тебя ночьюмы пьем тебя утром и в полдень пьем тебя вечеромпьем тебя пьем тебя пьемв доме живет человек играет со змеями пишеткогда над его Германией опускаются сумеркион пишет о пепле волос твоих Суламифьа мы роем могилу роем могилу в воздухетам будет лежать попросторней…

(Перевод Л. Гинзбурга)

Поэта нередко упрекали за сложность его стихов: ассоциации его прихотливы, образы — как кинокадры, наложенные друг на друга. Кажется вдруг, что новое слово написана поверх старого, зачеркнутого кровью, опостылевшего и обесцененного. Стихи П. Целана действительно не просты для восприятия, как непостижима для него и для тысяч его современников и соотечественников была реальность. Поэт мучительно возвращался к неразрешимому вопросу: почему фашистские заправилы бросали в газовые камеры и расстреливали ни в чем не повинных людей. Целану казалось, что многовековой фундамент гуманистической культуры дал трещину. Создавая нервные напряженные стихи, которые были его горькой исповедью, он одновременно сомневался в необходимости поэзии. Его сознание отказывалось верить в то„ что катастрофа осталась позади.

Ретроспективно всматриваясь в романы, новеллы, стихи, написанные по–немецки, нельзя не заметить, что все, что создавалось па немецком языке за последние полвека, имело одну ярко выраженную тенденцию — развенчать фашизм, дискредитировать идеологию нацизма, показать опасность его возрождения.

Такой сделала литературу история. Показательно и то, что в литературе стран немецкого языка особое место занимает тема детства, отрочества и юности. Человек, вступающий в жизнь, не должен быть с самого первого шага обманут и оболванен лживыми фашистскими лозунгами. Нацизм убивает личность сначала духовно, затем физически. Таковы горькие уроки немецкого, извлеченные писателями из собственного жизненного опыта. Но они постоянно борются за то, чтобы навсегда остаться последними детьми войны, чтобы все грядущие поколения человечества оставались юностью мирного времени.

ЛИТЕРАТУРА

Затонский Д. В. Австрийская литература в XX столетии. — М.: Художественная литература, 1985.

Гугнин А. А. Современная литература ГДР — М. Высшая школа, 1987.

История литературы ГДР — М.: Наука, 1982.

История литературы ФРГ. — М.: Наука, 1980.

Лейтес Н. С. Немецкий роман 1918—1945 гг — Пермь, 1975

Млечина И. В. Литература и «общество потребления». За

падногерманский роман 60–х — начала 70–х гг — М.: Художественная литература, 1975.

Млечина И. В. Жизнь романа. О творчестве писателей ГДР 1949—1980. — М.: Советский писатель, 1984.

Млечина И. В. Типология романа ГДР. — М.: Наука, 1985.

Моты лева Т. Л. Роман — свободная форма — М. Советский писатель, 1982.

Павлова Н. С. Типология немецкого романа. — М. Наука, 1982.

Стеженский В., Черная Л. Литературная борьба ФРГ — М.: Советский писатель, 1978.

ДЕЯТЕЛИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЫ[1]

А. Т. БОЛОТОВ

Восемнадцатое столетие было богато замечательными личностями в русской истории. Петровские преобразования вызвали к жизни энергичные силы, устранили устаревшие формы устройства и обновили в самых различных областях государственный уклад.

Это была эпоха расцвета критической мысли, эпоха расцвета культуры в России. Она дала ученых, писателей, государственных деятелей, военачальников, крупнейших архитекторов, живописцев, скульпторов, исследователей в различных отраслях науки, изобретателей.

Среди них Андрей Тимофеевич Болотов (1738—1833) — естествоиспытатель и писатель, критик и драматург, изобретатель, первый русский агроном, исключительно образованный человек, кропотливый труженик, талантливый исследователь, трудолюбивый практик, популяризатор естественнонаучных знаний: по медицине, агрономии, лесоводству, рыбоводству, садоводству и ряду других областей наук. Болотов был пионером общественной деятельности. Бесплатно учил, лечил, открыв на свои средства больницу, школу.

Литературное творчество Болотова до сих пор мало исследовано. А между тем он был самым плодовитым писателем России. «Общее количество написанного и переведенного Болотовым достигает 350 томов обычного формата», — писал ученый–филолог С. Венгеров.

Среди этих Гималаев рукописей Андрей Тимофеевич оставил монументальное произведение: «Записки о жизни и приключении Андрея Болотова, описанные им самим для своих потомков».

«Записки» сделали Болотова известным широкой публике. Они наполнены образами и красками в описании жизни самого автора и событий общественного бытия. И до сих нор многие фрагменты и рассуждения исследователя–писателя не теряют своей актуальности.

В «Записках», например, он выступает против системы Тайной канцелярии, в результате деятельности которой погибло много невинных людей. Болотов приводит факты, когда в Тайной канцелярии истязались люди, попавшие туда «по наговорам злых людей». Невинные жертвы произвола гибли в «Тайной» или становились на всю жизнь неполноценными людьми. «Многие тысячи разного звания людей претерпевали тогда совсем невинно, неописуемы бедствия и напасти и хотя после и освобождались из «Тайной», но, «претерпев бесконечное множество зол», делались «иногда от испуга, отчаяния навек уродами».

Болотов обогатил русский язык многими неологизмами. Он ввел в нашу речь, например, слова «революция», «товарищ», «сограждане», «соревнование» и т. д. Язык «Записок» богат, сочен и ярок, писатель широко пользуется эпитетами, сравнениями, метафорами, приводит народные поговорки, пословицы. В авторской речи встречается высокий стиль, но в основном содержание изложено живым народным слогом. Применяется терминология политическая, военная своего времени. Много бытовых, разговорных речений, словосочетаний.