Андрей Буровский - Бойня 1993 года. Как расстреляли Россию Страница 14

— Бурбулис привел к власти команду Гайдара, которая в конечном счете и устранила его от реальной власти.

До июля 1992 года большим влиянием пользовался Гавриил Харитонович Попов. Глава Моссовета, в июне 1991 года он был избран первым мэром Москвы. На этом посту он проделал огромную работу: снес несколько памятников, переименовал более 10 станций метро и несколько сотен улиц и площадей.

Он же активно лоббировал коммерческую застройку в историческим центре Москвы. Анатолий Баранов, пресс-секретарь Моссовета в 1992 году, рассказал в подробностях о проекте «КНИТ-Калужская застава», по которому Москва должна была передать в аренду на 50 лет Нескучный сад и прилегающие к нему территории за 99 долларов США некоему советско-французскому предприятию. А. Баранов рассказывал о фантастических «откатах» чиновникам, которые участвовали в лоббировании этого проекта, а приехавший для чтения лекции в Москву депутат британского парламента Кен Ливингстон по этому поводу произнес, что в любой цивилизованной стране авторы такого проекта сидели бы в тюрьме (он назвал имя Г. Попова) [17]. Только после этого проект естественным образом «увял».

Что касается «демократических убеждений» Попова, то лучше всего о них высказался он сам. По его мнению, следует распустить ООН и создать вместо нее Мировое правительство. Все ядерное оружие, ядерная энергетика, ракетно-космическая техника и «все богатства недр» планеты («прежде всего — запасы углеводородного сырья») должны быть переданы под глобальный контроль. Конечно же, «страны, которые не примут глобальную перспективу, должны исключаться из мирового сообщества».

При формировании Мирового правительства России «надо будет иметь определенный размер населения, объем накопленного национального богатства и определенную величину национального дохода на человека». При этом «должны быть установлены жесткие предельные нормативы рождаемости с учетом уровня производительности и размеров накопленного каждой страной богатства. Пора выйти из тупика, на который указывал еще Мальтус: нельзя, чтобы быстрее всех плодились нищие».

Но не только богатством должно определяться право человека заводить детей. «Перспективным представляется генетический контроль еще на стадии зародыша и тем самым постоянная очистка генофонда человечества».

Естественно, Попов убежден, что «при формировании государственных структур надо полностью исключить популистскую демократию. при избрании законодательной палаты гражданин должен иметь то число голосов, которое соответствует его образовательному и интеллектуальному цензу, а также величине налога, уплачиваемого им из своих доходов» [18].

Эти убеждения нисколько не мешали Попову активно выступать на митингах, избираться в различные органы власти, используя эту самую «популистскую демократию», которую надо «полностью исключить при формировании государственных структур».

Впрочем, в другом интервью «народный вождь» высказался еще более определенно: «Народу нужен барин. Он (народ) не собирался сам работать. Должен кто-то прийти и устроить ему другую жизнь вместо той, которая его перестала устраивать» [19].

Гаврила Попов тоже был отлучен от реальной власти после того, как взошла звезда Егора Гайдара. В январе 2010 года в соавторстве с еще одним (и тоже бывшим) мэром Москвы, Ю. Лужковым, Попов обрушился на реформы Гайдара: «Реализация гайдаровских принципов организации экономики привела к тому, что мы отброшены на 35 лет назад, провалу в четыре раза потенциала экономического состояния» [20].

Сама по себе косноязычная оценка Попова совершенно справедлива, но можно подумать, у Попова были какие-то другие идеи. Полное впечатление, что Гайдара он попытался укусить именно потому, что в конечном счете Гайдар оттеснил от власти первую популяцию демократов, в том числе и самого Попова.

Так конкистадор, которого Писсаро выгнал из уже завоеванного Перу, гневно ругал бы властолюбие и жадность Писсаро. Так многие якобинцы, а столетием позже и большевики, вынужденные бежать от победивших соратников, бешено «критиковали» вчерашних «товарищей по борьбе». И не было у Робеспьера более строгого критика, чем Дантон; и не было у Сталина более непримиримого врага, чем выгнанный им за границу Троцкий.

Кроме отечественной «команды реформаторов» под руководством преподавателя «научного коммунизма» Г. Бурбулиса и борца с чересчур плодовитыми нищими Г. Попова, при Ельцине с самого начала находилась большая команда американских советников. Причем эта команда никуда не ушла летом 1992 года, она в полном составе досталась «в наследство» Гайдару и проработала по крайней мере до 1994 года.

Славным в этой иноземной камарилье с 1991 по 1994 год был руководитель группы экономических советников Международного валютного фонда Джеффри Дэвид Сакс (Jeffrey David Sachs).

В отличие от преподавателя политической экономии Попова и профессионального коммунистического проповедника Бурбулиса, Сакс — действительно реальный экономист, выпускник и профессор Гарвардского университета. Он — автор книг «Макроэкономика и глобальная экономика» (Macroeconomics in the Global Economy, 1993) и «Конец бедности: экономические возможности нашего времени» (The End of Poverty: Economic Possibilities for Our Time, 2005).

Американский журнал «Таймс» дважды включал Джеффри Сакса в число 100 самых влиятельных мировых лидеров и называл самым известным экономистом в мире. Газета «Нью-Йорк Таймс» назвала его «самым важным экономистом в мире», а по оценке журнала «Экономист» (The Economist) он входит в тройку самых влиятельных экономистов мира [21].

В общем, это по-настоящему крупная фигура в масштабах всего западного мира.

Человек не менее влиятельный, чем президент крупной державы.

Джеффри Сакс — один из основателей и главных идеологов теории «шоковой терапии». Начало этой теории уходит в «германское экономическое чудо» 1948 года. Чудо состояло в том, что знаменитый экономист Людвиг Эрхард, министр экономики Баварии с 1945 года, директор Управления хозяйства объединенных западных зон Германии с марта 1948 года, получил санкцию оккупационных властей на проведение реформ.

Реформы были сравнительно просты: отменялась прежняя валюта и вводилась новая, цены перестали регулировать, а государство устранялось от регулирования экономики. Пусть рынок регулирует себя сам! Реформы и назвали «чудом», потому что за 2–3 года лежащая в руинах, устрашающе нищая Германия превратилась в богатейшее и потенциально сильнейшее государство Европы.

Сам Эрхард очень гордился совершенным и написал книгу «Благосостояние для всех» [22], где восхвалял, справедливости ради, не самого себя, а рынок и процесс саморегуляции экономики.

Во всем западном мире и германское и японское экономические «чудеса» считали моделями того, как надо делать, образцом становления рыночной экономики после социалистических экспериментов. Видите? — говорили сторонники «шоковой терапии». Видите? Авторитарное правительство Германии удалось убедить не вмешиваться в экономику. Оно перестало поддерживать нерентабельные предприятия, не вмешивалось в трудовые конфликты, и скоро все само собой стало более чем хорошо.

Элементы шоковой терапии применены в Великобритании в эпоху Маргарет Тэтчер — с 1979 года, в Новой Зеландии с 1984-го, в США при Рейгане с 1980-го. Это убеждало западных политиков и экономистов в благодетельности такого рода реформ.

Теория «шоковой терапии» стала основой официальной политики Международного валютного фонда. В Китае, по мнению МВФ, переход к рыночным отношениям растягивается на десятилетия, и притом государство никуда не исчезает из экономического механизма. Такой постепенный переход — это плохо. А вот «шоковая терапия» — это быстрый, надежный и годящийся для всех и всегда способ перехода к рыночным отношениям для всех государств с переходной (смешанной) экономикой.

Правда, замечательная теория не учитывала сразу нескольких факторов:

— в Германии речь шла о восстановлении разрушенного войной хозяйства — были и необходимые производственные мощности, и необходимая рабочая сила — пусть и поредевшая за годы войны;

— в Германии уже существовал частный капитал и частные предприятия в сфере тяжелой промышленности;

— Германия получила огромные дотации из США. Другим источником капитала стала скупка американцами акций и целых производств в Германии. Причем реформы Эрхарда начались в основном ПОСЛЕ того, как эта скупка закончилась. «Германское экономическое чудо» обогащало не одних немцев — их трудолюбие и интеллект помогали наживать круглые капитальцы ребятам с другого берега Атлантического океана;

— Германское государство оставило социалистические методы регулирования времен власти Германской национал-социалистической рабочей партии, но оно осталось в своей основе социальным.