Анджей Зауха - Москва Норд-Ост Страница 15

Точно такие же цели будут вдохновлять и Мовсара Бараева.

Чеченский отряд, захвативший шестидесятитысячный городок, насчитывал по меньшей мере сто двадцать человек, в том числе три женщины, исполнявшие функции санитарок и поварих. Часть террористов приехала на грузовиках, а часть пробралась в городок раньше небольшими группами. Позднее Басаев будет утверждать, что выехал из Чечни, не зная еще, где конкретно будет проводить операцию. Поскольку за проход через российские посты он давал взятки, у него просто закончились перед Буденновском деньги.

Вечером 14 июня больницу окружили войска. Практически ни на секунду не прекращается стрельба, с российской стороны снайперы безостановочно стреляют по находящимся внутри людям. Террористы утверждают, что здание больницы заминировано и, если начнется штурм, больница взлетит на воздух. Они заявляют также: «За каждого убитого партизана мы расстреляем десять заложников, за каждого раненого - пять». Такое же предупреждение сделают потом в Москве люди Бараева.

Однако, как уверяли позднее все заложники из Буденновска, несмотря на то, что многие бойцы Басаева были убиты или ранены, ни один из заложников не был ими расстрелян. Более того, Шамиль отдал приказ расстрелять одного из своих людей, который проявил особую жестокость по отношению к пленным и нарушил строгую, обязательную для всех дисциплину, возможно употреблял наркотики.

15 июня рано утром в Буденновск была переброшена из Москвы контртеррористическая группа «Альфа». Два дня российские генералы безуспешно пытались уговорить Басаева покинуть больницу добровольно, предлагали ему даже предоставить самолет с возможностью вылета в любом выбранном направлении. Через два дня российские части, в том числе и «Альфа», приступили к штурму.

Странная это была операция, филигранной ее никак не назовешь - царил ужасающий хаос. Штурм начался около пяти утра, были использованы практически все виды оружия, имевшиеся в наличии, - от обычных автоматов до гранатометов и пулеметов, вплоть до четырехствольных 23-миллимитровых зениток. В ответ чеченцы, которые привезли с собой целые ящики оружия, тоже не жалели боеприпасов. После трех часов канонады в здании больницы вспыхивают пожары. Чеченцы требуют от заложников, чтобы они становились в окнах, махали белыми простынями и кричали, чтобы федеральные войска прекратили огонь. Пленные, невзирая на свист пуль, исполняют приказ, так как отдают себе отчет в том, что бои в коридорах и на лестницах переживут немногие. Но войска не обращают внимания на высовывающихся из окон заложников. Штурм продолжается. Раненные и убитые заложники падают как мухи, а атакующим не удается даже приблизиться к главному зданию. Гибнут три офицера «Альфы» - таких потерь еще не было в истории этой контртеррористической группы, даже во время достославной атаки на дворец Амина в Кабуле, столице Афганистана, в 1979 году.

Продолжается все это пять часов. Во второй половине дня атака возобновляется, но ненадолго, она продолжается не больше сорока пяти минут и стихает.

Находящиеся в больнице хирурги пытаются оперировать раненых, но пули снайперов попадают даже в операционные. А ранения тяжелейшие - развороченные пулями легкие, животы, головы. Наконец врачи кладут раненых на пол и буквально латают их, стоя на коленях, чтобы их не видели в окна.

Один из врачей, Анатолий Скворцов, заведующий хирургическим отделением, рассказывал позднее, что требовал по телефону от генерала Виктора Медведицкого, шефа Ставропольского Управления внутренних дел, чтобы кто-то усмирил одного из наиболее беспощадных снайперов, который стреляет по всему, что только пошевелится внутри больницы. Через час Медведицкий позвонил доктору и говорит: «Представьте себе, мы ничего не можем с ним сделать. Там лежит какой-то прапорщик, скотина пьяная, и продолжает стрелять, невзирая ни на какие приказы». «Так, может, вы его сами застрелите?» - серьезно предложил доктор. Прошло еще какое-то время, пока прапорщика наконец не убрали с его точки, и - как радостно заметил доктор Скворцов - с той стороны действительно стали стрелять реже.

Наконец в больницу получают доступ журналисты и депутаты Думы. Начинаются переговоры между Басаевым и премьером Виктором Черномырдиным. В кабинете Черномырдина находятся журналисты с камерами. Вся страна видит жалкого премьера великой страны, сидящего за столом с опущенной головой и записывающего требования террориста. Поскольку связь не блестящая, Черномырдин просит: «Господин Басаев, говорите громче».

В конце концов взамен за освобождение заложников Черномырдин обещает Басаеву завершение военных действий в Чечне, мирные переговоры с властями республики, гарантирует безопасное возвращение отряда в Чечню. Последнее обещание, несмотря на многочисленные провокации, все-таки было выполнено - чеченцы сели в автобусы, забрав с собой сто пятьдесят добровольцев из числа заложников, а также восьмерых депутатов Думы и журналистов. В последнюю минуту генералы, так, на всякий случай, хотели заставить всех подписать заявление, что они «добровольно присоединяются к банде и предупреждены о последствиях». Но после очередного скандала и этот вопрос был урегулирован с Черномырдиным - в конце концов конвой с заложниками и террористами безопасно добрался до селения Зандак в Чечне, на границе с Дагестаном.

Два других обещания Черномырдина, политического характера, естественно, были тут же нарушены. Война продолжалась, и никто не собирался вести переговоры с Джохаром Дудаевым.

Из-за этого, в частности, 9 января 1996 года Буденновск повторился. Насчитывающий примерно сорок человек отряд Салмана Радуева, зятя президента Джохара Дудаева, занял дагестанский город Кизляр вблизи границы с Чечней. Болезненно тщеславный, жаждущий известности Радуев, согнал в больницу около восьмисот заложников, а после нескольких дней осады воспользовался обещанием беспрепятственного возвращения в Чечню. Поначалу все было идеальным повторением Буденновска, только в зимних декорациях. Лишь возвращаясь с заложниками обратно в Чечню, Радуев понял или был предупрежден, что ему устроили засаду. На этот раз никто не собирался выпускать террористов. Руководство спецслужб отдавало себе отчет в том, что штурм больницы повлечет за собой сотни жертв, зато нападение на колонну автобусов из засады ограничится несколькими десятками убитых заложников, а с этим никто в Кремле не собирался считаться. Поэтому решились на атаку.

Радуев почувствовал, однако, намерения российских спецслужб и по дороге сбежал в село Первомайское. Россияне подтянули войска, артиллерию, в том числе крупные ракетные системы «град» - пусковые установки для запуска сорока ракет, которые приступили к планомерному истреблению села. Несмотря на то, что местность была оцеплена плотным кордоном войск, чеченцы без особых хлопот пробились в сторону находившейся в нескольких километрах Чечни и исчезли.

Ельцин рассказывал журналистам фантастические истории (выяснилось при этом, как его обманывают генералы): якобы вокруг селения расставлены тридцать восемь снайперов, каждый из них держит на прицеле по одному командиру террористов и готов застрелить его в любую минуту (а потом армия начала обстреливать деревню почти трехметровыми ракетами «град»). Позднее генералы утверждали, что чеченцы удрали, потому что сняли обувь, что позволило им бежать по снегу быстрее, чем ожидала российская армия.

Во время теракта в Буденновске погибло сто двадцать девять человек (некоторые называют цифру сто пятьдесят), четыреста пятнадцать были ранены. Во время боев в Кизляре и Первомайском убито семьдесят восемь заложников, а триста человек были ранены.

Оба эти теракта, конечно же, потрясли общественное мнение в России и в мире, но не привели к окончанию войны. Война прекратилась, потому что в Кремле победили сторонники мирных способов разрешения конфликта. Потом к власти снова пришли ястребы - политики, считающие, что только силой можно удержать чеченцев в границах России, - и через семь лет после Буденновска чеченцы решили повторить подобную операцию в надежде поставить Москву на колени. Тем более, что акция должна была на этот раз проходить не на далеких окраинах страны, а в самом центре российской столицы. План был простой - захватить в Москве значимое здание, взять заложников, требуя вывода войск из Чечни.

О том, кем были люди Мовсара Бараева, откуда они взялись и как готовили операцию, известно немного. Можно только делать предположения на основе немногочисленных фактов и просочившейся в газеты информации из следственных органов и прокуратуры. Среди специалистов существует несколько взаимоисключающих теорий, касающихся этой операции.

Анна Политковская считает, что теракт задумали и самостоятельно подготовили обычные чеченцы, группа униженных, отчаявшихся людей, потерявших родных и близких. С некоторой помощью со стороны партизан они сами добрались до Москвы, провели разведку и захватили здание театра. Однако это представляется малоправдоподобным.