Юрий Шалыганов - Проект Россия. Большая идея Страница 15

Но все эти телодвижения были тактическими. В стратегическом смысле пожар мировой революции не был снят с повестки дня. Теория коммунизма продолжала будить энергии масс. Ленин был уверен в своей силе и потому мог допустить временное отступление. Лев готовился к прыжку. В марте 1919 года в Москве III Интернационал подтвердил на весь мир цель: создание Всемирной Федеративной Республики Советов.

Спецслужбы могли сорвать конкретную революцию и уничтожить конкретную личность, но не могли снять революционное напряжение в принципе и прекратить распространение идеи коммунизма, расходившейся на весь мир от реально существующего государства рабочих и крестьян.

Идею нельзя победить физическим гонением или политическими и экономическими манипуляциями. Идею может победить только другая идея. Пушки против идеи бессмысленны и беспомощны. Силовое давление на идейную команду дает обратный эффект. Чем сильнее Рим гнал людей за их веру, тем быстрее росло число новых христиан. Когда людей бьют за правду, на место одного убитого становятся несколько живых.

«Если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода»

Убивать за правду значит умножать правду. Выражение Гегеля «умереть чтобы жить» отражает этот принцип. Второй глобальный пример: беспомощность инквизиции против идеи просвещения. Третьим примером грозилась стать коммунистическая идея.

Помимо гигантской энергетики, возникающей вокруг правды (или того, что кажется правдой), сила коммунистического учения была в его логичности.

Это были не эмоции, которыми дальше массы пойти нельзя. Это было последовательное вскрытие закономерности развития человеческого общества на философском уровне.

Ситуацию прекрасно сознавал западный истеблишмент. Люди понимали: у них нет идеи, способной противостоять идее коммунизма. Призыв обустраивать быт не мог дать и сотой части той энергии, какую высвобождал коммунизм. Борьбу нужно было переносить в другую, не идейную плоскость. Нужна была технология, способная стянуть и развернуть против коммунизма разбуженные им энергии. Справедливые лозунги коммунистов было необходимо заставить работать против коммунистов. Бывшие союзники должны стать непримиримыми врагами.

Предстояло придумать технологию разворачивания силы врага против врага. Анализ показывал: такой разворот можно сделать только через эмоции. Логика могла выступать приложением. Требовалось нарисовать для народа иной образ врага.

Глава 3. Клин клином

Коммунисты указывали виновником буржуя. Надо было найти аналог буржуя. Нужен был козел отпущения. По ряду причин оптимальным образом врага в Германии оказались евреи. Когда решение было найдено, задача свелась к технике — созданию театра, актера и труппы (политической партии). На роль зрителей изначально планировались немецкие обыватели.

На первом этапе нужно было напитать массы энергией нового учения, внешне похожего на коммунизм. На втором этапе — структурировать сторонников нового учения в подконтрольную силу. И на третьем этапе — развернуть эту силу против России.

Возникает национал-социализм, учение, несопоставимое с коммунизмом по философской глубине. Кто читал «Майн кампф», подтвердит это. Фашисты делали выводы не из осмысления мира, до этого никто из них не поднимался, а из инстинктов обывателя, чванливого бюргера, в ком спал немецкий средневековый барон. Но этот ход позволил переключить разбуженные коммунизмом энергии в иную сторону.

Выводы из бытового шовинизма работали на массу лучше, чем выводы из цельного мировоззрения. Да, они не привлекали элиту, но этого и не требовалось. Функцию интеллектуальной элиты выполняли западные интеллектуалы.

Это был один из шедевров западного политического искусства. Коммунистическую риторику оставили той же, с незначительным для простого человека переносом акцентов. Например, изменили образ врага и друга. Врагом теперь был не «буржуй», а «еврей», другом — не «пролетарий», а «немец». До мелочей скопировали технологию коммунистов по работе с народом. Даже их красный, фирменный цвет, оставили, вкрапив в него черную свастику. Коммунистов в прямом смысле били их собственным оружием.

Новое движение на глазах набирало обороты: своих проще определять по национальности, чем по философскому учению. Простому человеку призывы коммунистов и фашистов — на одно лицо. У тех и у других одинаковый набор лозунгов о справедливости и счастье. Но простому немцу приятнее и, главное, понятнее забота о счастье Германии и немцев, чем переживание о счастье всего мира.

Видеть врагом еврея тоже намного понятнее и приятнее, чем соседа-булочника, которого немецкие коммунисты предлагали считать врагом только потому, что у него своя лавка с булками. Булки как признак врага — совсем непонятно. Другое дело евреи. Они хотя бы виноваты в том, что их предки распяли Христа (что все без исключения апостолы были евреями, то не считается). Эмоциональные слова Гитлера о германском мече, завоевывающем землю для германского плуга, тоже были намного понятнее логики Гегеля и аргументов Маркса.

Простой и убедительный призыв объединяться всем немцам (а не всем пролетариям), образует гигантский импульс. Незначительные изменения коммунистической риторики позволили перевести ее в новое русло. Идея коммунизма заработала в обратную сторону.

Гениальная по наглости и эффективности операция по столкновению немецких и русских коммунистов начинается в 1919 году. К началу 1920 года партия национал-социалистов становится самой заметной политической организацией Баварии. Гитлер в роли поп-звезды приводит немецкую массу в экстаз. Он рисует коммунистов приспешниками евреев, слугами сатаны и предателями немцев. Под таким напором коммунизм для немца становится синонимом кровного врага, чем-то вроде пришедшего из ада антихриста.

Логики ноль, упор на эмоции. Запускаются невероятные «утки» типа «еврейские банкиры предлагают Германии рассчитаться за долги немецкими юношами и девушками». Причем делается это со ссылкой на иностранные газеты, которые сроду ничего такого не публиковали. Но масса не читает иностранных газет. Масса верит своим газетам.

Можно представить, какой подъем патриотических эмоций испытывал немецкий бюргер после прочтения такой «информации». Наверное, готов был рвать и метать. Он ненавидит евреев и коммунистов. Никакая логика и факты не могут поколебать его уверенности, потому что он знает из геббельсовской пропаганды об изворотливости евреев. Но его, бюргера, теперь не обманешь. Теперь он насквозь всех видит. И чем логичнее оправдание евреев, тем больше бюргер убеждается в жидовской изворотливости.

Технология пропаганды, используемая фашистами, в чистом виде коммерческая реклама. Факты не имеют значения. Имеет значение освещение фактов, в том числе вымышленных. Геббельс говорит: «Ложь, повторенная сто раз, становится правдой». Он уничижительно отзывается об умственных способностях массы, но это только на руку антикоммунистической пропаганде.

Создание мифа о еврейской злокозненности имело вполне понятный практический эффект: он позволял говорить, что угодно и не заботиться, что тебя уличат во вранье. В сознании масс укрепилось две аксиомы: а) немцы врать не могут; б) евреи не могут не врать. Если где-то выплывало вопиющее несоответствие между фактами и утверждениями официальной пропаганды, на помощь приходила заготовка про злокозненность евреев, которую простому честному немецкому парню даже разбирать нет смысла.

Не беда, что под фашизмом нет никакой логики. Ему не планировалось долго жить. Он как мавр: должен был сделать свое дело (снять коммунистическую угрозу) и уйти. Если бы даже фашисты выиграли Вторую мировую войну, в перспективе они развалились бы точно так же, как развалился СССР. У Рейха не было ни единого шанса сохраниться.

Отсутствие логики с лихвой заменяли деньги. США и Англия с 1924 года по 1929 год закачали в Германию 21 миллиард марок (план Дауэсса). Гитлера готовят к войне с СССР. Война была нужна Германии по многим соображениям, в том числе экономическим, поскольку это дешевле и выгоднее, чем выплачивать по обязательствам Версальского мира. В случае успеха война покрывала все расходы.

В тот период миллионы американцев голодали, а миллионы американских долларов шли на восстановление Германии, пострадавшей в Первую мировую войну. Президент Гувер делал героические попытки спасти банки и жизненно важные предприятия, но он не был ключевой фигурой. Его дело — хозяйство страны вести, а мировую политику «сделают» люди покруче. Иначе как объяснить отток гигантских сумм из страны, остро нуждающейся в них?

Любой президент по сути тот же мэр, только большего размера. У мэра куча работы: дороги чистить, сосульки сбивать плюс кормиться с этого.