Сергей Голубицкий - Чужие уроки — 2009 Страница 15

Слово «частично» применительно к серебру я употребил не случайно. Деньги не только шли на закупку товаров, но и просто аккумулировались. В колоссальных объемах. При этом хранились они в домашних «кубышках», поскольку никаких банков, которым можно было бы довериться, в округе не наблюдалось. Желание создать местный банк было огромным, однако внутренние противоречия и подозрительность, разделявшие троицу «хонгов» и предпринимателей из других весей (в первую очередь — американцев, немцев и голландцев), не позволяли добиться желаемого результата. Каждому казалось, что любая исходящая от конкурента инициатива закончится тем, что будущий банк станет обслуживать в первую очередь его собственные интересы.

Потому-то Томас Сазерленд и стал гениальным связующим звеном. Ведь он в силу своей должности стоял как бы в стороне и даже слегка над местными наркоторговцами: компания P&O обслуживала всех желающих без дискриминации, а значит, по сути своей уже выступала координатором. Складские помещения, корабли, фрахт, доставка груза «на большую землю» и обратно — сами понимаете. Кроме того, Томас был исключительно порядочным человеком, пользовался всеобщим доверием и безупречной репутацией. Поэтому ему не составило труда примирить враждующие кланы и создать первый местный банк, в совет учредителей которого вошли представители всех крупнейших торговых домов Гонконга и Шанхая.

HBSC явился на свет более чем вовремя: Томас Сазерленд в прямом смысле на несколько дней опередил Нила Портера, эмиссара могучего бомбейского Bank Of China5, вскоре прибывшего в Гонконг для учреждения местного филиала. Сазерленд грамотно апеллировал к смекалке гонконгских аборигенов: неужели вы хотите, чтобы вашими деньгами распоряжались какие-то дельцы из Индии? К тому же есть альтернатива — местный банк, созданный местными предпринимателями в интересах местного же бизнеса. Таковым и стал HSBC, поныне сохранивший провозглашенный тогда принцип «The World’s Local Bank»6. Эта надпись до сих пор украшает логотип компании.

Надеюсь, что экскурс в историю многое прояснил в корпоративной этике HSBC. Учрежденный вдали от метрополии банк хотя и сохранял самые тесные связи с центром, с первых же дней апеллировал исключительно к интересам своих местных учредителей. Причем делал это, свято соблюдая пресловутые «шотландские принципы»: осторожность, бережливость, осмотрительность, а также приоритет безопасности акционеров и учредителей над прибылью. Удивляться не приходится: задача выживания в опиумном бизнесе гораздо важнее лишней пригоршни долларов!

Если все же сохранились среди наших читателей скептики по отношению к теории «корпоративной генетики», определяющей судьбу компании, попробую еще раз склонить их на свою сторону с помощью весьма выразительной иллюстрации. Давайте посмотрим, как HSBC сумел уберечься от нынешней финансовой и экономической катастрофы, которая обожгла почти все мировые банки.

Обстоятельство это тем более поразительно, что HSBC в 2002 году купил Household International, крупнейшего в Америке торговца «мусорными кредитами» — нашими старыми знакомыми sub-prime loans. Мало того что Household был по уши загружен абсолютным неликвидом в виде долговой ипотеки клиентов, которым ранее было отказано в кредите в остальных банках, так он еще и снискал чудовищную репутацию кредитора-хищника! На Household International были поданы тысячи исков с обвинениями в predatory lending самого разнообразного характера. Эта одиозная компания была столь изобретательна в облапошивании и охмурении доверчивых обывателей, что я не удержался и подготовил для читателей отдельную статью из чисто дидактических побуждений. Надеюсь, опыт борьбы американской общественности с Household International убережет соотечественников от обмана при общении с нашими доморощенными адептами «нетрадиционных методов банковского кредитования» (об этом читайте на с. 60).

Критики и злопыхатели обвиняли HSBC: банк приобретает одиозный Household, чтобы адаптировать тактику охмурения клиентов в собственных филиалах, открытых в странах Третьего мира, прежде всего в Индии, Бразилии и Индонезии. Все это, разумеется, глупости завистников. HSBC купил американский Household International потому, что безупречное китайско-шотландское чутье подсказывало серьезные барыши. А дальше произошло вот что.

После приобретения Household International HSBC стал крупнейшим в мире держателем кредитов sub-prime. Первым делом HSBC добился прекращения судебных разбирательств, уплатив всем обиженным и недовольным отступные в размере 484 млн долларов. Следующий шаг: активы Household International были очищены от всех хитроумных форм кредитования (типа ставок с амортизацией). Осталась только традиционная ипотека с фиксированной ставкой кредита. Затем банк по мере сил и возможностей полностью избавился от «нью-йоркской ереси», то есть производных ценных бумаг, выписанных на ипотечные sub-prime, — всех этих MBS, CDO и CDS, которые в 2008 году переломили хребет Citigroup, Bank of America, Wachovia и Lehman Brothers. А скажите на милость: откуда HSBC знал о грядущем ужасе деривативного meltdown в 2006 году? То есть получается, что HSBC знал. А нью-йоркские банкиры — не знали. Или знали, но не испугались, а шотландский нюх подсказал Гонконгско-Шанхайской банковской корпорации необходимость сворачивать удочки?

Как бы то ни было, HSBC сумел вывести операции своего нового подразделения Household International на новые рубежи прибыльности таким образом, что еще до наступления первой волны массовых неплатежей по кредитам sub-prime удалось и покрыть судебные издержки, и заработать немножко на будущее.

Сегодня HSBC выглядит несопоставимо выигрышнее на фоне остальных банков. И в первую очередь потому, что над ним не висит Дамоклов меч срочности — неотъемлемой части любых деривативов.

«Плохие кредиты» на балансе HSBC не экспирируют, как экспирируют Collateralized Debt Obligations, выписанные на эти самые «плохие кредиты» и повисшие теперь на балансе Citigroup со товарищи! С самого начала HSBC сторонился всей этой нью-йоркской ереси с производными ценными бумагами, выписанными на ипотечный сабпрайм. Ереси, на которой поскользнулись Citigroup, Wachovia, Bank of America и все остальные нью-йоркские банкиры. А поскольку у HSBC нет деривативов, то нет и авральной спешки. Ведь только деривативы обладают срочностью, в отличие от самих кредитов, на которые эти деривативы были выписаны. Кредиты могут и подождать. Так что у HSBC нет нужды разорять своих горемычных клиентов и выставлять их дома на продажу по бросовым ценам.

В ситуации, когда банк не испытывает кризиса наличных денег и его — главное! — не поджимает время, можно просто подождать, переждать кризис, после чего либо восстановить поток кредитных платежей от должников, которые снова обрели платежеспособность, либо продать заложенные дома, но уже по нормальным рыночным ценам. Аналогичная логика лежит и в основании идеи «плохого банка», которую сегодня американские власти пытаются (весьма, надо сказать, своеобразно!) адаптировать из «шведской модели».

Сняв сливки на пике доходности в 2006 году, HSBC начал планомерно сворачивать весь бизнес sub-prime кредитования. На сегодня закрыто уже 1 400 филиалов Household International, на подходе еще 900. Оставшиеся на балансе «плохие кредиты» обошлись HSBC в 20 млрд долларов. При наихудшем раскладе придется потерять еще столько же. А теперь давайте вспомним, что HSBC даже в условиях кризиса сохраняет доходность, объявив на днях о годовой прибыли в 9,3 млрд долларов. Потому максимум, что грозит HSBC в случае, если придется объявить дефолт по всем американским «плохим кредитам» на балансе, так это лишиться дивидендов в ближайшие год-полтора.

На десерт — самое интересное. Накануне объявления в начале марта 2009-го результатов финансового года HSBC намекнула на возможность дополнительной эмиссии собственных долговых обязательств на сумму в 17 млрд долларов. Что тут началось! Британская и американская пресса дружно и радостно принялась потирать ладони: ну, наконец-то! Накрылся наш непотопляемый банк! Вот и его достал кризис! Выбросил, красавец, белый флаг! И он пошел с протянутой рукой. Чай, не лучше остальных!

Что тут скажешь? Sancta simpicitas! Достаточно беглого взгляда на годовую отчетность HSBC, чтобы удостовериться: лишние деньги для латания дыр и спасения самого себя банку не требуются. HSBC был и остался непотопляемым линкором в полном шоколаде. Для чего тогда допэмиссия? Так ведь очевидно же: деньги нужны HSBC для продолжения начавшейся еще несколько лет назад тотальной экспансии и поглощений привлекательнейших финансовых учреждений, которые разоряются на кризисе и выставляются на продажу в геометрической прогрессии! HSBC скупает все это добро в бешеном темпе и с колоссальным размахом. Вот и не хватает свободной наличности. На эти-то поглощения и пойдут 17 миллиардов, полученные по облигациям, которые инвесторы всего мира сочтут за честь скупить на корню в первый же день.