Елена Коровина - Великие авантюры и приключения в мире искусств. 100 историй, поразивших мир Страница 15

Решено было, что Леонарди заберет картину до завтра, а антиквар за это время соберет деньги. Завтра же сделку и завершат. Чего тянуть?..

Но назавтра, когда Леонарди уже собирал свои нехитрые пожитки, дабы отбыть обратно в Париж, как только антиквар принесет деньги, на пороге номера отеля возникла флорентийская полиция. «Джоконду» забрали как улику. При этом Леонарди не оказал ни малейшего сопротивления.

В полиции он охотно рассказал, что зовут его Винченцо Перуджа. Ему 32 года, и уже с детских лет он страдает оттого, что лучшие живописные шедевры его родины растащены по всему миру. Поэтому, когда он, бедный итальянский слесарь-стекольщик, отправился на заработки в Париж и увидел там «Джоконду» в Лувре, не смог устоять. Зашел и взял с собой. Хотел вот передать Италии. За вознаграждение, конечно, но его почему-то схватили. Видно, здесь нет истинных патриотов! И Перуджа тяжело вздохнул.

Но начальник полиции Флоренции на жалобные вздохи не повелся. «Не ври! — рявкнул он. — Так-таки зашел и взял?» — «Ну, не сразу, конечно, — согласился Перуджа. — В Париже я работал в фирме, которая ставила особо прочные стекла. Я ведь хороший стекольщик. Начальство даже сочло меня лучшим и послало в Лувр. Там как раз решили спрятать все шедевры под стекло. Ну я и поставил стекла, на „Джоконду“ в том числе. Потом выяснилось, что посетители жалуются — стекла бликуют, не дают рассмотреть картины. И в Лувре решили снять стекла. Ну, опять позвали меня. Я и снял. А уж в третий раз я пришел сам — поболтать с приятелями-декораторами. Меня же там все знали. Никому и в голову не пришло, что я заберу с собой „Джоконду“».

Вот такая обычная история безалаберности и простодушия. Забрал и унес. Потом почти три года спокойно жил в Париже, а мировой шедевр лежал под кроватью, обернутый красной тряпочкой. И сколько бы лежал еще?! Хорошо, что подоспел счастливый случай — антиквар Джери опубликовал в газетах свое объявление, а вор картины прочел его. А то так бы и валялась несчастная «Мона Лиза» под кроватью.

4 июля 1914 года парижский суд начал рассмотрение дела о краже «Джоконды». Невероятно, но Винченцо Перуджу осудили всего на год и пятнадцать дней. К тому же защитники подали апелляцию. Срок сократили до семи месяцев. Ну а поскольку оказалось, что их Перуджа уже отсидел, его вообще выпустили. Он уехал в свой итальянский город Дюименцу, женился там, потом вернулся в Париж. Открыл лакокрасочную фабрику и умер в середине 1920-х годов. Никому и ни о чем никогда не рассказывал. Соседи даже и не подозревали, что их тихий месье Перуджа — вор, похитивший самый дорогой шедевр мира.

«Джоконда» тоже вернулась в Париж. Снова обосновалась в Квадратном салоне Лувра. Только вот со времен ее возвращения поползли упорные слухи, что теперь в Лувре — копия. Настоящую же картину, украв, Перуджа продал кому-то из тайных коллекционеров. А может, он и крал ее по уже имеющемуся договору? Иначе не может быть так много недосказанного, непонятного в этой странной истории. И все простодушное поведение Перуджи — всего лишь маска. И даже то, что он решил продать картину по объявлению в газете, вообще из ряда вон. Ведь объявление могло быть инспирировано полицией, в Италии Перуджу могла ждать засада, но он упорно тащился во Флоренцию со своей патриотической сказкой. «Да ему просто надо было, чтобы картина наконец-то всплыла! — говорили скептики. — Ведь она была тщательнейшей подделкой. Ну а ее находка прекращала поиски реальной картины Леонардо, той, что теперь осела в чьей-то частной коллекции!»

«А правда ли вообще, что именно этот недалекий и необразованный Перуджа украл картину? — сомневались другие. — Ведь если он работал в Лувре и его там знали, почему ни один сотрудник Лувра не вспомнил, что это он был там в день кражи? А ведь Перуджа рассказал на суде, что целый час трепался с приятелями-декораторами, так почему же ни один из них не вспомнил, что говорил с ним? Но если итальянца там не было, значит, кражу совершил кто-то другой. А Перуджа потом просто навешал всем лапшу на уши!»

«И почему вор получил такой смехотворный срок?! — возмущались третьи. — Ясно, в деле замешаны могущественные силы, которые не хотели давать ход делу „Джоконды“, зато хотели отблагодарить этого Перуджу. Откуда у него, нищего стекольщика, взялись потом деньги на лакокрасочную фабрику чуть не в центре Парижа?!»

Ответов нет. И уже никогда не будет. Авантюра совершена. Кто она, «Джоконда», висящая в Квадратном салоне, — та, что создал Леонардо, или другая, подделка начала ХХ века? К тому времени технологии уже позволяли создавать работы под старину, которые весь мир признает за подлинно старинные. Может, и правда, у кого-то в тайной частной коллекции висит подлинник Леонардо?..

Не раскрывайте тайн, или Авантюра, которая может стоить жизни

Однако что за портрет ни висел бы в Лувре после его кражи 21 августа 1911 года, а потом возвратился на свое место в Квадратном салоне Лувра 4 января 1914 года, все равно толпы посетителей мечтают хоть раз в жизни заглянуть в глаза женщины, которую служители Лувра зовут теперь просто «Флорентийской дамой», а то и еще короче — «№ 779» по инвентарному номеру музея. Служители-то от нее не в восторге. Они знают цену этой Даме и никогда не останутся наедине с ней после закрытия музея. «Посмотрит — и жизнь высосет!» — говорят они. Впрочем, и зрители, толпящиеся перед портретом днем, часто уходят с дикой головной болью, а то и падают в обморок. В Лувре давно уже знают: если звучит команда «Врача!», медикам стоит поторопиться в зал к «№ 779». Таково вот влияние красоты «Джоконды» — ну просто наивампирское.

И реакция у людей на красавицу неоднозначная. То один посетитель бросает в нее нож, то другой пытается облить краской. До 1957 года спасало стекло, которое снова вставили в раму после возвращения картины в Лувр. Но в 1957-м какой-то психопат бросил в картину увесистый камень. Пришлось поменять треснувшее стекло уже на совершенно новое — пуленепробиваемое. Оно бликует еще пуще прежнего, кажется, что «Мона Лиза» улыбается кривой и даже зловредной улыбкой. Но народ все равно толпится — хоть кто-то и разочаровывается, а кто-то ужасается увиденному, но все равно готовы прийти вновь. Да что за власть дана этой женщине над людьми и кто она такая?!

Ответ дает первый исследователь искусства Возрождения — сам знаменитый Джорджо Вазари в своем труде «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих», составленном всего-то спустя 30 лет после смерти Леонардо: «Леонардо взялся написать для Франческо дель Джокондо портрет Моны Лизы и, потрудившись над ним четыре года, так и оставил его незавершенным». Вазари также описывает подробности, которые Леонардо изобразил на портрете: «глаза, которые обладали блеском и влажностью», «розоватая и нежная кожа», «густые ресницы», «алость губ», «биение пульса на шее». Словом, «мадонна Лиза была очень красива». К тому же молода — к 1503 году, к которому относят создание портрета, ей было лет двадцать.

Ну а теперь вспомним «Джоконду» — «№ 779» из Лувра. Где же ее розово-нежная кожа, алость губ и прелестные очи, опушенные густыми ресницами?! Кажется, там же, где и ее 20 лет, — в прошлом. На портрете предстает много пожившая женщина, много осознавшая и понявшая в этой жизни. Ее тонкие, уже давно бесцветные губы змеятся в иронической улыбке, словно она говорит зрителю: «У меня ужасный день, а ты заставляешь меня улыбаться. Право, я стараюсь… Что тебе еще от меня надо?!»

Дальше Вазари описывает, как Леонардо, дабы вызвать у портретируемой Лизы веселую улыбку и поддерживать ее легкое расположение духа, постоянно приглашал на сеансы музыкантов, певцов и даже шутов, чтобы молодая женщина смеялась. Но вспомните улыбку Джоконды: она похожа на что угодно, только не на беззаботный смех. К тому же, помните, Вазари написал, что Леонардо удалось передать биение пульса на девичьей шейке. Правда, непонятно, как он сумел сделать это в той статичной позе, в которой восседает Джоконда. Ведь, чтобы было видно вену на горле, Лиза должна была повернуться на три четверти.

Франческо Мельци. Флора

А теперь обратимся к описанию художника Франческо Мельци (1493–1570), любимого ученика Леонардо, который сопровождал Мастера во Францию, куда в последние годы жизни Леонардо пригласил король Франциск I, в замке которого великий художник и скончался, оставив королю в подарок свою «Джоконду». Именно так картина и оказалась во Франции. Так вот Мельци описал «Джоконду» как «величайшее полотно живописного искусства». И его описание таково: девушка изображена в костюме Весны. Она чуть повернулась и немного склонила голову в характерном для Леонардо наклоне головы — именно так он обычно и изображал всех своих героинь, включая Мадонн. Слегка улыбаясь, девушка держит цветок — «коломбину». Но ведь ничего этого нет и в помине на луврском портрете! Нет, портрет, конечно, явно леонардовский, но — девушка?! Или это вообще НЕ ТА девушка?..