Виктор Илюхин - Обвиняется проезидент Страница 15

Оказывается, законность, права человека многие, в том числе и профессура, защищали только на словах и тогда, когда такой защиты не требовалось. Когда же закон был попран и потребовались решительность и конкретные действия по пресечению произвола, то у многих «духу», честности и принципиальности не хватило. Яковлев, словно студент-недоучка, а не профессор, никак не хотел назвать вещи своим именем. Коли запрещен хоть малейший досмотр жилого и прочего помещения депутата, то обыск тем более не допустим. Любой обыск начинается с визуального осмотра, а потом уже переходит в глубокий поиск. Знал это профессор-демократ, знал, но лукавил, ибо нарушение допустили такие же собратья по демократии. А коли так, то и умолчал, увел своих от ответственности.

Что остается делать прокуратуре, Степанкову, когда у них такая мощная защита — продолжать действовать и дальше в том же духе.

Страшно все это, страшно, что нарушение допускает следствие. Но меня беспокоит и другое: будет ли объективным суд, если он состоится? Нет уверенности, что он будет независимым и не пойдет по сценарию, написанному в президентских или еще каких-то аппаратах. Хватит ли у наших судей способности и мужества противостоять давлению, мощному прессу «демократических» газет и пойти не по той колее, которую для них усердно прокладывают президенты в своих книжках, депутаты в выступлениях на съездах и сессиях? Вспомнят ли они о деле Веры Засулич, о знаменитом русском юристе Ф. К они, его резюме — напутствии присяжным перед их уходом в совещательную комнату для обсуждения вопроса о вердикте? Искренне желаю, чтобы суд был независимым, а судьи совестливыми и честными. Ждать, думаю, развязки осталось недолго.

Теперь снова хочу вернуться к августовским и последующим событиям. Я обратил особое внимание на поиск причин путча и на то, какие меры президенты, Верховные Советы предлагали, вырабатывали и принимали для неповторения заговоров в будущем. Для себя отметил, что Горбачев и Ельцин больше думали о личной безопасности, о личном благополучии, о личной власти и о том, как на ней «усидеть». В этом спектре чего только не было! Упразднили должность вице-президента, словно министр внутренних дел, например, не может организовать подобный путч. Обрушились на комитет государственной безопасности и, в частности, лишили его воинских формирований.

Однако дивизии можно поднять независимо от того, где и в чьем подчинении они находятся. Сам КГБ расчленили, но у реформаторов не шевельнулась мысль, хорошо это для государства или плохо.

О многом говорили на союзной и российской сессиях. Об одном и, может быть, самом главном, забыли сказать. Истинная причина августовских событий заключалась в самом президенте СССР, в его пагубном правлении страной. В том, что он стал инородным телом, властителем, изжившим себя. Сам понять, осознать это он не хотел и не мог в силу отсутствия совести и самокритичности. А коли Горбачев не хотел оставить президентский пост, то путч был неизбежен, месяцем ли, тремя ли раньше или позже. Но неизбежно он состоялся бы, ибо нельзя было больше терпеть развала государства, экономики, резкого обнищания народа.

В том, что путч произошел, виноваты в немалой степени и народные избранники. Разве им не было ясно, что Горбачев не только не способен управлять страной, вывести ее из кризиса, но и наоборот, лишь усугублял его? Разве не могли они вполне ясно и твердо сказать ему: «Хватит, народ и мы тебе больше не доверяем»? Могли, но не сказали, а одиночные попытки заявить об этом, попросту говоря, тонули в атмосфере глубочайшего безразличия и попустительства. Я не могу не сказать слов сожаления и укора в адрес депутатов и потому, что они не сделал, и ни малейшей попытки докопаться до истины и безропотно сдали Лукьянова А., даже не спросив, а в чем же он может быть обвинен, какие собраны доказательства и есть ли необходимость в его аресте. Его судьба, его нынешнее положение и на их гражданской совести. Впрочем, только ли его судьба? А разве не их вина, что страна, государственность оказались разрушенными, разве не их вина, что народ доведен до отчаяния и унижения?

Испив всю горькую чашу до дна, мы, россияне, с тревогой смотрим в будущее России. К сожалению, оснований для оптимизма нет. Разрушительные процессы со всей мощью сейчас обрушились на Родину. Смею утверждать, что ни Западу, ни Востоку сильная Русь не нужна. Она нужна им лишь как богатый сырьевой придаток, и не более. Лишь в такой Руси нуждаются сейчас и бывшие ее сестры по Союзу — Прибалтийские республики. Она уже лишилась многих портов на Балтике и Черном море, Северный Кавказ и Татарстан не хотят жить в России. Много неясного и в отношениях с другими бывшими автономиями.

Разрушение Отечества началось и происходит по сценарию, давно известному зарубежным спецслужбам: на спекуляции вокруг национальных чувств, на противопоставлении бывших автономных республик единой Федерации.

К сожалению, и ныне Россия повторяет многие ошибки перестройки, начатой в 1985 году. Это, можно сказать, слепое ориентирование на Запад, слепое копирование его схем, уклада жизни, без учета российской действительности, что неизбежно приведет к раковой опухоли на теле нашего общественного организма. Меня глубоко беспокоят попытки иностранных государств, различных движений, организаций купить российских лидеров. Например, из президента Запад делает великого писателя и присуждает премию в области литературы. Италия награждает Ельцина своими государственными наградами. Где-то уже маячит и Нобелевская премия. А за что?

Я уже отмечал, что эпоха правления Горбачева характерна беспрецедентным попранием Конституций, правоотступничеством и, в первую очередь, президентским, а также анархией и произволом. Смею утверждать, что российское руководство допускает то же и даже в больших масштабах. Своим вероломством, волюнтаризмом, пренебрежением интересов широких народных масс оно в зародыше собственными руками убивает веру, стремление к светлой цели. Вызывает ненависть у людей и отвращение к великому слову «Демократия», от которого, к сожалению, люди уже шарахаются при одном упоминании и будут еще шарахаться долгие годы.

«Виктор Илюхин сделал то, что вся прокуратура страны должна была сделать давным-давно. Он воспротивился нарушению закона, которое просто уже нельзя не замечать».

«Даже когда общество находится в состоянии затмения разума должен был найтись человек и сказать: «Король-то — голый». Илюхин спас остатки чести советской прокуратуры».