Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6547 ( № 13 2016) Страница 15

Анастасия БОРДЕНЮК

Светлана Врагова: «Театр стоит на любви»

Светлана Врагова: «Театр стоит на любви»

Искусство / Искусство / Прямая речь

Теги: искусство , театр

Зима тревоги для московских театров сменилась не менее тревожной весной: власти города намерены поставить финансирование в зависимость от эффективности той или иной труппы. По мнению художественного руководителя Московского театра «Модернъ», поиск путей к взаимопониманию сегодня является самой актуальной задачей для деятелей театра и для чиновников, попечению которых театр вверен.

– Светлана Александровна, а возможно ли оно в принципе – взаимопонимание между чиновниками, вершащими судьбы театров, и самими театрами?

– Безусловно. Несмотря на разность подходов к проблеме. Ведь что у нас получается? И чиновники, и театры ставят во главу угла человека, ради которого театр и существует на свете, – зрителя. Но первые оперируют экономическими категориями, а вторые – категориями духовными и творческими. Да, городской бюджет в условиях кризиса необходимо расходовать максимально взвешенно. Но даже когда речь идёт о промышленном предприятии, которое признано нерентабельным, рачительный хозяин подумает о том, как его модернизировать, сберегая средства, которые в него уже вложены, и думая о судьбе тех, кто на этом предприятии работает. Какой худ­рук не мечтает о том, чтобы каждый вечер у него был бы аншлаг! Но театр – не предприятие по производству билетов: много билетов продал – молодец, мало – ай-яй-яй, стань в угол! Поэтому думать нам нужно не только о том, чтобы в кассу очередь не иссякала, но и о том, что увидит зритель, купивший заветный билетик, что почувствует на спектакле, с какими мыслями выйдет из театра…

– В вашем театре всегда аншлаг. Кто же отвечает за очередь в кассу?

– В идеале как раз за очередь в кассу отвечает художественный руководитель театра, задающий его эстетику. Слаженные тандемы худрук – директор, где оба работают на общее дело, сегодня встречаются крайне редко. Именно поэтому худруки, особенно те, кто сам создавал свой театр с нуля, порой просто вынуждены совмещать обе ипостаси. Директор должен чувствовать специфику, если хотите – природу, предназначение театра, в котором работает. У «человека с улицы» этому пониманию взяться неоткуда. Даже опыт работы в других театрах не всегда обеспечивает директору успех на новом месте – сколько раз за 28-летнюю историю нашего «Модерна» мне приходилось после варяга-директора самой наводить порядок...

– «Чувствомера» пока ещё никто не изобрёл, а вот количество проданных билетов – показатель осязаемый и измеряемый!

– И не надо его изобретать! Где гарантия, что такой сверхчувствительный – а как же иначе! – прибор будет работать без сбоев?

– Но на собственные чувства чиновник полагаться может?

– Надо полагать, может! Все проблемы можно будет решать эффективно и конструктивно. Не об этом ли мечтают чиновники Департамента культуры, если они сами станут зрителями?! Было бы замечательно, если бы наше руководство было ознакомлено с большинством вверенных им театров, а в идеале со всеми. Невозможно судить о том, что собой представляет каждый конкретный театр, если не видеть его спектаклей.

– Но в столице почти 90 муниципальных театров! – Для такого города, как Москва, это совсем немного, учитывая то, как она разрослась за последнее время. Могу вас уверить, что в пересчёте на душу населения наши 88 театров вовсе не перекрывают «мировые стандарты»! И если уж оценивать театры с позиций расходования бюджетных средств, то разумней вникнуть в положение дел в каждом коллективе и помочь ему использовать эти средства с максимальной отдачей и для театра, и для бюджета, а не просто взять и урезать финансирование. Тем более что далеко не все театральные проблемы упираются в финансы. Конечно, посетить каждый театр, да ещё не по одному разу, чтобы объективно оценить сильные и слабые стороны каждой труппы, непросто. На это нужно время, и немалое. Так может, не стоит рубить сплеча и принимать судьбоносные решения стахановским методом?! Руководители театров – коллеги не дадут мне соврать – готовы к диалогу, к заинтересованному разговору на равных: приходите, смотрите, высказывайтесь сами, выслушайте нашу точку зрения. Бухгалтерская ведомость, даже с самыми красноречивыми убедительными прибылями, не заменит личного впечатления от спектакля. Не секрет ведь, что очень часто кассовые спектакли не могут похвастаться мировоззренческой глубиной, а постановки сложные, с философским потенциалом, заставляющие человека что-то переосмыслить в своей жизни, далеко не всегда собирают полные залы.

– И зрителю нужно и то и другое…

– …и чем сложнее времена (а наши лёгкими никак не назовёшь), тем сильнее потребность в театре-друге, в месте, куда можно прийти и для того, чтобы сбросить эмоциональное напряжение, вдоволь нахохотавшись на незамысловатой комедии, и для того, чтобы обрести ясность мысли, сражаясь с терзающими душу вечными вопросами бытия.

– Но мы бы слукавили, если бы сбросили со счетов творческий поиск, без которого самый «эффективный» театр – всего лишь рентабельная «фабрика билетов». А творческие искания экономическими показателями объективно оценить и вовсе не представляется возможным!

– В том-то и дело, что увеличение финансирования повлияет на количество выпускаемых театром премьер, но не гарантирует их высокого художественного качества. Поиск потому и поиск, что результаты его заранее никому не известны. В этом отношении «Модернъ» – театр особенный. Это направление в отечественном театре с огромным трудом отвоевало себе место под солнцем, обширное наследие мастеров Серебряного века освоено хорошо если на сотую долю! Вот уж где сфера поиска необъятна, как Вселенная! Впрочем, любой театр, чтобы оставаться живым организмом, должен экспериментировать, и отнюдь не рентабельность – главный критерий театрального эксперимента.

– Как ни крути, а выходит, что театр должен совмещать трудносовместимое: и финансовый план выполнять, а лучше – перевыполнять, и думающего зрителя без пищи для ума и души не оставлять, и из творческого поиска не выпадать, дабы оставаться созвучным времени…

– Вот поэтому нам так важен равноправный заинтересованный диалог с теми, от кого зависит судьба театров как государственных учреждений культуры. И заместитель мэра Москвы по социальной политике Леонид Печатников – человек, наделённый государственным мышлением и стратегическим видением, понимающий, каким огромным потенциалом обладает театр. Но искусство стоит не только на профессионализме. Оно стоит на любви. Театр – не исключение. Вопрос, заданный Белинским больше полутора века назад, не утратил ни остроты своей, ни масштабности: любите ли вы театр? Если бы каждый, от кого зависит судьба его, смог бы, не кривя душой, дать на него положительный ответ…

Беседу вела Виктория ПЕШКОВА

Помыслить неязыковое в языке

Помыслить неязыковое в языке

Колумнисты ЛГ / Философские беседы

Гиренок Фёдор

Теги: общество , мнение , самосознание

Р усская философия имеет одну особенность: она возникает за пределами философии, то есть возникает как литература. Русская философия – это литература. О состоянии дел в русской философии мы узнаём по писателям. Символ русской философии – В. Розанов.

Если бы русская философия возникла сразу как философия, то она ничем бы не отличалась от европейской метафизики и нам не нужны были бы видения Соловьёва, благодаря которым русская философия стала существовать как философия. Мы бы до сих пор подсматривали за тем, что делается в философии в Европе, и нам не пришло бы в голову присматриваться к самим себе.

Русская философия началась с радикализма в письмах Чаадаева и закончилась радикализмом в литературных экспериментах обэриутов. Чаадаев – писатель, который ничего не написал, но успел сказать, что он думает о России, с какой-то немыслимой ранее точки зрения. Поэтому его назвали философом.

Хармс – не писатель, хотя он и писал рассказы для детей, и поэтому его назвали детским писателем. Но детям нравятся страшилки и всякая звонкая ерунда. Например, «кокон, фокон, зокен, мокен». Или: «Я от хаха и от хиха я от хоха и от хеха еду в небо как орлиха отлетаю как прореха». Ведь это бессмыслица, но им весело.