Николай Яковлев - ЦРУ против СССР Страница 16

В начале 1982 года военный историк Д. Розенберг рассмотрел два рассекреченных документа периода 1954 – 1955 годов. Возможно, они имели отношение к тем аспектам военного планирования, которое развивало положения плана «Дропшот». В этих документах намечалось нанести СССР внезапный удар – сбросить 750 атомных бомб за два часа, чтобы избежать излишних потерь ВВС США. «Два часа – и останется груда радиоактивных развалин». В докладной генерала К. Андерсона перечислялись объекты – 118 городов и 645 аэродромов [79]. По этим вопросам у планировщиков разногласий не было, вот только один вопрос остался открытым – как США избегнут ответного удара?

Выведя за скобки эту проблему (камень преткновения для агрессоров по сей день!), посмотрим, как эволюционирует выбор целей американскими стратегами на территории СССР. Профессор Г. Гертнер из Калифорнийского университета в середине 1981 года обратил внимание:

«Во второй мировой войне многие окраинные республики хорошо выполнили функцию буфера, приняв на себя первоначальный ущерб, который нес вермахт. В ядерной войне случится противоположное. Немедленные и концентрированные разрушения будут нанесены центральным районам Великороссии».

За этим общим положением последовали длительные рассуждения касательно новой американской доктрины выбора целей для ракетно-ядерных ударов. Как именно уничтожать промышленные и административные центры, приоритеты при выборе стратегических объектов и многое другое все – в том же плане. Профессор заверяет, что ныне предусматривается поразить решительно все, ибо учитываются все факторы. Например:

«Есть важные соображения с точки зрения климата. Ветры понесут продукты радиации на самые густонаселенные районы России. С ноября по март ветры преимущественно дуют с юга и запада в их направлении, а с апреля по октябрь с севера и запада также к этим центрам. Это увеличивает опасность сильного радиоактивного заражения, ибо направления ветров локализируют его. Коротко говоря, направления ветров на протяжении всего года гарантируют, что первоначальная радиация (особенно смертоносная) покроет наиболее густозаселенные районы».

Красноречивый автор проиллюстрировал сказанное на двух картах, помещенных в его статье, – стрелки направления ветров и прочее. Донес, так сказать, графически до сознания заинтересованных читателей будущее, которое готовят нашему народу заокеанские стратеги [80].

К величайшему прискорбию, нужно констатировать – приведенные суждения не плод профессорского праздномыслия в солнечной Калифорнии, где, помимо прочего, находится корпорация «Ранд», обслуживавшая теоретическими идеями ВВС США. Нет ни малейших сомнений в том, что все это – логическое развитие стратегической доктрины Вашингтона. Не кто другой, как генерал М. Тейлор (имя которого не сходило с первых страниц газет в президентства Эйзенхауэра и Кеннеди), подтвердил – нужно сжечь в ядерном огне именно эти районы [81].

9

Предание гласности директивы СНБ-68 в 1975 году [82], несомненно, преследовало цель перекинуть прочный мост между прошлым и будущим, показать замечательную преемственность и последовательность американской внешней политики. Действительно, зыбучие пески времени не поглотили положений директивы СНБ-68, и правящая олигархия Запада все еще живет на проценты интеллектуального капитала, собранного Советом национальной безопасности США что-то около тридцати лет назад, и еще далека от того, чтобы прожить его.

Это достаточно показали события на международной арене за три десятка лет, а в области политической мысли – одно из тягчайших доказательств соображения специальной трехсторонней исследовательской группы, представленные «трехсторонней комиссией», обсужденные ею и опубликованные в 1978 году в виде доклада «Капитальное рассмотрение отношений между Западом и Востоком».

«Отношения между Западом и Востоком» – общепринятый термин для обозначения отношений между промышленно развитыми демократиями с одной стороны и главными коммунистическими державами с их союзниками – с другой. Памятуя о том, что по отношению к Европе и Атлантическому побережью США коммунистические державы лежат на востоке, а по отношению к Японии и Тихоокеанскому побережью США – на западе, мы будем для краткости пользоваться этим термином. Так вот, мы можем заявить, что в последние 30 лет отношения между Западом и Востоком характеризовались долговременным конфликтом, в который вкрапливались элементы сотрудничества… Несмотря на появление новых возможных проблем… конфликт между Западом и Востоком, по нашему мнению, сохраняет свое ведущее значение по сей день» [83].

Кто эти «мы», выражающиеся безапелляционно и уверенно, трактующие о предметах не меньше чем в глобальных масштабах? Что такое «трехсторонняя комиссия»? О ней известно относительно немного. Журнал «Пентхауз» в декабре 1977 года писал, конечно, с определенным оттенком сенсационности:

«В 1972 г. Дэвид Рокфеллер решил стать фактическим правителем некоммунистического мира. Его орудие для этого – трехсторонняя комиссия… В 1973 г. Дэвид Рокфеллер попросил Збигнева Бжезинского создать трехстороннюю комиссию, закрытый клуб мультимиллионеров и их советников, для правления миром» [84].

Ее участники буквально щеголяют своим прагматизмом, который в их устах означает: в современном мире усилия «частных» лиц иной раз могут дать больше, чем правительства, пораженные бюрократическим склерозом.

«Трехсторонняя комиссия», созданная в 1973 году, объединяет руководителей крупнейших монополий США, Западной Европы и Японии. Насколько известно, на секретных заседаниях они разрабатывают единую политику, начав с попыток разрешения главных экономических и валютных проблем капиталистического мира. Конечная Цель, если верить словам Бжезинского, учреждение «сообщества развитых держав» – США, Западной Европы и Японии. С 1973 года под эгидой комиссии выходят доклады специальных исследовательских трехсторонних групп. Для «капитального рассмотрения отношений между Западом и Востоком» очередь пришла к 1978 году. Это 15-й по счету доклад. Хотя он, преданный гласности, писан иначе, чем зловещие рекомендации директивы СНБ-68, в которой выражались с откровенностью, приличествующей строго секретному документу, дух этой директивы витает над рассуждениями тех, кто разъясняет кредо «трехсторонней комиссии». В самом деле:

«Стабильный мировой порядок, о котором часто говорят на Западе, нереалистичная цель… Больше того, иллюзия стабильности ущербна, ибо склоняет Запад к обороне… Наша основная цель в долговременных отношениях с коммунистическими державами: Запад не должен довольствоваться защитой своих основных ценностей и стремиться воплотить их в жизнь только на своей территории. Запад должен поставить своей целью оказывать влияние на естественные процессы изменений, происходящие в «третьем мире» и даже в коммунистическом мире, в направлении благоприятном, но не неблагоприятном для их ценностей…

Говоря о мирных изменениях в направлении наших ценностей, мы должны скорей стремиться к изменениям внутри этих режимов, оказывая влияние на выбор альтернатив, которые возможны и необходимы в рамках их существующего строя… Запад не может оказывать эффективное влияние простой пропагандой их преимуществ или увеличивая требования к советским лидерам… Мы должны сформулировать перед партнером альтернативы так, чтобы тот или иной курс во внутренних делах для него представлялся более выгодным».

За обтекаемыми парламентскими формулировками кроется очевидное намерение во всевозрастающей степени вклиниваться в дела Советского Союза в интересах подрыва социалистического строя и утверждения «замен пресловутых «ценностей» капитализма. Одновременно идет поиск союзников внутри Советской страны, каковыми, как всегда, признаются те, кого советские люди считают жалкими отщепенцами. «Политическая деятельность «диссидентов», принадлежащих к «демократическому движению», оказывает давление», – констатируется в докладе. То самое искомое давление «изнутри». Вот только что огорчительно: «Эти группы малы… и не пользуются массовым влиянием». Значимость их в глазах Запада в том, что они отстаивают те самые «ценности» капитализма, то есть находятся на передовой линии фронта против социализма. Ведут бескомпромиссную борьбу, ибо, выделяется в докладе: «отношение к правам человека – одно из коренных различий между ценностями коммунистических и западных правительств. По своему характеру это различие едва ли может быть преодолено в рамках мирного сосуществования между различными системами».

Если так, тогда вот и признание из авторитетнейшего источника – кампания Запада о «правах человека» рассчитано наглая провокация! Но вернемся к докладу.