Сергей Кремлёв - Дневники Берии — не фальшивка! Новые доказательства Страница 16

Ни намёка. Всё это в другом месте. В другом мире…

Да ведь он, товарищ генералиссимус, лично ни одного человека на тот свет не отправил, то есть не застрелил, не взорвал, не удавил…

Как соединить скромность (эк, даже аннинские не рискуют изображать Сталина шалуном из Куршевеля. — С. К.) тихого ссыльнопоселенца и спокойствие всесильного диктатора, заметившего, что гибель одного человека, это, конечно, трагедия, но гибель миллионов — это уже статистика?»

Сталин диктатором не был, и ничего подобного Сталин не «замечал». В подобных категориях он никогда не мыслил — так мыслили «штатовские» планировщики реальных «ковровых» бомбовых ударов по населению Германии в 1944 и 1945 годах и виртуальных атомных бомбовых ударов по городам СССР после войны…

Сама же — безусловно, глубокая и верная — мысль о том, что если смерть одного человека воспринимается окружающими как трагедия, то гибель миллионов воспринимается на удивление спокойно, принадлежит, если не ошибаюсь, немецкому писателю-пацифисту Эриху Марии Ремарку.

Но что до того аннинским?

Иосиф Сталин для них — «палач». Зато Владимир Путин, продолживший курс Бориса Ельцина на вымирание России, — «реформатор».

А уж Михаил Горбачёв, так этот вообще «великий человек».

А что? Никого не репрессировал, никого не пугал, был речистым, многим нравился — в Америке, в Европе… Немцы его даже в «лучшие немцы» зачислили.

А ведь если вдуматься, Горбачёв — один из двух главных палачей целого мира.

Второй — Ельцин.

И ничего, никто не называет их «кровавыми тиранами»…

Н-да…

Впрочем, пора уделить немного внимания и непосредственно книге Дм. Винтера. Начал он с многословного разоблачения исторического «невежества» Сергея Кремлёва, и на этом стоит остановиться.

Винтер пишет:

«…Отмечу только… один аспект, характеризующий С. Кремлёва как историка. Подводя итог деятельности сталинского окружения, он пишет, что «иуда Хрущёв в новой России, которая, если будет жить, снова будет Союзной, Советской, Социалистической и державной, заслуживает участи Тушинского вора, которого выкопали, сожгли и затем выстрелили им из пушки»…

…Так вот, к сведению г-на Кремлёва, из пушки выстрелили не Лжедимитрием II, которого и прозвали Тушинским вором…, а Лжедимитрием I, человеком и правителем совсем неплохим (выделение жирным курсивом моё. — С. К.). Стыдно такого не знать, тем более человеку, позиционирующему себя как историк и как патриот России…»

Затем Дм. Винтер начинает, к слову, «намёки тонкие на то, чего не ведает никто»… И сводятся эти намёки к тому, что фамилию-де Кремлёва «Брезкун» можно бы переделать и так, что это будет, как пишет Дм. Винтер, «его настоящей фамилией».

Ну что там темнить! Ясно, что, кокетничая непроизнесённым плоским каламбуром, Дм. Винтер намекает на вариант «Брехун». Ах, да взял бы Дм. Винтер да так бы и написал! Иск подавать в суд я не побежал бы…

Принципиальность по мелочам — это принципиальность мелочных людей, а я себя к таковым не отношу — нравится это кому-либо или не нравится.

А вот позабавился бы я ещё больше — если бы мой «оппонент» «докаламбурил» до конца…

Эх, «димитрии» винтеры!

Что же до двух самых знаменитых в русской истории самозванцев, то тут меня Дм. Винтер действительно уел так уел! Я их вечно путаю — этих двух тогдашних «лжедимитриев», а точнее — они, как правило, сливаются для меня (и, надеюсь, не только для меня) в нечто единое. Ведь главным-то в обоих было одно — они были предателями России и марионетками интервентов…

Но Тушинский вор, спору нет, — это Лжедимитрий П, а Лжедимитрий I — это самозванец Гришка Отрепьев, и выстреливали в Москве из пушки именно его прахом.

Тут Дмитрий Винтер абсолютно прав, а Сергей Кремлёв допустил досадный «ляп».

Но вот что интересно!

Я, конечно, допустил «ляп», хотя и не принципиальный — Отрепьев ведь тоже был «вором», хотя и не стоял лагерем в сельце Тушино. Но то, что польский (да ещё и Ватикана!) ставленник, чужеземная марионетка Отрепьев для Дм. Винтера «человек и правитель совсем не плохой», это уже, вне сомнений, принципиально! Это выявляет, как я понимаю, credo («символ веры») Дм. Винтера, его линию жизни, его, так сказать, «принципиальный курс» на политическое и цивилизационное холуйство перед якобы «просвещённым» и «цивилизованным» Западом.

Что ж, с подобной «линией жизни» мы в русской истории имели дело не раз… Как до обоих Лжедимитриев-самозванцев — «дотушинского» и «тушинского», так и после них, вплоть до нынешнего Мутного времени, когда политические марионетки, в отличие от Тушинского вора, сумели-таки взять Кремль.

Возвращаясь же ещё раз к оценке Дмитрием Винтером Гришки Отрепьева как «человека совсем не плохого», напомню читателю показательный эпизод из книга Дж. Роллинг «Гарри Поттер и Орден Феникса»… В ответ на похвалы профессора-«жабы» Амбридж в адрес незадачливого преподавателя защиты от тёмных искусств Квиррелла Гарри Поттер справедливо заметил, что профессор Квиррелл был действительно прекрасным преподавателем, вот только имел «маленький» недостаток — у него Тёмный Лорд Воланд-де-Морт торчал из затылка…

Похоже, у Дм. Винтера торчат из затылка оба его печально знаменитых тёзки.

Так-то так, однако…

Однако читатель вправе заметить, что всё это хорошо и прекрасно, но не мешало бы Кремлёву перейти к сути дела. То есть к ответу Дм. Винтеру по существу его обвинений — на основе дневников Берии и комментариев к ним — Сталина, Берии и (ах, какая лестная честь быть зачисленным в такую компанию хотя бы Дм. Винтером) Кремлёва.

Что ж, остановимся немного и на этом…

Как я уже говорил, в целом книга Дм. Винтера представляет собой собрание сплетен и нелепиц, поэтому утомлять себя и читателя их подробным разбором я не намерен. Но кое о чём сказать можно и нужно.

Например, Дм. Винтер пишет (с. 30):

«…на Беломорканале за зиму 1931/32 г., как считается, умерло 100 тыс. — 100 % первоначального числа зэков на стройке!..»

Дм. Винтер упрекает меня в том, что я не даю ссылок на источники, хотя я их, как правило, даю, но — не в подстрочных сносках, а прямо в тексте. Вот и сейчас в основном тексте сообщу, что имеется такой сборник документов «Сталинские стройки ГУЛАГа. 1930–1953», изданный в 2005 году вдрызг демократическим Международным фондом «Демократия» (Фондом «Александра Н. Яковлева»).

Упрекнуть сей Фонд и его адептов в любви или хотя бы в минимально объективном отношении к Сталину, Берии и эпохе Сталина нельзя. Этот Фонд приемлет только антисоветчиков, антикоммунистов и ренегатов типа «тушинских перелётов», но «перелётов» в одну сторону — к сытной кормушке. За разъяснениями относительно того, кто такие «тушинские перелёты», адресую читателя к крупному эксперту по Тушинскому вору Дм. Винтеру.

Так вот, Дм. Винтер, не подозревая, что высекает себя на манер гоголевской унтер-офицерской вдовы, простодушно замечает:

«Вообще, в комментариях Кремлёва приводятся данные о смертности заключённых в лагерях, взятые… непонятно откуда и смехотворно низкие… ниже, чем на воле в современной России (1,4 %)…»

Сообщаю, «Дмитрий Францевич», Георгий Юрьевич или как вас там, что эти данные мной взяты у… ваших же собратий по фальсификации истории, из изданного ими сборника документов.

Только эти собратья классом повыше обременены научными степенями и званиями и в научных малотиражных и дорогостоящих изданиях вынуждены приводить подлинные архивные сведения.

И именно в упомянутом выше сборнике документов относительно смертности заключённых на Беломорканале сообщается следующее:

«…За годы строительства ББВП (Беломорско-Балтийского водного пути. — С. К.) смертность среди заключённых Белбалтлага была следующей: в 1931 году умерло 1438 человек, или 2,24 % от среднегодовой численности заключённых в лагере. В 1932 году умерло 2010 человек, или 2,03 % от среднегодовой численности заключённых. В 1933 году умерло 8870 заключённых, или 10,564 % от среднегодовой численности лагерного населения. Причинами большой смертности в 1933 году были голод в стране, резкое ухудшение питания заключённых в лагере…»

Сложением приведённых Фондом Яковлева цифр и сопоставлением полученной суммы с беломоробалтийскими «данными» Дм. Винтера предлагаю заняться читателю самостоятельно.

Я же замечу, что на этом анализ книги Дм. Винтера можно было бы, пожалуй, и закончить.

Однако продолжим-с…

Чего стоит, скажем, «статистика» Винтера о потерях РККА в 1941 году: полтора миллиона якобы «перешли за два месяца (?! — С. К.) войны к немцам», два с половиной миллиона якобы попали в плен (даже Гитлер осенью 1941 года называл цифру существенно менее двух миллионов), «два же миллиона просто разбежались».