Евгений Стригин - Предавшие СССР Страница 16

«…Генсек принадлежал к той породе номенклатурных комсомольских и партийных работников, которые в изобилии размножились после смерти и заполонили ниши государственного правления. Беда большинства из них, сообщали информаторы ЦРУ, проистекала из амбициозности и непрофессионализма., дилетант в политике и экономике, способен увлекаться крайностями, очень податлив к воздействию стихии. Некоторые источники сообщали о его нерешительном характере, о влиянии, которому он подвержен со стороны консерваторов, о постоянных колебаниях и шараханьях».[164] Даже сочувствующие первому и единственному президенту СССР говорили и писали примерно тоже.[165]

Недоброжелатели же отмечали: «По жизни представлял собой ярко выраженный тип „голого политика“. Никогда в жизни не работал на производстве, не служил в армии. Никогда ничего не умел, никого не вылечил, не одел, не обогрел. По карьерной лестнице ловко, в этом умении ему не откажешь, переходил из рук в руки. От Кулакова к, от него к Устинову, дальше к Рейгану, от него к старшему Бушу. Именно такое „движение по рукам“ сформировало тип как политического деятеля».[166] Уточним ещё раз, что это было мнение крутого недоброжелателя. Многие другие были помягче, но в принципиально высказывали то же самое.

«Заняв высшие посты в партии и государстве, должен был осознать или хотя бы почувствовать, что, к своему несчастью и несчастью руководимой им партии и страны, он лишён необходимых данных руководителя такого ранга. Но он, по оценке современников из самых различных политических лагерей, не почувствовал и не осознал этого, преисполненный ощущением своего высокого предназначения».[167]

Он этого не чувствовал. Да и в среде пожилых старцев Политбюро с их далеко не высочайщим интеллектуальным уровнем, надо прямо сказать, что казался почти что гением. Ему бы только больше той заботы о государстве, которая все же была у его коллег по партийному ареопагу.

Супруга была для будущего главного перестройщика нечто большим, чем для всех его предшественников на посту Генерального секретаря.[168] «…Примерный комсомольский вожак, познакомившийся в МГУ со своей будущей женой, — однолюб».[169]

«Она всегда верховодила в своей небольшой семье, и, в бытность его партийным секретарём в Ставрополе, шутливо называли „подкаблучником“. Когда же его провинциальная карьера пошла в гору, без особых усилий с его стороны (он был воистину „баловень судьбы“ и, как одному сказочному персонажу, ему оставалось только фартук подставлять под золотые яблоки, падающие с волшебной яблони), Раиса Максимовна продолжала ревность опекать его, всячески подталкивала его честолюбие, заводила нужные знакомства».[170]

«Она не отделяла себя от мужа не только в семейной, но и в политической жизни»[171]. Она была для него как муза для поэта, которая вдохновляла и подталкивала на новые свершения. «Он — её идея и смысл её политики»[172]. Но политика не поэзия, это гораздо прозаичнее.

Сама же супруга первого и единственного советского президента говорила: «Никогда в его государственный или политические дела не вмешивалась. Считала лишь своим долгом поддержать, помочь. Обсуждали ли мы что-то? Мы с спорим, и очень часто по самым разным вопросам. Я прошла свой самостоятельный жизненный путь. Много лет работала со студентами. Занималась наукой. И, естественно, у меня есть свои собственные взгляды и представления. Поэтому мы, как и все нормальные люди, обсуждаем, спорим, иногда ссоримся».[173]

Характер был у Раисы Горбачёвой специфический. Бывший руководитель охраны рассказывал, что ещё до назначения на эту должность был наслышан о своенравности Раисы Максимовны, её самовлюблённости и даже вздорности».[174] Кстати, бывший руководитель охраны её супруга написал не только эти слова, но и кое-что положительного о её личности.

Он хотела для мужа высшей должности (см. пункт настоящей книги) и он получил её. По многим показателям Раиса Максимовна была выше жён других Генеральных секретарей, но одна особенность — не была она типичной супругой высшего правителя нашей страны. Именно нашей страны. Умом, как известно, Россию не понять.

3.2.3. Немного преувеличивая, можно сказать, что, возведя своего супруга на высший престол страны, Раиса Максимовна его же и погубила.

В странах Запада принято, чтобы супруга президента (премьер-министра, министра и т.п.) была видна почти не меньше, чем её супруг. Жену американского президента даже принято называть «первой леди». Но это у них, а у нас…

«У нас так, — говорила Раиса Максимовна, — если рядом с Рейганом его Нэнси, это совершенно нормально. А если появился с женой — это уже революция. Когда стал главой государства, в России в отношении жён руководителей страны была одна традиция — не существовать. И эта традиция была сформулирована ещё во времена. Жены главы государства как понятия вообще не было. Поэтому моё появление рядом с и было воспринято, как революция».[175]

На самом деле воспринято было по-другому. В 1990 году один из еженедельников написал: «Советские граждане уже давно считают, что она слишком часто мелькает на официальных мероприятиях».[176] И это дипломатическое выражение, многие люди думали более критично.

«Какие серьёзные вопросы вы обсуждаете с вашей женой?» — спросили у советского лидера американские журналисты. «Все», — не задумываясь ответил генсек. Огромное влияние на его супруги, дипломированной преподавательницы философии, отмечали все, кто близко знал эту царственную пару, не разлучавшуюся, как правило, во время многочисленных поездок за рубеж».[177] «Михаил Горбачёв без неё не делал шага в своих поездках по стране или зарубежом».[178]

Особенно недобрым словом стали вспоминать супругу, когда красивые обещания её мужа так и остались обещаниями. Публичное явление Раисы Максимовны народу с телеэкранов раздражало многих, и мужчин и женщин.[179] «Людей раздражало и то, что в эти во многом пустые поездки брал с собой супругу. Раздражало её постоянное желание как-то выделиться, обратить на себя внимание — в манере одеваться, вести себя. Писем по этому поводу шло множество — в газеты, на телевидение», — писал, руководитель охраны.[180]

К началу 90-х годов популярность пала довольно низко и не в последнюю очередь благодаря его супруге Раисе Максимовне. это хорошо понимал, написав: «Мне не хочется быть злорадным, говорить какие-то обидные слова ей „вслед“. Но я прекрасно знаю, что именно с горбачевской поры отношение у наших женщин к „первой леди“ особое, раздражённое».[181] Наверное, бабы завидуют друг другу, могут сказать некоторые. Но автор настоящей книги слышал такие же речи от мужчин — офицеров госбезопасности ещё до 1991 года. Обычно плоховато воспринимаются жены верховных правителей в России, если они начинают играть собственную игру на политическом поле страны.

Видимо, в данном случае, супруга должна знать своё место. Каждому сверчку нужен свой шесток.

3.3. Завещание Андропова?

3.3.1. В конце 1990 года народный депутат СССР, бывший помощник «неожиданно» раскрыл тайну. Причём, сделал вполне в духе времени, т.е. публично, в беседе с корреспондентом. Якобы ещё в декабре 1984 года бывший председатель КГБ СССР, а затем Генеральный секретарь ЦК КПСС подготовил записку о том, что просит поручить ведение Полибюро и Секретариата ЦК КПСС. Это было якобы формой признания последнего наследником.

Надо отметить, что в конце 1990 года популярность внутри страны стала стремительно падать. Набирал авторитет его основной соперник —. Тут бы популярность главного перестройщика и поддержать.[182] Путём пристёгивания к личности другого стабильно популярного политика сделать это было можно.

«Тайна», раскрытая, как и ожидалось, не оказалась незамеченной. Об активном участии в создании этой версии писал Вадим Печенев[183] и не только он.[184]

Что это было откровение души человеческой или вовремя подготовленная пропагандистская акция в поддержку первого советского президента? Попробуем разобраться.

3.3.2. Был ли у наследник? Действительно, кое-какие основания для такого разговора, конечно же, есть.

«По поручению сделал в апреле 1983 года доклад о на торжественном заседании в Кремлёвском Дворце съездов. Это был важный сигнал для партийного аппарата. Одно из заседаний июньского Пленума ЦК КПСС, также по поручению, вёл. Отчётно-выборная кампания в КПСС осенью 1983 года проходила также под руководством, который присутствовал на некоторых наиболее важных областных партийных конференциях».[185]