Анатолий Беляков - Россия и Китай. Две твердыни. Прошлое, настоящее, перспективы. Страница 16

При этом, в отличие от СССР, Китай не имел ни колоссальных запасов сырья, позволявших нашей стране развивать промышленность за счет собственных ресурсов и дававших ей неиссякаемый источник валюты, ни того количества плодородных земель, ни сопоставимого лесного богатства.

В результате проведенных под руководством Дэн Сяопина блестящих экономических реформ, уже через десять лет народ перестал голодать, у людей появился хотя и скромный, но очевидный достаток. Темпы роста ВВП в КНР в 1979–2002 гг. составили более 9 % в год, в два раза выше, чем за предыдущие тридцать лет[99]. Еще больше ускорило экономический рост в КНР падение в 1986 г. цены на нефть – топливо для энергоемких индустрий и сырье для производства пластмасс. Сложилась парадоксальная ситуация: низкая цена на нефть уничтожила одного геополитического противника США, но фактически создала другого, и, возможно, даже более опасного в перспективе.

Велосипед в Китае – больше не признак зажиточности.

Если в 1950 г. на долю КНР приходилось 3,3 % мирового ВВП, то к 1992 г. этот показатель увеличился втрое – до 10 %, и эта доля продолжает расти. Еще в 1980-х гг. ВВП на душу населения в Китае оценивался на Западе всего в 300 долларов (показатель Анголы, Бангладеш или Гаити). В конце 1990-х эта цифра достигла 860 долларов, превысив грузинские и боснийско-герцеговинские показатели. Для того, чтобы удвоить доход на душу населения, Британии понадобилось в свое время 48 лет, Соединенным Штатам – 47, Японии – 33 года. Китаю это удалось менее чем за десять лет.

Сохранение подобных темпов роста китайской экономики грозило в обозримом будущем поставить под сомнение гегемонию американцев во всем мире, и это не могло не тревожить Вашингтон. В первые годы китайских реформ, когда их результаты еще не были столь внушительными, Запад тешил себя иллюзиями относительно экономической и политической слабости КНР и неспособности к глобальному воздействию. Однако уже к середине-концу 1980-х гг. Америка активизировала идеологический прессинг против КНР, понимая, что своего возрождения Китай добился на пути социалистического развития.

Как и в случае с СССР, Вашингтон сделал ставку на то, чтобы «сокрушить китайскую крепость изнутри». В том числе, за счет муссирования вопроса о нарушениях прав человека в КНР, поощрения сепаратизма в Синьцзяне и Тибете, создания и финансирования НКО/НГО, начала активного вещания на КНР западных радиостанций и пропаганды американского образа жизни, духовных и материальных ценностей. Активизировали свою деятельность в КНР западные миссионеры, евангелисты и представители тоталитарных сект.

Идеологическая агрессия против Китая велась на фоне местных протестов против существующего режима. Глубина проводимых в Китае преобразований устраивала не всех. Согласно опросам, в 1987 г. почти 75 % пекинцев считали недостаточным уровень свободы в стране, а более половины молодежи открыто выражали недоверие правительству.

К середине-концу 1980-х гг. Америка активизировала идеологический прессинг против КНР, понимая, что своего возрождения Китай добился на пути социалистического развития.

В то же время группа китайских интеллигентов выдвинула программу радикализации политических реформ. Предлагалось пересмотреть конституцию, исключив из нее упоминания о КПК, передать реальную власть парламенту, провозгласить разделение властей, снять все ограничение на создание политических партий, и «привести законодательство в соответствии с Всеобщей декларацией прав человека».

Одним из идеологов китайского радикального либерализма был проректор Научно-технической академии Китая Фан Личжи, опубликовавший в 1986 г. в «Жэньминь жибао» ряд статей, объединенной общей темой: «Марксизм нужно отложить в сторону». «Китайский Сахаров» отстаивал путь демократизации западного образца и обрушивался на «уродливый социалистический патриотизм, официально насаждаемый в КНР и представляющий собой эклектическую смесь национально-державной идеологии с антинациональным марксистским интернационализмом». Фан Личжи заявлял: «Мы должны противиться патриотизму, тем более что с течением времени он обнаруживает все большую свою ограниченность, и даже самое чистое патриотическое чувство становится слишком узким в условиях современного мира»[100].

Выступление Фан Личжи в центральном органе КПК закончилось для него исключением в январе 1987 г. из партии «за нарушение требований, предъявляемых к коммунисту». Вслед за ним был снят со своей должности популярнейший среди либеральной интеллигенции генеральный секретарь ЦК КПК Ху Яобан.

Между тем недовольство в стране нарастало. Только в первой половине 1988 г. было подано около тысячи заявок на проведение манифестаций; на промышленных предприятиях прошло почти пять десятков политических забастовок[101].

В июне 1988 г. китайское телевидение показало шестисерийный фильм «Элегия о Желтой реке» («Хэшан»). Его авторы, писатель Су Сяокан, историк Ван Лусян и режиссер Ся Цзюнь, проводили через весь фильм лейтмотивом идею, что китайская цивилизация, сформировавшаяся на берегах илистой Желтой реки (Хуанхэ), отстала, убога и совершенно неуместна в современном мире. И единственный шанс для Китая – это отбросить все старое и шире открыть свои двери голубому Океану – цивилизации Запада и Японии: «Мутный отстой старой цивилизации скопился в кровяных сосудах нашей нации, как ил на дне Желтой реки. Его следует смыть с помощью великого половодья»[102].

Явно провокационный фильм был повторен в эфире несколько раз, чтобы надежнее вбить в головы общественности мысль о необходимости слома системы и перелицовки жизни по западным лекалам. Поскольку телевизоры тогда были далеко не в каждой китайской семье, эффект от трансляции фильма был подкреплен публикацией его сценария в нескольких национальных газетах и в виде отдельной книги тиражом в 700 тысяч экземпляров, что вызвало нешуточное волнение в умах. Для революции недоставало, как говорится, лишь небольшого толчка.

Толчком к началу беспорядков послужила смерть Ху Яобана 15 апреля 1989 г. Через два дня около 4 тысяч студентов Пекинского университета вышли на демонстрацию под лозунгом «Долой коррупцию!» Другим требованием было посмертное восстановление Ху Яобана в должности генерального секретаря. На следующий день на площади Тяньаньмэнь началась сидячая забастовка.

Руководство Китая не имело единого мнения, как реагировать на ситуацию. И если новый генсек Чжао Цзыян предлагал пойти на переговоры со студентами и выполнить их требования, то глава правительства Ли Пэн настаивал на жестком решении проблемы. Тем временем, пользуясь нерешительностью власти, движение протеста набирало обороты. Уже 21 апреля «население» площади выросло до 60 тысяч человек, a 27 апреля превысило полумиллион. Теперь большинство манифестантов составляли уже не студенты, многие из которых давно разошлись по домам, а безработные маргиналы, в том числе, съехавшиеся из других регионов Китая.

К 20 мая на Тяньаньмэнь собралось уже более миллиона человек, напоминавших огромный бурлящий рой. Ситуация выходила из-под контроля, и в Пекине было объявлено военное положение. К площади была стянута бронетехника – протестующие вставали перед ней живым щитом, не давая ходу.

Вечером 3 июня правительственные войска получают приказ подавить мятеж силовыми методами. Неожиданно для армии «мирные протестанты» образовали хорошо организованные отряды, вооруженные «коктейлями Молотова» и огнестрельным оружием. На пути танков мгновенно были выстроены баррикады из автобусов и легковушек. Началось настоящее сражение, в результате которого с обеих сторон погибло от 4 до 6 тысяч человек. К утру 4 июня мятежники были вытеснены с площади.

Последствия тяньаньмэньских событий оказались роковыми для восторжествовавшей было в Китае идеи «мирной эволюции» от социализма к капитализму. Партия «удержала ружье» в своих руках. В Пекине было введено чрезвычайное положение, продлившееся семь месяцев, смещен со своей должности Чжао Цзыян (пост генсека ЦК КПК получил Цзян Цзэминь), к концу 1990 г. сменены шестеро из семи командующих военными округами, уволены командиры городских гарнизонов Пекина, Шанхая и Тяньцзиня, сформирована Народная вооруженная полиция в целях оперативного и эффективного подавления будущих беспорядков. Экономические реформы были заморожены на два года – власти вернулись к ним лишь в начале 1992 г.

В ходе проведенных после подавления студенческой демонстрации обысков и арестов среди лидеров антиправительственных организаций Министерство общественной безопасности КНР получило большое количество документальных доказательств причастности американских спецслужб к событиям в Пекине. Тяньаньмэньские события Дэн Сяопин охарактеризовал так: «Капитализм намеревается, в конечном счете, одержать победу над социализмом. В прошлом он пытался осуществить это с помощью оружия, атомной и водородной бомбы, что вызвало отпор со стороны народов мира. Теперь он прибег к мирной эволюции»[103].