Эдуард Лимонов - Другая Россия Страница 16

Борис Викторович Савинков (именно его «Воспоминания террориста» принесли БО историческую славу) родился в 1879 году в Харькове в семье товарища прокурора Военного Окружного суда. Гимназию Савинков закончил в Варшаве в 1897 году. В декабре того же года, в 18 лет отроду, варшавское жандармское управление привлекает его к ответственности за участие в студенческих беспорядках по поводу открытия в Варшаве памятника усмирителю польского восстания 1863—64 гг. графу М. Н. Муравьёву. Савинков передан под гласный надзор полиции. В 1897 году Савинков поступил на юридический факультет Петербургского Университета. Но уже в 1899 году был уволен из Университета за студенческие беспорядки и привлечен к дознанию по делу о группе студентов, объединившихся в «Организационный Комитет». В конце 1899 Савинков выехал за границу и в течение двух лет он учился на юридических факультетах Берлинского и Гейдельбергского университетов. Осенью 1900 года Савинков явился в Варшаву для исполнения воинской обязанности, но был «признан совершенно неспособным к военной службе». Савинков сближается с социал-демократами, входит в группу «Рабочее знамя» и совместно с П. М. Рутенбергом основывает группу «Социалист». В 1901 году, весной, Савинков арестован по делу об этих социал-демократических организациях. В декабре 1901 года дознание окончено. В начале 1902 года Савинкова высылают в Вологду. Весной 1903 года Савинков примыкает к партии эсеров. В июне того же года он бежит из Вологды в Архангельск, а оттуда в Норвегию, потом в Женеву, где он знакомится с членом ЦК партии эсеров — Гоцем. Ему 24 года, он уже профессиональный революционер.

Из прославивших БО покушений выделяются три: убийство Степаном Балмашевым министра Сипягина, убийство Егором Созоновым 15 июля 1904 года В. К. Плеве и убийство Иваном Каляевым 4 февраля 1905 года Великого князя Сергея Александровича. Каляева казнили 10 мая того же года. О нём есть немало материалов в «Воспоминаниях» Савинкова, также как и о Егоре Созонове. Из всех героев БО Каляев, — поэт и вдохновенный революционер, — представлял собой законченный тип самого фанатичного приверженца бескомпромиссных средств борьбы. Вся его жизнь бросала вызов не только существующему политическому устройству в России, но была и бунтом против несправедливых основ мироздания.

Степан Балмашев родился в 1881 году в семье потомственных дворян Архангельской губернии. Одновременно его отец — старый революционер-народник. В 1899 году Степан поступает в Казанский университет, оттуда переводится в Киевский на юридический факультет. За участие в студенческой сходке Балмашев был исключён из университета и отдан на военную службу сроком на один год. 23 января 1901 года, явившись (его ещё не успели услать на службу) в здание Киевского университета, Степан принёс с собой несколько стеклянных трубок, наполненных зловонной жидкостью, которые он раздавил ногами в шинельной университета, с целью прекращения лекций. Его арестовали и нашли запрещённые рукописи, а также заметки и записки, относящиеся к его знакомым. 10 апреля 1901 г. Балмашев был освобождён из-под стражи под надзор военного начальства в городе Рославле Смоленской губернии. Вскоре он уволился в шестимесячный отпуск и прибыл в Симферополь, а затем 30 июля 1901 г. в Харьков, но и там не задержался, уехал в Киев, где пробыл до декабря 1901 года, а затем отлучился в Саратов. В этом городе у Балмашева были тесные связи с эсерами. (Знакомство Балмашева с Гершуни произошло в 1901 году в Киеве.) Саратовские эсеры снабдили Балмашева средствами для совершения террористического акта.

2 апреля 1902 года в помещение Комитета Министров явился Балмашев, переодетый в адъютантскую форму и, выждав прибытия Сипягина, произвел в него два выстрела. (Сипягин скончался через полтора часа). После выстрелов Балмашев громко сказал: «С этими людьми так и нужно поступать». На следующий день у Балмашева был день рождения — ему исполнился 21 год. 3 мая в четыре часа утра Балмашева повесили во дворе Шлиссельбургской крепости. От исповеди и причастия Степан отказался, увидев священника, сказал: «С лицемерами иметь дело не желаю».

Вот какие люди, мечущиеся, неспокойные, их сейчас назвали бы маргиналами, были материалом для самой революционной организации России начала века. И для всех революционных организаций по сути дела. Не только России. Именно мечущиеся, неспокойные, меняющие места учёбы, службы, работы, места жительства и даже стили жизни. Это всё первые признаки маргиналов. Маргиналами были и Великие Вожди будущих мощных политических движений, взорвавших Европу. До того как стать ефрейтором и потом канцлером Германии Адольф Гитлер бомжевал в Вене семь лет, жил в ночлежках, рисовал картинки венских достопримечательностей, ходил в длинном пальто до пят, как Лотреамон (Гитлер, кстати, похож на Эдгара По, кто-нибудь кроме меня это заметил?), делил конуру с бомжом, который продавал его картинки. Всё это обычно пропускается в биографиях, но именно юность, годы, формирующие человека, очень важны. Там в Вене, в тени великолепных соборов, среди роскошных музеев, у роскошных бюргерских особняков, как должно быть он страдал, никому неведомый бродяга Адольф! И как он возненавидел Вену, и как потом рейхсканцлером в 1938 году ликовал, должно быть, въехав во враждебный некогда город под приветственные клики миллионного населения. Маргиналом был и юный Сталин, достаточно посмотреть его раннее фото, — молоденький, с бородкой, в хлипком шарфике, заправленном под пиджачок. Бенито Муссолини, горластый социалист из деревушки Предаппио бомжевал в богатой Швейцарии, ночевал под мостами, задерживался полицией, работал строителем, работал на консервной фабрике, ходил, глазел, завидовал, ненавидел. Впоследствии утверждал, что встречался с Лениным в Цюрихе и Женеве. Муссолини — широкоротый итальянец… Все они запоем читали, писали, учились понемногу, бродяжили, писали стихи, и долго искали, чем бы заняться. Владимир Ленин не бомжевал, но тоже был далеко не самый спокойный присяжный поверенный, брат казнённого за неудавшееся цареубийство старшего брата, профессиональный революционер чуть ли не с 17 лет, в 27 лет уже ссыльный, в 30 лет эмигрант, жестокий и странный чудак. Когда в России произошла февральская революция, он хотел лететь над военными полями Европы на воздушном шаре! Или ехать поездом, по документам глухонемого шведа! А, каков! В унижениях, в нищете, в страданиях вожди Великих партий пережили озарения: illuminations. О своей миссии.

А соратники Вождей Великих Партий Европы! Вокруг них объединились поэты, провинциальные журналисты, писатели (наугад: Геббельс, Троцкий, Маринетти, Луначарский), странные женщины (первые попавшиеся: Инесса Арманд, Анжелика Балабаноф, Коллонтай, Лени Рифеншталь, Лариса Рейснер), странные военные (Людендорф, Эрнст Рэм, граф Чиано, Тухачевский, Фрунзе), психопаты, бесчисленные экстравагантные типажи полу-бандитов полу-революционеров (наугад: Котовский, Дзержинский, Камо, Хорст Вессель).

Ленин, возможно, ясно видел этот парадокс: организовали и осуществили первую пролетарскую революцию никакие не пролетарии, но маргиналы, истерики, бродяги, демагоги, ораторы, недоучки, бомжи, перекати-поле всякое. Позднее на случившееся уже осмелились явиться и матросы, и крестьяне, и рабочие, да. Но не они были первыми в деле революции, не они её отцы, они — примкнувшие позднее.

И вот здесь была допущена ошибка. Тут виноват сам Ильич, потому что никто кроме него не мог это сделать. Как отец-основатель Ленин должен был оставить скрижали, где высказаться чётко и ясно, согласно каким критериям должны были выбираться в навозе бриллианты. Как у буддистов существуют специальные критерии выбора Далай-ламы и Панчэн-ламы. Он был обязан сказать в скрижалях: «Впредь для целей государственной работы ищите таланты среди маргиналов, среди людей причудливых, истеричных, поэтических, среди лунатиков, но не среди рабочих или крестьян каких-нибудь, разве только совсем необычный экземпляр попадётся. Упаси вас Господи, товарищи наследники, искать среди стабильных классов населения». Но Ленин не оставил такой инструкции. Наглости и честности заявить о том, что только партия, состоящая из талантливых маргиналов, поэтов, провидцев и психопатов, способна совершить революцию, у Ленина не хватало. Магия абсолютной справедливости революции во имя большинства заставила его сохранить и поддержать идеологическую ложь: пролетарской, четвертого сословия, революции во имя блага большинства (трудящихся). (Соответственно фашисты в Германии заявляли, что совершили свою 1933 года революцию для volk — народа, итальянские фашисты свою совершили для итальянской нации.) А всего-то следовало признать, что большинство (пролетариат, volk, народ) бесталанно и не способно ни завоевать, ни отстоять свои интересы. Впоследствии идеологическая ложь эта имела пагубные последствия, она катастрофически отразилась на качестве кадров партии, пришедших на смену первому героическому личному составу маргиналов. Официальная ложь об особой революционности пролетариев (а за ними следующие по революционности стояли крестьяне, а третьими шли и вовсе непонятно почему солдаты) осталась, записана огромными буквами в наследии ВКП(б). Отбирали лидеров из них, выдвигали их, поощряли выходцев из пролетариев и крестьянства. Не интересовались или забыли данные о сословном происхождении кадров Боевой Организации эсеров или составов Центрального Комитета. Партия поверила, что пролетариат — венец творения, тогда как он был лишь предлогом для захвата власти лучшими — маргиналами, психами, изгоями. К чему это привело в конце-концов известно: пришёл от сохи тотальное ничтожество, — внучок председателя колхоза лох Миша Горбачёв, а потом свердловский лох Борис Ельцин, и созданное гением безумцев, садистов, поэтов, палачей великолепное государство рухнуло. Вот что значит неправильная кадровая политика.