Андрей Кураев - Как делают антисемитом Страница 17

Вот изложение иудейской „христологии“

„а) Мессия является человеком в том же смысле, в котором был человеком царь Давид (Давид был помазан на царство и тем самым был Помазанником — Мессией). Мы помним, что он воевал, грешил, составлял Псалмы. Как чудотворец нигде ни разу не отмечен. При этом возможность того, что он может оказаться чудотворцем, никем не отвергается.

б) Как и царь Давид Мессия будет вести победоносные войны и спасет Израиль от его внешних врагов.

в) Как и царь Давид, Мессия заложит основы Храма (или построит его), в данном случае Третьего Храма.

г) Мессия соберет народ Израиля из Изгнания. При нем все евреи соберутся в стране Израиля.

д) Единственным доказательством того, что данный человек является настоящим Мессия может быть удача в указанных делах. Если такой человек объявится, и ему будет сопутствовать удача, то его следует признать Мессией. Если же в какой то момент удача от него отвернется, то значит произошла ошибка и такой человек не был истинным Мессией и следует ждать и надеяться дальше.

е) Мессия будет признан всеми народами. Спор ведется по вопросу когда? По одним мнениям после побед и завоевания Страны Израиля (Рамбам, Рамбан), по другим — до того, как шаг к завоеванию Земли Израиля (Абарбанель).

ж) Требование ожидать Мессию является догматом веры: „Я верую полной верой в приход Мессии, и не смотря на то, что он медлит, я все же каждый день ожидаю, что он придет“ (Догмат 12 по Маймониду).

з) В соответствии с пророчеством Захарии, принято считать, что пришествию Мессии будет предшествовать явление пророка Ильи (который, как известно, был живым взят на небо), который объявит о наступлении долгожданного времени. С этим представлением связан обычай ставить специальный бокал на стол во время празднования праздника Песах (еврейской Пасхи). Точно по этой же причине во время этого праздника в установленный момент широко открывают двери дома и приглашают войти в дом пророка Илью“. (http://www.sem40.ru/forum/viewtopic.php?t=832&start=0).

Тот учитель, которого они ждали, должен был дать власть над внешним миром, а не над внутренним. Он должен был спасать не от духовной смерти, а от политического притеснения. Он должен был не распространить уникальные привилегии Израиля на все остальные народы, а неизмеримо возвысить евреев над остальными людьми…

Ради такого Мессии, такого учителя казалось ненужным расставаться с педагогом. Большая часть Израиля так и осталась в приготовительном классе. „Образ Мессии двоился у еврейского народа, ожидание Христа смешивалось с ожиданием Его врага, и потому Христос по человечеству был еврей, и еврей до глубины своего существа был предавший Христа Иуда“ (Бердяев Н. А. Национализм и антисемитизм пред судом христианского сознания)[151]. И по сю пору выискиваются оправдания для Иуды: оказывается, „Иисус был арестован евреями для того, чтобы защитить его от римлян“[152]…

Что ж, если кто-то переходит в следующий класс, а кто-то задерживается „на второй год“, в этом большой беды нет, если дело происходит в обычной школе. Но та школа, в которой воспитывался Израиль, необычна. В ней педагог строг не только по отношению к своему непосредственному воспитаннику. Еще более он строг, вплоть до жестокости, по отношению к тем его „старшим товарищам“, которые зазывают его принять участие в их игрищах.

Любой человек, раскрывавший исторические книги Ветхого Завета, знает, сколько там крови, сколько благословений на убийства и разграбление языческих городов: „а в городах сих не оставляй в живых ни одной души, дабы они не научили вас делать такие же мерзости, какие они делали для богов своих, и дабы вы не грешили пред Господом, Богом вашим“ (Втор. 20, 16–18).

Жестокость ветхозаветного мира столь поражала, что позднее люди „гуманистического“ склада задались вопросом: полноте, действительно ли Бог Моисея — это благой Бог творец? Действительно ли это Творец Жизни? Или это некий дух смерти, сеющий смерть вокруг себя и вокруг своего Израиля?

Уже первым христианским апологетам (в т. ч. Клименту Александрийскому и Оригену) пришлось выступить с защитой священных книг Израиля. Для гностиков и язычников под именем Иеговы к людям обращался некий жестокий и неумный бог, носитель зла. Христиане же просили тех, кто хотел отождествить Бога и сатану: вслушайтесь в Библию. Посмотрите хотя бы на эти заповеди библейского Бога: „Когда будешь жать на поле твоем, и забудешь сноп на поле, то не возвращайся взять его; пусть он остается пришельцу, нищему, сироте и вдове. Когда будешь обивать маслину твою, то не пересматривай за собою ветвей; пусть остается пришельцу, сироте и вдове. Когда будешь снимать плоды в винограднике твоем, не собирай без остатков за собою; пусть остается пришельцу, сироте и вдове“ (Втор. 24, 19–21). „Не обижай наемника, бедного и нищего, из братьев твоих или из пришельцев твоих, которые в земле твоей, в жилищах твоих. В тот же день отдавай плату его, чтобы солнце не зашло прежде того, ибо он беден, и ждет ее душа его; чтоб он не возопил на тебя к Господу, и не было на тебе греха“ (Втор. 24, 14–15). „Когда же приступаете к сражению, надзиратели пусть объявят народу, говоря: „Кто построил новый дом и не обновил его, тот пусть идет и возвратится в дом свой, дабы не умер на сражении, и другой не обновил его; и кто насадил виноградник и не пользовался им, тот пусть идет и возвратится в дом свой, дабы не умер на сражении, и другой не воспользовался им; и кто обручился с женою и не взял ее, тот пусть идет и возвратится в дом свой, дабы не умер на сражении и другой не взял ее“. И еще объявят надзиратели народу, и скажут: „кто боязлив и малодушен, тот пусть идет и возвратится в дом свой, дабы он не сделал робкими сердца братьев его, как его сердце“ (Втор. 20, 2–8).

Разве могут такие повеления исходить из уст духа неумного и злобного? Но почему же тогда Тот, кто велит заботиться о нищих и пришельцах, повелевает избивать целые города?

И вновь мы должны вернуться к той ситуации, которая была исходной для всей истории Израиля. Бог стал одинок на земле. „Нет человека праведного на земле“ (Еккл. 7,20). Радиация греха и смерти разлетелась по всей земле после серии первых катастроф (от событий в Эдеме до Вавилонского столпотворения).

Представим, что на Земле произошла ядерная война. Некоторое количество людей выжило. Но они оказались в мире, в котором и бомбоубежища уже не могут спасти их от смерти. Вся земля, вода, воздух пронизаны смертоносной радиацией. Маленький шанс на спасение хотя бы горстки из будущих поколений есть в одном: Во время войны на орбите работала космическая станция. На ней проводились эксперименты по выращиванию растений в условиях невесомости. Поскольку она была вне Земли — бури ядерной войны ее не затронули. На ней и только на ней остались здоровые семена, горстка незараженной земли и емкость с чистой водой. И вот эту станцию приземляют, чтобы воспользоваться её теперь уже уникальными ресурсами. Если те зернышки, что на ней есть, просто раздать — это никому не поможет.

Правительство, возглавляющее остатки человечества, принимает жесткое решение. Избирается один небольшой участочек земли („шесть соток“). С него срезается верхний зараженный слой почвы. Обнажившаяся глубина земли выжигается и прокаливается огнем — чтобы никаких спор мутировавшей дури не осталось в этой земле.

На очищенное место высыпается здоровая земля с космической станции. В нее засеваются здоровые же семена. Они скупо поливаются здоровой водой. А по периметру ставится охрана — чтобы никто из людей или из зверей не ворвался и не растоптал эту уникальную делянку. Чтобы даже пыльца от мутантов не залетала сюда и чтобы ветры не приносили радиационную пыль — делянка обносится прозрачным шатром.

И все же с подпочвенными водами, через прорехи в куполе, с заходящими людьми, с фоновым излучением от соседних участков радиация проникает и сюда. Растения здесь болеют меньше, чем в незащищенных областях, но все же болеют. И здесь время от времени появляются мутанты. Когда тот или иной побег растения надежды проявляет склонность ко все тем же печальным мутациям — садовник безжалостно отрезает его и сжигает засохшие или мутировавшие колоски и ветви. Первый собранный урожай не раздается людям. Он весь высевается снова (вспомните, как создавал свой огородик Робинзон Крузо). Кто-то умирает от голода — но и ему не дается ни горстки этих драгоценных зерен. И так много поколений подряд. Пока, наконец, не будет создано семечко настолько устойчивое к радиации, из которого можно будет сделать противоядие и исцелить все растения — и под шатром, и за его пределами — на всей земле. В конце концов среди этих первоначально многотысячных побегов одна веточка принесла тот плод, ради которого и существовало это странное земледелие. Этот плод можно вынести за пределы опытной станции и раздать всем желающим, чтобы в них, больных уже во многих поколениях, прозошла новая, теперь уже добрая мутация.