Газета Дуэль - 2008_5 (554) Страница 17

В первом случае мы - умственно неполноценный народ, и нечего с такими олигофренами церемониться, пусть работают за миску похлёбки и гуманитарную куртку. Во втором случае - это государственная измена, предательство национальных жизненных интересов с целью крупного личного обогащения, и тогда место ответственных продавцов - самое высокое, исключительно на виселице. Повторяю для глухих и слабовидящих - НА ВИСЕЛИЦЕ». В начале цитаты сообщаются общеизвестные факты, что США нагло пользуются чужим добром, своё оставляя про запас. Из чего делается вывод, что «это деяние русских может быть квалифицировано медицинской экспертизой». Дальше пошла чушь про «умственно неполноценный народ». Мол, все в мире поступают умно, а русские – дураки, не хотят жить так, как умные американцы - за счёт других. Почему стрелки переведены на РУССКИХ, ведь такой порядок установлен и поддерживается в мире отнюдь не русскими, а всеми мировыми «демократическими» институтами. Правила же игры диктуют США с их ближайшими европейскими подкулачниками, а точнее, кучка олигархических семейств, которые на деле правят миром через правительства этих стран. Но ШАРЛАЮ как будто невдомёк, что в мире диктата денег, «музыку» заказывает тот, у кого деньги. Он в духе Веллера отводит удар от хозяев - заказчиков на их подручных - исполнителей во власти: «А кто эти так называемые «ответственные продавцы»?». Это не ходорковские, абрамовичи, вексельберги... Это - президент и депутаты Федерального Собрания! Один подписывает Указы, а остальные принимают Законы, позволяющие грабить страну. Не надо путать причину и следствие, хозяев и исполнителей заказа.

Преступники и те, и другие. Зачем отлучать мадам Батурину от её благоверного супруга, это совершенно не гуманно. А если одно лицо совмещает бизнес и гос.деятельность, как тот же Зурабов или Черномырдин, например, их необходимо простить, т.к. они сами себе заказали? Но большую часть своей заметки о Веллере В. Шарлай посвятил почему-то своим друзьям – энергетикам: один - «теплофизик, специалист по атомным станциям и установкам»; другой - «командир экономики высшего звена тепловых электрический станций». По мнению одного - «всё нормально и идёт своим чередом». По мнению другого - «тоже вроде ничего, но коррупция заела, откаты - отстёги, что к добру не приведёт». Но это не помешало другому перейдя из высших чиновников «Технопромэкспорта» в частный бизнес, «сделали своё предприятие с товарищами, выиграли тендер на строительство в РАО ЕЭС России и уже строят дополнительный блок на 420 мегаватт на теплостанции, расположенной недалеко от подмосковного города Видное». С первой попытки выиграли тендер!!! Так как же насчёт коррупции??? Это он шутил??! Или коррупция, это если другие дают-берут, а если он сам, то просто бизнес? А первый: «Отработал до пенсии, перебрался в Москву. Сейчас занимается строительством мусоросжигательных заводов в Подмосковье.» А другие пенсионеры канючат, мол, денег даже на лекарства нет. Кто правильно умел трудиться, у того средства на квартирку в Москве найдутся и на собственный бизнес... Единственно, что меня озадачивает, что все они упорно замалчивают воздействие на «опережающие темпы развития энергетики» парочки суперспециалистов-разрушителей: «великого приватизатора» - Чубайса и саентолога - атомщика Кириенко, специально назначенных Западом довести энергетику «до ума». А может, они из одной компании?

А.Б. БЕРЛИН

ИСТОРИЯ

ТАЙНЫ ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Из всего внутреннего хаоса выплывает хитрая, вероломная и умная фигура Витте.

Из дневника графа А.А. Бобринского

К 1905 году в России был накоплен колоссальный потенциал внутренних противоречий. Империя вступила в двадцатый век с сохранением помещичьего землевладения при крестьянском малоземелье, с неподъемными выкупными платежами крестьян за «освобождение» от крепостного права, с политическим господством помещиков в деревне, с крестьянским бесправием, доходившим до административной высылки из родных мест и даже телесных наказаний, – прямого пережитка крепостного рабства. Уже в 1902 году все это привело к непрекращающейся череде крестьянских восстаний, убийствам и поджогам помещичьих усадеб.

Не менее тяжелым было и социально-экономическое положение рабочих. Двенадцатичасовой рабочий день, тяжелейшие условия труда, низкая зарплата, постоянные штрафы и издевательства администрации, полная социальная незащищенность пролетариев, все это способствовало росту забастовок и стачек.

Однако главная угроза для русского самодержавия исходила от нарождающейся в стране буржуазии. Банкиры, фабриканты, заводчики более не желали, чтобы и впредь страной управлял царь. Крупный капитал стремился получить всю полноту власти в свои руки, все казенные заводы и фабрики, чтобы управлять государством по своему разумению и в соответствии со своими корпоративными интересами.

Так что почва для революции в 1905 году была более чем благодатной. Тем не менее, без руководящего и направляющего центра все крестьянские бунты с поджогами помещичьих усадеб, а также забастовки и стачки рабочих носили лишь локальный характер и успешно подавлялись правительством.

Главным же препятствием на пути нарождающейся революции была глубинная вера значительной части простых людей в справедливого православного царя и плохих его слуг, повинных во всех притеснениях народа. Поэтому-то все народное недовольство и выплескивалось на помещиков, хозяев заводов и фабрик. Такое положение дел явно не могло устроить как либералов, так и социалистов. Для реализации их планов было жизненно необходимо направить протестный потенциал общества против самодержавия.

Как известно, событием, позволившим уничтожить веру народа в царя и одновременно вызвать к нему ненависть и презрение, был расстрел мирной демонстрации, происшедший в Петербурге 9 января 1905 года. Совершенно необъяснимая дикость и жестокость расстрела мирных людей, шедших с царскими портретами, хоругвями и иконами к Зимнему дворцу, буквально взорвала страну и направила все накопившееся десятилетиями недовольство на персону русского самодержца.

В таком провокационном развитии событий, прежде всего, были заинтересованы противники самодержавия, тем не менее, приказ о расстреле демонстрантов мог дать либо сам император, либо кто-нибудь из его высокопоставленных сановников. Именно поэтому уже вскоре после 9 января 1905 года в оппозиционной печати появилась версия, согласно которой расстрел был акцией устрашения, предпринятой наиболее рьяными сторонниками самодержавия и направленной на обуздание зарождающейся революции.

Однако Николай II не отдавал приказа о расстреле рабочих, а до начала демонстрации он даже не был в курсе ее проведения. Все дело в том, что министр внутренних дел Святополк-Мирский во время доклада императору, состоявшегося вечером 8 января, намеренно исказил ситуацию, ничего не сказав ему о том, что в Петербурге запланирована грандиозная мирная демонстрация, участники которой были намерены вручить царю свою петицию, и что приказано любыми средствами задержать ее. Речь в докладе министра шла лишь о том, что столица уже третий день охвачена крупными забастовками, однако рабочие пока ведут себя спокойно, но на всякий случай усилен столичный гарнизон. А взбаламучивает рабочих некий поп Гапон. Все это прекрасно видно из дневниковой записи императора:

«8-го января. Суббота...

Со вчерашнего дня в Петербурге забастовали все заводы и фабрики. Из окрестностей вызваны войска для усиления гарнизона. Рабочие до сих пор вели себя спокойно. Количество их определяется в 120.000 ч. Во главе рабочего союза какой-то священник — социалист Гапон. Мирский приезжал вечером для доклада о принятых мерах».

Со своей стороны княгиня Святополк-Мирская в этот день записала в своем дневнике:

«В 10 ч. П. (Литерой «П» княгиня именует своего мужа, Петра Святополк-Мирского, - Ю.Ж.) поехал в Царское, чтобы просить, чтобы Петербург не был объявлен на военном положении...

П. говорит, что Государь совершенно беззаботен, согласился не объявлять военного положения, был очень любезен с П. и боялся, что он простудился. П. вернулся около 12-ти».

Когда же Николай II на следующий день узнал о случившемся, то пришел в ужас от происшедшего:

«9-го января. Воскресенье.

Тяжелый день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!»

Как мы видим, крупные беспорядки в столице и расстрел демонстрации были для императора полной неожиданностью.