Александр Никонов - Управление выбором. Искусство стрижки народных масс Страница 18

Научитесь без стеснения манипулировать людьми: инструмент должен работать в руках мастера. Не стесняйтесь говорить: «Я хочу!» Более того, говорите это, гордо подняв голову. Поставьте себя так, чтобы ваши желания воспринимались окружающими как нечто обязательное к исполнению, потому что вы – лидер, а они – нет. Это может идти только от внутренней уверенности в себе и в своем природном праве умного командовать дураками для достижения своей цели – денег. Если вы не настроитесь достаточно хорошо для того, чтобы откусить от пирога самый большой кусок, кто-то сделает это лучше вас Но почему кто-то, а не вы? Отнимите у них свое!..

Таков общий посыл этих очень правильных тренингов…

Именно такие люди сейчас нужны стране – решительные, направленные, мотивированные, жесткие, упрямые, идущие к цели напролом. Потому что мямлей – и i ак полно. Помогите своей стране обогатиться, начав с себя.

Часть 2. Пропаганда вещей

Будущая профессия всех сегодняшних детей ~~ быть квалифицированными потребителями.

Д. Рисман. «Одинокая толпа»

Реклама… порождает потребности в более высоком уровне жизни. Она ставит перед человеком цель обеспечить себя и свою семью лучшим жилищем, лучшей одеждой,

лучшей пищей.

Уинстон Черчилль

Наше телевидение гораздо на социальные сюжеты. Вот очередной…

Корреспондент аналитической программы с упоительным осуждением рассказывает о демонстративном потреблении наших новорусских богачей. Они десятками скупают автомобили по полмиллиона долларов. А это, между прочим, годовой бюджет какой-нибудь заштатной расей-ской области!.. А совсем недавно, заходится журналист, один такой купил в магазине флакон духов за 34 ООО евро. Да на эти деньги можно цельный год содержать провинциальный детский дом!.. А еще богатеи оставляют в дорогих ресторанах по полторы-две тысячи долларов зараз. В то время как завтрак несчастных детей в сиротских приютах стоит 8 рублей…

Казалось бы, в чужой карман заглядывать ci ыдно… Казалось бы, какая связь между тем, сколько своих личных денег тратят на еду отдельные граждане, и тем, насколько щедро кормит родное государство детей в казенных п ри-ютах?.. Стыда, однако, у корреспондента никакого, связи между частным рестораном и госбюджетом также никакой, зато сюжет получился впечатляющим по сравнению несравнимого. На простые мозги простого человека такое действует ошеломляюще. Подобных ударных сюжетов можно придумать море. Эверест весит миллиарды тонн, а кучка каши на детской тарелке – 150 граммов! Слезы наворачиваются на глаза. Поневоле начинаешь ненавидеть эгот Эверест…

Почему эфир наполняют сюжеты, которые прививают ненависть к лучшим, наиболее успешным людям? Их с экрана осуждают, вместо того чтобы порадоваться, а ведь человек в парфюмерном магазине достал из кармана 34 ООО евро и просто так отдал их людям, то есть запустил деньги обратно в экономику – «покормил чаек». Себестоимость этого флакона духов максимум двести баксов. Человек потратил на него в несколько сотен раз больше. То есть попросту подарил эти деньги, которые вновь булькну-лись в экономику и начали там работать. Человек осуществил гуманитарную акцию. А его ткнули мордой в грязь. За что?

Не «за что», а «почему». Потому что он богат. Это достаточное преступление в глазах быдла… Таковы плебеи во все времена. Что ж, это отрицательная черта народа. Но зато у народа есть и положительная черта, и заключается она в том, что народ состоит из людей, в которых можно пробуждать экономически полезные желания.

Господин Кончаловский и подобные ему очень любят абсолютизировать национальный русский характер. Мол, никогда у нас не будет нормального капитализма, демократии, индивидуализма и потребительского общества, потому что русский человек – имманентный византиец, нестяжатель, восточный тип и т. д. и т. п. Все – чушь. Даю справку тем, кто по трагической случайности упустил из виду мою «Историю отмороженных», где анамнез русского характера был великолепно раскрыт, а область определения его функции предельно очерчена. Национальный характер – дитя природы и отчасти генов. Но гены в современном обществе имеют тенденцию к смешению, а дикая природа уже отступилась от homo sapiens, который все больше превращается в искусственное существо, живущее в искусственной среде. Одинаковая среда – одинаковое поведение.

Если человека поместить в условия американского капитализма, то, будь он хоть трижды русским, он вскоре станет вести себя как самый заправский американец. Поведенческие реакции человека определяются обстоятельствами. Сейчас все отстающие страны проходят тот же путь, который уже прошли страны передовые, Я не знаю, кому его пройти суждено, а кому нет, но столбовая дорога у всех одна, хотя и по ней некоторые могут идти, выписывая ногами самые прич› лливые вензеля. Причем, что самое забавное, даже вензеля эти бывают порой удивительно схожими. Сейчас, например, наше общество по отношению к рекламе переживает то, что в свое время уже пережила ушедшая далеко вперед Америка.

Ох уж эта реклама! Ее не любят. Ее демонизируют. Ее проклинают. Но без рекламы современная цивилизация просто не может существовать. Реклама была придумана давным-давно, и даже в прежние времена ей нельзя было отказать в оригинальности и дерзости. Скажем, пару столетий назад один предприимчивый англосакс, производящий ваксу, за небольшую сумму договорился с местными аборигенами и разместил свою рекламу на египетских пирамидах. Это было броско, но эпизодично. А основой цивилизации реклама стала после Великой депрессии в США.

Иногда Великую депрессию называют кризисом перепроизводства. Действительно, в это тяжкое время зерно, сахар, кофе и другие продукты, не найдя своего покупателя, попросту уничтожались. Но «переизбыток товаров»-лишь одна сторона медали, на которой с противоположной стороны написано «недостаток покупателей». Действительно, американские домохозяйства, потерявшие свои деньги в лопнувшем биржевом пузыре, просто не могли купить многие необходимые товары.

Великая депрессия преподнесла обществу важный урок: потребитель – не менее важная для экономики вещь, чем товарная масса. Он первичен. Потребитель может существовать без товарной массы, например, ведя натуральное хозяйство или бегая с каменным топором за потребляемым мамонтом. А вот товарной массы без потребителя быть не может – эта масса сразу теряет свойства товара. А без товара нет экономики. А без экономики нет цивилизации, а есть дикость.

Когда-то в великой Римской империи, простиравшейся от Атлантики до Месопотамии, жили 70 миллионов человек, 90 % из которых занимались сельским хозяйством. Но производимая ими продукция не являлась товаром, поскольку на рынок никогда не поступала. А потреблялась самими производителями. Единство процесса производства и потребления было столь неразрывным и естественным для подавляющего большинства тогдашних людей, что даже слова такого «потребитель» не существовало. Производство и потребление было просто жизнью.

Дальнейшее развитие цивилизации, приведшее к специализации людей, разделило производство и потребление, поместив между ними посредника – товар. Товар – это продукт, специально произведенный на продажу, то есть для обмена на деньги. И чем больше людей включалось в товарно-денежные отношения, тем развитее и интереснее становилась цивилизация. Тем большее количество нахлебников (ученых, писателей, художников, поэтов) она могла содержать. Ученые изобретали и открывали, и чем больше они изобретали и открывали, тем больше росла производительность труда. Соответственно, тем большее количество «освобожденных работников» могла прокормить цивилизация. И тем больше становилось думающих голов. Которые все больше изобретали… Положительная обратная связь. Взрыв.

Информационный взрыв.

В начале XX века развитое человечество уже могло произвести гораздо больше, чем в состоянии были потребить потребители… Пардон, ошибка… Не потребить, а купить, потому как для того, чтобы стать потребителем, нужно сначала стать покупателем, то есть иметь деньги. Великая депрессия наглядно показала, как прав был Форд, старавшийся платить своим рабочим большую зарплату с целью вырастить из пролетариев новый класс – класс состоятельных потребителей, иначе некому будет продавать произведенное. И этот класс, именуемый средним, мировому капитализму удалось довольно быстро сформировать.

Однако в середине XX века над цивилизацией нависла новая опасность: даже самый богатый и продвинутый потребитель не может жрать в три горла. Американская экономика, которая до Второй мировой войны успешно преодолела Кризис возможностей (Великую депрессию), после войны впервые в мировой истории столкнулась с Кризисом желания. Насытившиеся американцы перестали стремиться делать новые покупки. Они наелись, и это понятно: с 1940 по 1955 годы количество товаров народного потребления выросло в четыре раза, а народонаселение во столько же раз, разумеется, не увеличилось. При этом тогдашние экономисты отметили, что производительность труда удваивается каждые 25 лет. Что же будет дальше? Куда все это девать?