'Одиссей' Журнал - Одиссей за 1996 год Страница 18

Установка на прозрение равносильна способности к непотаенности, к открытости, к тому, чтобы резервировать место для полагания осмысляющего анализируемое явление основания. Акты прозрения выступают как аутентичные акты познания, и поэтому можно говорить о подозревающих прозрениях (они были и у Маркса, и у Нищие), о надозревающих прозрениях (в них не откажешь Кьеркегору или Достоевскому). Именно здесь мы подходим к самой, на наш взгляд, важной проблеме философии истории - проблеме открытости основаниеполагающего разума, обладая которой человек способен впустить в горизонт допускаемого им свое другого. Откуда бы ни шли импульсы, определяющие действия людей (от "пустого желудка", обусловленного базисом общества, или от пламенеющего верою духа), они в любом случае проходят через подвижную призму культуры. "Наиболее существенным в человеческих отношениях, - справедливо, на наш взгляд, говорит Тойнби, - является не раса или язык, а секулярная и религиозная Культура" ^. Удерживать целостность мысли - значит удерживать вместе противоположности, в том числе противоположности подозрения и надозрения (или доверия). Но как же это нелегко - соединять в одно целое простодушную доверительность и недоверчиво косящееся подозрение! Однако без этого нет шансов на непотаенность, на прозрение, на спасительный инсайт в период мировой смуты. Только удерживание подобных противоположностей распахивает пространство возможных (и нужных) смыслов.

Культура и прежде всего культура доверия в наше время выступает как некий итог блужданий человека на путях радикального подозрения ^. Действительно, социолатрия Маркса в результате краха основанной на его учении утопии освобождает нас от прельщения социальностью. А сорвавшийся эксперимент с высшими ценностями Нищие освобождает нас от обожествления жизни, от безоговорочного поклонения ее стихиям, от безоглядной витомании и биолатрии. В результате мы понимаем, что сфера смысла превосходит как социальность, так и витальность, как общество, так и жизнь. В результате высвобождается автономное поле культуры, разума, смысла, без которого нет истории людей.

' BenoistJ.-M. La revolution structurale. P., 1975. ^ Визгин В.П. Эписгемология Башляра и история науки. М., 1995.

' Canguilhem G. Etudes d'histoire et de philosophie des sciences. P., 1968. О нем см.: Визгин В.П. Образ истории науки в трудах Жоржа Кангилема // Современные историконаучные исследования (Франция). М., 1987. С. 104-140.

58 Kcropuk в nolKkax метода

* Гешенберг В. Физика и философия. М., 1963. ' Bachelard G. Le rationalisme applique. P., 1949. P. 107. " Bachelard G. Le materialisme rationnel. P., 1953. P. 209. ^ Ibid. P. 212.

* Bachelard G. La dialectique de la duree. P., 1936. P. 116.

" Циг. по: BackesJ.-L. Le mot "contunuite"//L'Arc (Bachelard). 1970. N 42. P. 69-71, 75. '° Bachelard G. La dialectique de la duree. P. 49.

" Foucault M. L'archeologie du savoir. P., 1969. Концепция археологии знания Фуко и ее восприятие историками и философами рассмотрены в ст.: Визгин В.П. Археология знания Мишеля Фуко // Природа философского знания. М., 1978. Ч. Ill: Аналитическая философия и структурализм (критический анализ). С. 180-213.

Кассирер Э. Познание и действительность. Спб., 1912. " Баш^тяр Г. Новый рационализм. М., 1987.

'" См.: Фуко М. Слова и вещи. М., 1977 (переиздание: Спб., 1994). С. 483-487; Foucault М. Qu'est-ce qu'un auteur? //Bull. de la Soc. frani;. de philosophie. P., 1969, a. 63. N 3. P. 73104^ БартР. Смерть автора//?. Барт. Избранные работы. М., 1994. С. 384-391.

Визгин В.П. Ментальность (менталитет) // Современная западная философия (словарь). М" 1991. С. 176-178. " Delaporte F. Le second Regne de la Nature. Essai sur les questions de la vegetalite au

XVIIie siecle. P., 1979. " БурдьеП. Начала. М" 1994. '" FoucaultM. L'ordredudiscours. P., 1971. '" Delaporte F. Op. cit. P. 201. ^ Фуко М. Слова и вещи. С. 485. " Бурдье П. Начала. С. 174.

" Фонтенель Б. Рассуждения о множестве миров // Фонтенель Б. Рассуждения о религии, природе и разуме. М., 1979. Анализ классического мышления на примере этой работы Фонтенеля дан в кн.: Визгин В.П. Идея множественности миров. М., 1988. С 196-248. " Бурдье П. Начала. С. 176-177. " Там же. С. 198.

" Ricoeur P. Histoire et Verite. P., 1955; Idem. De l'interpretation. P., 1965. CM. также: Рикёр П. Конфликт интерпретаций. М., 1995. С. 230. В своих последних работах Рикер от ориентации на школу подозрения (его слова о линии: Маркс-Ницше-Фрейд) обращается к анализу установки на доверие, которую он рассматривает в рамках категории "аттестации". " Бурдье П. Начала. С. 87.

^" Фуко ясно раскрывает связь основ поструктуралистской методологии и онтологии истории с философией Нищие. Нищие близок к разделяемой Фуко и, по сути дела, всем постструктурализмом панполитизации культуры, общества, цивилизации. "Именно Ницше, - говорит Фуко, - определил отношения власти как общий фокус, мы сказали бы, философского дискурса... Ницше-философ власти, ухитряющийся мыслить ее, не ограничивая себя рамками какой-либо политической теории для того, чтобы такое мышление стало возможным (Foucault М. Prison talk // Foucault М. Power-Knowledge: Selected interviews and other writtings. 1972-1977. Brighton, 1980. P. 53). Кроме того, отмеченные нами методологические достижения структурализма и постструктурализма в обновлении истории, в частности дисконтинуальное видение, Фуко также связывает с именем Ницше. "История будет "эффективной", - пишет он, излагая Ницше, - в той мере, в какой она вводит дисконтинуальность в само наше бытие" (Foucault М. Nietzsche, la genealogia, la historia // Foucault M. Microfisica del poder. Madrid, 1979. P. 7, 20, 29).

" Foucault M. Surveiller et punir. P., 1975; Foucault M. Volonte de savoir. P., 1976. Анализ генеалогии Фуко см. в ст.: Визгин В.П. Генеалогия знания Мишеля Фуко как программа анализа научного знания // Исследовательские программы в современной науке. Новосибирск, 1987. С. 267-284; также в ст.: Визгин В.П. Мишель Фуко-теоретик цивилизации знания // Вопросы философии. 1995. № 4. Кроме того, концепция власти Фуко в контексте постмодернизма рассматривается в работах В. Полороги и М. Рыклина (см.: Логос. 1994. №5). " Бурдье П. Начала. С. 181-207.

В. n.BuJruH.rkxTCTpykTypaAUCrckM методология истории 59

'"НицшеФ. Соч.: В 2 т. М" 1990. Т. II. С. 418. "Там же. С. 412.

" Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994. С. 165. "Там же. С. 161-163. " Ницше Ф. Указ. соч. Т. 1. С. 667. " Там же. С. 596.

"^' Маркс К.. Энгельс Ф. Сочинения. М" 1955. Т. IV. С. 25. " Ницше Ф. Указ. соч. Т. III. С. 523.

^ "Держание" как особая функция и способность сознания анализируется в работе: Визгин В.П. Держание: метафорика и смысл // Чтения памяти М. К. Мамардашвили. М., 1995. Вып. II.

^ ТойнбиА.Дж. Постижение истории. М., 1991. С. 636.

*° Одним из примеров этого служат жизнь и творчество выдающегося социолога XX в. П. Сорокина, видного эсера. Он прошел ужасы гражданской войны в России, на склоне лет обратился к серьезному научному изучению альтруистической любви и духовного роста человека. См.: Сорокин П. Дальняя дорога (автобиография). М., 1992.

И. Н. Ионов

СУДЬБА ГЕНЕРАЛИЗИРУЮЩЕГО ПОДХОДА К ИСТОРИИ В ЭПОХУ ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМА (попытка осмысления опыта Мишеля Фуко)

Не быть, а течь в удел досталось нам. И, как в сосуд, вливаясь по пути То в день, то в ночь, то в логово, то в храм, Мы вечно жаждем прочность обрести.

Г. Гессе

Ретроспективный взгляд на развитие исторического знания в XIXXX вв. выявляет довольно странный образ науки, упорно, но безуспешно сопротивляющейся (в борьбе за свой научный статус) влиянию философии истории - своего лукавого alter ego, искушающего ее Мефистофеля, от которого очень хочется, но почти невозможно избавиться. Сейчас, когда отказ от глобальных обобщений и телеологических схем связывается с преодолением влияния на историческую науку социологии позитивизма и марксизма, не мешает вспомнить, что именно О. Конт и К. Маркс обещали освободить теорию истории от пагубного влияния философии, сделать историческое знание подлинно научным. Сегодня подобные же обещания мы слышим из уст их противников (или идейных наследников?) '.

У истории, как и у всякой науки, существует своя логика развития, преодолеть воздействие которой невозможно, не поколебав все здание культуры. Не случайно, что любой решительный уход в сторону индивидуализирующих подходов к истории рано или поздно непременно порождает (как это видно на примере недавней книги А. Я. Гуревича, посвященной истории Школы "Анналов") стремление восстановить общий контекст тотальной, целостной истории ^ В конечном счете это связано с тесным взаимодействием в нашей науке описания событий прошлого (res factae) и организующих идей, непосредственно выражающих логику исследования, а опосредованно - логику истории, как она представляется историку (res fictae). Оба эти компонента познания неустранимы и составляют, по М. Веберу, "контрольные инстанции" исторического знания. Однако при индивидуализирующем и генерализирующем подходе к истории их роль неодинакова. В рамках индивидуализирующего подхода на первый план выступает положительное содержание источникового знания (оно закрепляется в концепции, даже если противоречит логике исходной гипотезы). При генерализирующем подходе актуализируется "отрицательная" роль источникового знания. Важно не столько то, что источник подкрепляет исходную гипотезу, сколько то, что он не противоречит ей, не реализует свое "право вето", не разрушает оснований логической схемы. Пока гипотезу и дедуктивные выводы из нее можно согла