Владимир Бояринцев - Русские и нерусские учёные: мифы и реальность Страница 18

 В книге итальянского психиатра и криминалиста еврейского происхождения профессора Ч.Ломброзо «Гениальность и помешательство» (С.-Петербург, 1892 - репринтное издание 1990 года) говорится: "...гениальность проявляется обыкновенно гораздо раньше сумасшествия, которое по большей части достигает максимального развития лишь после 35-летнего возраста, тогда как гениальность обнаруживается ещё в детстве, ... сумасшествие чаще других болезней передаётся по наследству и притом усиливается с каждым новым поколением...». Помешанные остаются <*«о большей части всю жизнь одинокими, необщительными, равнодушными или нечувствительными к тому, что волнует род людской, точно будто их окружает какая-то особенная, им одним принадлежащая атмосфера». «Иногда у людей, находящихся, по-видимому, в здравом уме, помешательство проявляется отдельными чудовищными, безумными поступками». И ещё; «...именно среди евреев встречается вчетверо или даже впятеро больше помешанных, чем среди их сограждан, принадлежащих к другим национальностям».

  А теперь вернемся к некоторым биографическим моментам из жизни Альберта Эйнштейна.

  «На Альберта, как и на его деда Юлиуса Коха, иногда накатывали такие припадки гнева, что лицо его становилось совершенно жёлтым, а кончик носа белел. Майя (младшая сестра Эйнштейна -В.Б.) служила объектом, на котором он срывал злость. Однажды он швырнул в неё кегельным шаром, в другой раз едва не пробил ей голову детской лопаткой... Однажды он ударил приходящую учительницу детским стульчиком, и та так перепугалась, что выбежала из комнаты и больше не возвращалась вовсе» (П.Картер, Р.Хайфилд).

  Но Полина упорствовала и нашла ей замену. Альберт по-прежнему был склонен выражать недовольство с помощью всего, что попадалось ему под руку, но новый преподаватель был сделан из более прочного материала, чем прежняя учительница, и уроки продолжались (Д.Брайен, «Альберт Эйнштейн»).

  Вот как автор далее описывает пробуждение в Эйнштейне мыслителя: когда в пять лет Альберт лежал в кровати больной, отец дал ему компас. Мальчик вместо того, чтобы по привычке швырнуть его в голову сестры, начал возиться с ним.

  Эльза Эйнштейн как-то сделала весьма сомнительный комплимент Альберту, сказав, что его индивидуальность «не изменилась с того момента, когда она в первый раз играла с ним, - а ему было тогда пять лет!» (Д.Брайен, «Альберт Эйнштейн*).

   Эйнштейн был подвержен подобным приступам ярости, пока учился в младших классах, когда они на него накатывали, он не мог совладать с собой.

  Одноклассники оценивали Альберта как слабака, а преподаватели считали его тугоумным из-за неспособности заучивать наизусть тексты и из-за странного поведения.

 В обычном состоянии он был неестественно спокоен, почти заторможен... Даже в девять лет он говорил недостаточно бегло. Причина была, по-видимому, не только в неумении, но и в нежелании общаться».

  Как пишет Д.Брайен, «будучи единственным евреем в своём подавляюще католическом классе, Эйнштейн не чувствовал ни дискомфорта, ни одиночества». Но государство требовало, чтобы Альберта обучали в соответствии с его вероисповеданием. Поэтому родители пригласили дальнего родственника, с которым Альберт и изучал иудаизм.

  Биографы отмечают, что, не считая приступов ярости, Эйнштейн держал свои чувства в узде едва ли не крепче, чем его мать. Единственным выходом для его эмоций было музицирование. В молодости Эйнштейн бывал нервозен и подавлен.

  Эйнштейн в молодые годы сам признавался, что у него было «немало заскоков» и постоянные перепады настроения - от радостного до подавленного.

  Макс Брод, известный тем, что не выполнил завещание Франца Кафки (не сжёг незаконченные Кафкой произведения) встречался с Эйнштейном в Праге в доме Берты Фанты, которая интересовалась наукой и каждый четверг открывала двери своего дома «для пражских интеллектуалов, преимущественно евреев, в одной из своих новелл наделил своего героя такими чертами, что все сразу же узнали Эйнштейна. Он описал учёного, для которого преданность науке служит линией обороны против «помрачений разума, вызванных чувствами». Он напоминает героя баллады, который продал сердце дьяволу за непробиваемую кольчугу.

   Цитируя Макса Брода, биограф Эйнштейна Филипп Франк пишет, что Эйнштейн испытывал страх перед близостью с другим человеком и «из-за этой своей черты всегда был один, даже если находился среди студентов, коллег, друзей или в кругу семьи».

   В конце сороковых и начале пятидесятых годов психологический тонус Эйнштейна снижался потерями близких людей.

  Ещё одна интересная деталь: как-то так случилось, что на протяжении всей своей жизни Эйнштейна окружали психически неуравновешенные люди. Может быть, психическая неуравновешенность ПРИ длительном общении становится заразной?

   Примеры: семья первой любви Эйнштейна - Мари Винтелер. Эмоциональность и эксцентричность Винтелеров граничила с психической нестабильностью, которой страдали некоторые члены семьи. Их сын Юлиус, вернувшись из Америки, впал в буйное помешательство, в 1906 году застрелил свою мать, мужа своей сестры Розы и покончил с собой. Мари провела последние годы жизни под присмотром психиатров. Биографы считают, что роман с Альбертом Эйнштейном сильно травмировал Мари, а трагедия 1906 года ухудшила её нервное состояние.

   По некоторым данным, профессор Винтелер обвинял свою жену в привнесении по её линии безумия в семью.

   В дальнейшем по этому пути пошёл и сам Эйнштейн, обвиняя Милеву Марич в душевной болезни их младшего сына - Эдуарда.

   Эйнштейн в своих письмах отмечал странное поведение своего лучшего друга М.Бессо, приводя пример его чудовищной рассеянности. "Я часто думаю, что этот малый не в себе», — замечает Эйнштейн, упуская из вида, что ему самому свойственна не меньшая рассеянность, как отмечают его биографы. И дальше: «Мелочность - неотъемлемая часть его характера, она служит причиной того, что он часто приходит в нервическое состояние из-за пустякова. Мишель Бессо в двадцатых годах психически лечился, «когда утратил веру а свои профессиональные способности...»

   Ряд лет совместно протекала жизнь Эйнштейна с П.Эренфестом, жизнь которого закончилась трагически: в припадке отчаяния он застрелил своего умственно отсталого младшего сына, затем покончил с собой.

   Хотя непосредственная причина самоубийства Эренфеста была чисто личной, Эйнштейн написал: «Отказ прожить жизнь до естественного конца вследствие нестерпимых внутренних конфликтов - редкое сегодня событие среди людей со здоровой психикой; иное дело среди личностей возвышенных и в высшей степени возбудимых душевно. Такой внутренний конфликт привёл к кончине и нашего друга Пауля Эреифеста...».

   В свою очередь, Пауль Эренфест был любимым учеником и ассистентом Людвига Больцмана, который покончил жизнь самоубийством в 1906 году.

   Одним из людей, принимавших участие в бракоразводном процессе Эйнштейна, был его берлинский коллега Фриц Габер, жена которого - Клара (первая из женщин, получившая докторскую степень в университете Бреслау) покончила с собой.

   Старшему сыну Эйнштейна Гансу Альберту было 12 лет, когда его мать Милева перенесла нервный срыв после того, как отец в 1916 году потребовал развода. Антагонизм между отцом и сыном не  исчезал. Сестра Милевы - Зорка Марич страдала тяжёлым психическим заболеванием. Младшей сын Эдуард так и не смог оправиться от перенесённой период учебы в университете психологической травмы. Непосредственным поводом для нервною срыва послужила несчастная любовь: в соответствии с семейными традициями Эдуард увлёкся особой, которая была старше него» (П.Картер, Р.Хайфилд).

  Эдуард интенсивно лечился, но все глубже погружался в безумие, умер он в 1965 году в Цюрихе, всеми забытый. В момент просветления сын написал отцу, что тот его предал и испортил жизнь. Он заявлял, что ненавидит его.

  Муж младшей дочери Эльзы писал про свою тёщу: «Её материнский инстинкт граничил с ненормальностью, он заставлял её вмешиваться во всё, что касалось её дочерей».

Ниже (в главе «Зигмунд Фрейд») будет рассказано об общении Эйнштейна с Фрейдом, но «не искал, по всей видимости, Эйнштейн совета Фрейда и по поводу Эдуарда... Фактически у обоих собеседников сыновья страдали психической болезнью. Фрейд описывал своего сына-инженера Оливера как необычайно одарённого человека с безупречным характером - до тогомомента, когда «невроз одолел его, оголив это дерево в цвету»  (Д.Брайен).

Читаем ультрадемократическую газету «Мегаполис-Экспресс» (№ 34, 23 августа 2000 года). Статья называется «Великий учёный был жуликом?» И имеет подзаголовок «Американские физики скрывают от человечества главную ошибку Эйнштейна», после которого идёт следующий текст (написанный с обычной демократической лёгкостью в стиле «Московского комсомольца»): «Времена, когда учёные доказывали веру в свою правоту, отправляясь, как Джордано Бруно, па костер, оказывается, не кончились. Недавно болгарский физик Стефан Маринов пообещал редакции «Нейчер», авторитетного английского научного журнала, устроить самосожжение перед британским посольством в Вене, если не будет опубликована его статья, в которой он критикует теорию Эйнштейна.