Газета Завтра - Газета Завтра 204 (43 1997) Страница 18

В целом можно констатировать, что даже, несмотря на неоднократные увещевания президента, вязкая информационная война банкиров против команды “молодых реформаторов”, полномасштабный “наезд” на них не закончены, и конца им не видно. Слишком уж далеко зашел конфликт, в котором, если быть объективным, у Чубайса мало шансов на победу. Ведь Гусинский, и в особенности Березовский, — это не безынициативная, вялая, конформистская Госдума.

Антон СУРИКОВ

ОТ РЕДАКЦИИ

17 октября в Парламентском Центре прошел Конгресс научных и инженерно-технических работников России. По сравнению с майским Конгрессом творческой интеллигенции отличий было немало. Ученые и производственники откликнулись на призыв КПРФ и НПСР собраться и обсудить свои проблемы с гораздо большей охотой, чем деятели искусства и культуры, а их настрой был острее и непримиримее.

Чего стоит один эпизод с изгнанием из числа членов Национального Совета в поддержку отечественной науки, техники и производства известного Анатолия Ильича Ракитова, советника президента Ельцина, автора нашумевшей в свое время публикации о необходимости тотального слома “культурной матрицы” России! Интересен, конечно, не столько сам факт бурной реакции зала на послужной список одного из своих предполагаемых вождей, не столько технология его проникновения в это число, сколько возникшее у “идеолога реформ” желание срочно изменить свою политическую ориентацию.

Фигур, равных по реальному масштабу директору Института экономики РАН Л.И.Абалкину (ему — кстати одному из инициаторов и организаторов Конгресса — удалось попасть в число членов Совета только после переголосования, и неизвестно, чем бы еще дело кончилось без прямого вмешательства Н.И.Рыжкова), Г.И.Марчуку или президенту Академии медицинских наук В.И.Покровскому, в мае среди “творческих интеллигентов” не было. В октябре — уже могли быть. Ситуация обострилась не только в науке.

Участники конгресса заставили свой Президиум под руководством Н.И.Рыжкова принять заявление о недоверии президенту и правительству с требованием его отставки. Этот вопрос сомнений у делегатов почти не вызывал — против голосовал один-единственный замшелый демократ. Такой тоталитаризм ученых — следствие вовсе не тяжелого наследия прошлого, а гнетущего, беспросветного состояния отечественой науки, техники и производства при нынешней политической власти.

Важно, что именно ученые сказали решительное “нет!” “курсу реформ”, их анализ состояния и перспектив современного российского общества был строг и беспощаден, без лишних эмоций и политиканства. Как дважды два — четыре, продемонстрировали они истинные векторы реформ и, что самое главное, наметили теоретические и практические альтернативы кризисному сценарию развития страны. Важно, что тот страх потерять некое абстрактное “все”, который заставлял нас буквально каждый день расставаться с чем-то очень осязаемым и реальным, впервые не имел решающего значения для собравшихся в здании на Цветном бульваре. Они, наверное, и не могли потерять главное в своей жизни — истину.

Россия, которую мы обретем, уже не будет похожа как на сегодняшнюю ельцинскую страну, так и на Советский Союз, который мы потеряли. И это было подтверждено форумом ученых — тоже впервые. Слово — делегатам и гостям Конгресса…

МЫ МОЖЕМ ЖИТЬ СВОИМ УМОМ

Георгий Костин

Что собой представляет сегодня ВПК России? Около 2000 предприятий высокой технологии. Более 3 миллионов рабочих, инженеров и ученых высочайшей квалификации. В 1990 году ВПК, потребляя всего 10% проката черных металлов, выпустил 15% станков, 32% установок добычи нефти и газа, 85% вычислительной техники, 100% фото- теле- и видеоаппаратуры. Эта отрасль 40 лет назад запустила первый в истории спутник, обеспечила первый космический полет человека, создала оборонный щит, который сегодня в разрушенной, обворованной и униженной стране остается единственным гарантом нашей безопасности. Послевоенный мир обеспечивался и поддерживался не по желанию политиков и корреспондентов, а паритетом сил, созданным в том числе и нашим ВПК. Исчез паритет, пропал страх быть наказанным — и начался беспредел: в Персидском заливе и на Балканах, в Таджикистане и на Кавказе.

ВПК — это двигатель прогресса, средоточие высоких технологий, это единственный локомотив вывода экономики из кризиса. Все наши перестроечные правительства не понимали этого, когда разрушали научно-производственный комплекс высоких технологий, не понимают и никогда не поймут, потому что “рожденный ползать летать не может”. Но недооцениваем это и мы, сидящие в этом зале. Иначе давно не с протянутой рукой ходили бы, выпрашивая зарплату за прошлый год, а выгнали бы эту кучку недорослей и авантюристов за пределы нашей великой, богатой ресурсами и талантами Родины.

Что такое — бюджет огромной страны не превышает бюджета одной-единственной немецкой Баварии, где от силы десять миллионов населения? Говорят, нет денег. Да, у этого правительства их нет и не будет. А если что и появится, то тут же разворуют — здесь единственный чиновнический талант. Но денег в стране вполне достаточно. Приведу несколько примеров.

Все уважающие себя страны обслуживают свой ВВП (валовой внутренний продукт) денежной массой в соотношении, близком 1 к 2. У нас объем денежной массы — всего 13-14% от ВВП. Увеличьте его — и конец неплатежам, долгам по зарплате, нехватке оборотных средств… Государственная монополия на продажу алкоголя и табака даст России 75 млрд. долларов в год. Прекращение вывоза капитала за рубеж — 70 млрд. долларов, охрана интеллектуальной собственности — до 120 млрд. долларов, и это только начало списка самых первоочередных и достаточно легко осуществимых мер. По большому же счету, наполнение бюджета может происходить из четырех источников: внутренние займы, внешние займы, продажа ресурсов и собственное товаропроизводство.

Для внутреннего займа условий нет: подавляющее большинство населения не имеет сбережений, а “новые русские” доверия к обогатившей их власти не питают. Внешние займы требуют серьезных стратегических уступок кредиторам, и здесь дальше идти некуда. Продажа ресурсов — тоже прямой путь превращения страны в колонию. Единственный достойный путь — собственное товаропроизводство на базе высоких технологий. Судите сами: продажа одной тонны нефти на мировом рынке дает 20-30 долларов прибыли, тонна мяса — 300-400 долларов. Но уже тонна бытовой техники — 50000 долларов, а в авиации — миллион. Так на каком коньке стоит выезжать из кризиса?

Мы провели выбор критериев эффективности, анализ на соответствие этим критериям экономических моделей индустриально развитых стран, построение собственной эффективной модели, а также матричный анализ экономических программ наиболее влиятельных политических партий и движений России. И только после этого выдвинули собственную концепцию развития, которая отвечает данным требованиям.

В качестве комплексного критерия эффективности был принят градиент годовых изменений ВВП на душу населения. Анализ по этому критерию по времени дает объективную, наглядную и, самое главное, количественную оценку эффективности экономических моделей государств с различным политическим строем, ставящих перед обществом весьма отличающиеся цели и обладающих разными ресурсными возможностями. Это позволяет без существенных допущений проводить их сравнение.

Из этих сравнений можно сделать такие выводы:

— максимальный положительный вектор годовых темпов роста ВВП был достигнут в странах, переходящих на преимущественно рыночные механизмы хозяйствования — 0,02%, а в странах, идущих по корпоративно-плановому пути — 0,2%, т.е. в 10 раз выше;

— ни одна страна мира, решая проблемы выхода из кризиса, не ориентировалась на рыночные механизмы хозяйствования;

— достигнуть положительных темпов роста при рыночной составляющей хозяйственного механизма менее 5% и более 86% невозможно;

— темпы роста более 5% ВВП в год (а о меньших темпах нам вообще разговаривать нечего, иначе будем выходить из кризиса сотни лет) могут быть достигнуты при рыночной составляющей в пределах 11-76% и соответственно плановой составляющей 24-89%;

— наивысшим темпам роста (свыше 15% в год, в какой-то степени — “китайский” вариант) соответствует соотношение в хозяйственном механизме 70% плановой составляющей и 30% рыночной. К этому и надо стремиться.

Для индустриально развитых стран наиболее эффективна модель планово управляемой двухуровневой экономики. Ее верхний, управляемый и контролируемый государством сектор, производящий в зависимости от особенностей страны от 55 до 85% объема ВВП должен базироваться на общенародной, государственной или жестко подчиненной интересам государства частно-корпоративной собственности. Он призван обеспечить национальные интересы, успешное функционирование систем безопасности, долгосрочные накопления, научно-технический прогресс и перспективы развития общества. Сектор второго уровня, базирующийся на частной, кооперативной и мелкогрупповой собственности, производящий от 15 до 45% ВВП, используя контролируемые государством рыночные механизмы, обеспечивает удовлетворение текущих потребностей населения и активизацию производительных сил общества. Для России, с учетом традиций социальной защиты, самодостаточности ресурсов, протяженности транспортных артерий, климатической зоны и специфики имеющегося производственного потенциала, наиболее оптимальным представляется соотношение планового и рыночного секторов экономики по объему ВВП как 75 к 25%, а на этапе выхода из кризиса — 80 к 20%