Джошуа Слокам - Всемирный следопыт, 1926 № 04 Страница 18

В лаборатории компании, в Лос Анжелосе, он построил небольшой переносный радио-аппарат, который можно было перевозить на санях с собачьей упряжкой и которым можно было пользоваться в пути. Энергия для этого аппарата добывалась при помощи газолинового двигателя, который тоже должен был поместиться на санях. Эти аппараты, все необходимые для работ инструменты, тяжелые полярные одежды и с'естные припасы, — все это было заблаговременно отправлено к конечному пункту железной дороги у Биг-Крика. Сам же Найт остался в Лос Анжелосе до получения известия о том, что выпало достаточно снега, чтобы ехать на санях.

В начале ноября желанное известие было получено, и Найт, бодрый и здоровый, отправился в путь, рассчитывая вернуться обратно не ранее, как через шесть месяцев.

Когда он прибыл на конечный пункт железной дороги, земля была покрыта слоем снега фута в два толщиной, что как раз было хорошо для санной дороги. Погода стояла ясная и не слишком холодная. Днем температура поднималась настолько, что снег подтаивал, ночью же опять все замерзало.

Два дня спустя Найт выехал на санях, запряженных восемью сибирскими собаками, выписанными компанией специально для зимних путешествий в горах. Местом назначения Найта был лагерь рабочих-строителей, лежащий в горах, на расстоянии около двадцати двух миль. Он надеялся добраться туда в течение двух дней и уже оттуда, устроив сообщение по радио, дать знать о своем путешествии на станцию в Биг-Крике.

В первый день пути Найт от'ехал на двенадцать миль. Наступили зимние сумерки, когда он в'ехал в маленькую горную долину, где и решил разбить свой лагерь. Он развел огонь, сварил пищу себе и собакам и удобно проспал всю ночь в своем теплом мешке из шкур северного оленя. На следующее утро, позавтракав и накормив собак, он пустился в дальнейший путь.

Часа через два пути солнце стало сиять так ослепительно, что ему пришлось остановиться, развязать багаж и достать цветные солнечные очки. От'ехав отсюда на каких-нибудь триста метров, он в'ехал в скалистую горную долину. Везде виднелись торчавшие из-под снега глыбы скал, очевидно скатившиеся с утесов, окаймлявших долину с двух сторон. Иногда эти скалы сильно затрудняли дорогу, и Найту приходилось приподнимать сани и помогать собакам. Повидимому, более ровная дорога была у самого подножья утесов, и Найт направил туда собак, а сам пошел за ними на лыжах.

Он шел, весь погрузившись в рассматривание дороги, как вдруг, со скалистой стены футах в двадцати от него, рухнул снег. За снеговым обвалом последовала целая лавина камней. Любая из каменных глыб, попади она в него, могла бы уложить его на месте. Но Найт, сознавая всю опасность положения, не растерялся. Ударами бича он заставил собак броситься в открытую долину и, насколько ему позволяли его неуклюжие лыжи, бросился за ними. Через несколько минут собаки уже находились вне опасности.

Найт, оглядываясь по сторонам, чтобы выбрать наиболее удобный путь, вдруг зацепился лыжей за выдававшийся из-под снега большой осколок скалы, и упал. В этот момент с грохотом скатился другой обломок, весом в несколько пудов. Найт почувствовал острую боль в ноге и услышал треск лыжи, поломавшейся в щепы, и на мгновение потерял сознание.

II. В каменном капкане.

Придя в себя, он попытался сдвинуться с места, но, приподнявшись и сев, он, к ужасу своему убедился, что правая нога крепко защемлена между обломками скал и что он, таким образом, захвачен в западню.

Найт быстро сообразил, что, если помощь не явится в ближайшие часы, он погибнет. Он или будет убит каменными глыбами, которые не переставали скатываться с утеса, или его растерзают медведи или волки. Даже, если этого не случится, то он замерзнет или умрет с голода, так как его теплая одежда и провизия были на санях, а собаки не решались близко подойти к нему.

Случайный охотник или зверолов мог забрести сюда, но подобная счастливая случайность была так мало вероятна, что о ней не следовало и думать. Люди, жившие в строительном лагере, куда Найт направлялся, совсем не подозревали, что он находится так близко; на станции же в Биг-Крике от него не ожидали известий раньше, чем он установит в лагере свой радио-аппарат. Найт сам говорил им, что свяжется с ними по радио не раньше, как через десять дней.

Обдумав это все и стараясь быть как можно спокойнее, Найт пришел к заключению, что на чью-либо помощь он рассчитывать не может. Если ему суждено спастись, то он должен сделать это сам.

Кажется почти невероятным, как человек в ужасном положении зверя, попавшегося в капкан, мог еще спокойно раздумывать и рассуждать. Однако, Найт, ясно сознавая опасность и почти безвыходность своего положения, не пришел в отчаяние. Он откинулся назад, на выступ скалы, и стал тщательно взвешивать все обстоятельства. Он был уверен, что нога его окончательно раздавлена упавшей скалой, и все кости раздроблены. и потому, если он останется жив, ее все равно придется ампутировать. И он решил, что лучше уж ее ампутировать самому теперь же и тем ускорить свое освобождение.

У него был с собой хирургический набор, включавший лубки, бинты и пузырек с кокаином.

Но он был на санях, а собаки, впряженные в сани, лежали в долине, метрах в двухстах от Найта. Между тем, поток снега и камней с утесов иссяк, и путешественник, выпрямившись, насколько мог, стал звать собак.

Но умные животные, очевидно, помнили, как на это место с грохотом падали глыбы снега и скал и как их ударами бича прогоняли оттуда. Они насторожили уши, поднялись на ноги и как бы повиновались призыву, но все же не решались подойти ближе. В момент падения Найт держал бич в правой руке и как-то машинально продолжал держать его и до сих пор. Думая, что, может быть, собаки боятся его, Найт далеко забросил бич, и, действительно, животные охотнее пошли на его зов.

Но потом они снова остановились. И так много раз, они то шли вперед, то останавливались.

Только к концу дня Найту удалось ласковыми словами и притворным предложением пищи, которую он как-будто доставал из кармана, добиться того, что собаки были уже не более, чем в десяти футах расстояния от него. Но тут они чего-то испугались, шарахнулись в сторону, завертелись на одном месте, и дело окончилось тем, что они перевернули сани и разбросали почти весь груз по снегу.

Уже при заходе солнца Найту удалось подманить передовую собаку достаточно близко, чтобы ухватиться за упряжь и подтащить к себе остальных собак, а затем и сани.

Но, когда он увидел, что осталось в санях, все надежды его рухнули. На санях уцелели только некоторые части радио-аппарата, остальные были разбросаны. Не было в санях ни хирургического набора, ни сумок и свертков с провизией.

Единственно, что он получил в результате усилий целого дня, это кисет с табаком, револьвер, паяльный прибор, несколько инструментов, употребляемых во время радио-работ, и меховой мешок, избавлявший его от возможности замерзнуть ночью.

Распряженные собаки не отходили от Найта. Он вынул блок-нот, написал восемь записок, на каждой из них сделал надпись «важно» и привязал по записке к ошейнику каждой собаки. Он стал теперь прогонять собак, крича на них и бросая комьями снега. Собаки отошли на некоторое расстояние и сели. Теперь ему стоило таких же усилий прогнать их от себя, как раньше — заставить подойти к себе. Наконец, собаки встали, постояли в нерешительности и потом одна за другой бросились бежать и скоро исчезли за снежным холмом.

Всю эту ночь Найт провел, завернувшись в меховую постель и прижавшись к своей каменной западне. Защемленная нога причиняла ему неимоверные страдания, и ночь показалась ему вечностью, — он не мог ни на минуту заснуть. Только на рассвете он впал в полубессознательное состояние, из которого его вывел какой-то легкий шелест. Повернув голову, он увидел черного медведя, рывшегося в пакетах, упавших с саней, и с жадностью уничтожавшего провизию. Вытащив револьвер, Найт выстрелил в вора. Он промахнулся, но медведь обратился в стремительное бегство.

Пленник опять погрузился в забытье, из которого его вывел волчий вой. Открыв глаза, он увидел нескольких волков, рывшихся в запасах провизии, разбросанных медведем. Несколько револьверных выстрелов разогнали и этих новых незваных посетителей. В довершение всего, когда настал день, на долину опустилась целая стая ворон, которые с громким карканьем скакали между свертками, и несчастный пленник видел, как они улетали с последними крохами пищевых запасов. Он не стрелял, — патронов было мало.

В то время, как солнце поднялось над вершинами деревьев, тяжелые темные тучи появились из-за гор. Небо приняло свинцовый оттенок, и вдруг хлопьями повалил снег. Это было новое несчастье для Найта: его могло занести снегом.