Анатолий Бернацкий - Идеальные преступники Страница 18

Для ускорения процесса друг Педро Куэрво сформировал небольшую группу поддержки. И вскоре тех, кто не желал мириться с притязаниями Ривиса и отказывался платить, настигали самые неожиданные неприятности. Чаще всего над ранчо, амбарами и сараями непонятливых граждан возносился «красный петух». Правда, случалось, что некоторых даже избивали, а кое-кто и вовсе бесследно исчез.

Правительство штата, однако, не спешило признавать права Ривиса на огромные территории и всячески затягивало решение дела: главный землемер назначил восемнадцатимесячное расследование документации. Ривис понимал: от него требовался новый эффектный шаг. И он его сделал.

В 1877 году Джеймс Ривис случайно повстречал в поезде прелестную пятнадцатилетнюю официантку, которая, хотя и пребывала в полной нищете, но сохранила изумительные манеры столбовой испанской дворянки и благочестие. Джеймс Ривис был настолько очарован Золушкой, что предложил ей руку и сердце. При этом Джеймс рекомендовал своей будущей супруге назваться дочерью Дона Мигеля-младшего Кармелитой. Что та с удовольствием и сделала.

Но чтобы операция «Донья Кармелита» прошла успешно, Ривис проделал огромную предварительную работу. Тут были и поездки в Сан-Бернардино, где он подделал запись о рождении в церковной книге, и героический труд по превращению сироты-официантки калифорнийского салуна в культурную, высокообразованную испанскую дворянку, и заучивание наизусть шпионской легенды об испанских предках, и выправление грубого провинциального наречья на сладостный кастильский слог, и много-много всего разного.

Но прежде чем явить наследницу Пералты Америке, Ривис решил обкатать супругу в Европе. В 1886 году молодожены сошли с корабля и ступили на священную землю своей исторической родины.

Надо сказать, что европейское турне Ривиса прошло как нельзя успешно. В Испании он так запудрил мозги местным аристократам, что барон и баронесса де Аризоньяк не раз были удостоены аудиенции королевы-регентши Марии Кристины и инфанта короля Альфонсо XIII.

Приятное времяпрепровождение Ривис совмещал с полезным: между балами и приемами он наведывался в национальные архивы Мадрида и Севильи, где интенсивно занимался подлогом — одни документы крал, другие подсовывал.

Свое турне барон и баронесса де Аризоньяк завершили в Великобритании, где посетили Букингемский дворец по приглашению самой Королевы Виктории. На приеме красавица Кармелита была в центре всеобщего внимания, и ухаживал за ней не какой-нибудь обнищавший уэльский лорд, а сам барон Альфред Ротшильд!

И тут, на пике головокружительной славы, Ривис вошел в штопор.

В Лондон пришла телеграмма о том, что отец доктора Биллинга Джордж Виллинг-старший обвинил Ривиса в обмане и заявил в судебном порядке о своих правах на Грант Пералты. Ривис вернулся домой и быстро разобрался с папашей Виллингом, но фортуна уже отвернулась от удачливого барона. В 1889 году завершилось шестилетнее расследование, начало которому положил главный землемер Аризоны. 12 октября в Вашингтон был отправлен подробный отчет о проделанной работе, суть которого сводилась к тому, что Грант Пералты — чудовищная по своим масштабам мистификация, затмевающая все ранее известное американскому правосудию.

Десятки экспертов и аналитиков, разосланные по архивам Мексики и Испании, вынесли однозначный вердикт: все документы в деле Пералты имели тот или иной изъян. Одни были написаны стальным пером, которого не существовало в XVIII веке; в других применялись шрифты, появившиеся только во второй половине XIX век; третьи носили следы исправлений и ретуши; для четвертых использовалась бумага несвойственной фактуры; пятые изобиловали оборотами речи, немыслимыми для испанского языка эпохи. Наконец, самое страшное, многие бумаги содержали грамматические и синтаксические ошибки, невозможные для носителя языка. Затем всплыли подлог церковных книг в Сан-Бернардино, кража в архиве в Севилье…

Джеймса Ривиса арестовали. Его жена, баронесса Донья Кармелита, раскололась уже на первом перекрестном допросе в суде и, рыдая, призналась в том, что никакая она не Пералта, а официантка. И совсем уж комично прозвучали судебные иски 106 наследников настоящего Мигеля Пералты, которые каким-то чудом отыскались в Испании: все они требовали своей доли в многострадальной аризонской земле…

Ривис получил шесть лет тюремного заключения. На свободу он вышел другим человеком: бог с ним, с утерянным богатством и дворянскими титулами! Ведь он лишился самого главного — веры.

Панамский перешеек — самый узкий участок суши между Тихим и Атлантическим океанами. Неудивительно, что идея соединить водные пространства с помощью искусственного канала будоражила европейские умы с тех незапамятных времен, как они объявились в этих местах.

Но на разговорах все, обычно, и заканчивалось.

Так продолжалось до тех пор, пока за дело не взялся сын французского дипломата граф Фердинан-Мари де Лecceпcа.

В 19 лет юный, но уже хорошо образованный Фердинан получил назначение на должность помощника французского посла в Лиссабоне. Оно тоже не удивительно: посол был его родным дядюшкой. Затем молодой де Лессепс поработал в Тунисе вместе со своим отцом, а в 1832 году, сразу после смерти батюшки, продолжил дипломатические экзерсисы в Роттердаме, Малаге, Барселоне, Мадриде, и — под конец — надолго обосновался в Египте.

В 1854 году вице-король Египта Саид-Паша даровал Фердинану де Лессепсу концессию на строительство Суэцкого канала. Окрыленный дипломат вернулся в Париж и при личной поддержке императора Наполеона III и императрицы Евгении организовал успешную подписку на сбор средств для строительства канала. Работы начались в 1859 году, и уже через десять лет 168-километровый канал был торжественно открыт для навигации. Триумф энергичного дипломата не имел границ: его обожали и боготворили не только во Франции, но и во всей Европе, называя Великим Французом.

В 1875 году добрые люди рассказали Фердинану де Лессепсу о Панамском перешейке. Великий Француз проявил к идее невероятный интерес и стал энергично обрабатывать общественное мнение, проталкивая идею канала на международном политическом Олимпе.

В то же самое время с другой — скрытой от публики — стороны велась не менее важная работа, и партия эта исполнялась не менее виртуозно: сначала был создан некий частный синдикат, который в 1878 году обработал колумбийский Конгресс и получил концессию на свое имя. Затем, уже в следующем году, концессию торжественно вручили Великому Французу. Купаясь в лучах мировой славы, Фердинан де Лессепс не заметил, что его роль в этом проекте очень напоминает роль зиц-председателя.

Окрыленный доверием, в том же 1878 году Фердинан де Лессепс созывает в Париже международный географический конгресс, на котором обсуждаются различные проекты строительства Панамского канала.

Наряду с явно фантастическими идеями — подземный туннель, железная дорога для кораблей, канал со 120 шлюзами — рассматривалась и единственно разумная версия: канал с небольшим числом шлюзов, расположенных только в тех местах, где путь преграждали горы. Однако эта версия была отвергнута в пользу проекта самого де Лессепса: прямой канал на уровне моря, точно такой же, что был построен в Суэце. Нелепость проекта де Лecceпca была очевидна: Суэцкий канал целиком проходил по зеркально гладкой поверхности африканской пустыни, тогда как Панамский перешеек представлял собой сплошное варево из джунглей, непроходимых болот и скалистых холмов.

В 1879 году де Лессепс совершил рекламную поездку в зону строительства будущего канала, которая подробно освещалась в печати всего мира. 20 октября 1880 года он учредил Международную Компанию по строительству Панамского канала. Специально созданный банковский консорциум провел публичное размещение 600 тысяч акций, которые разлетелись в мгновение ока: желающих приобрести долю в проекте Великого Француза было хоть отбавляй.

В 1881 году начались строительные работы. Сразу стало ясно, что без железной дороги ничего не получится. А железная дорога, как помнит читатель, находилась в руках част-. ной американской компании. Встал вопрос о выкупе. Поскольку денег на это предусмотрено не было, уже в следующем 1882 году Международная Компания эмитировала 5-процентные облигации, которые разошлись почти мгновенно.

Однако отсутствие дорог — лишь мизерная часть тех проблем, с которыми столкнулись французские строители на Панамском перешейке. Во-первых, уже упомянутый ландшафт — горы вперемешку с непроходимыми болотами и джунглями. Самым страшным участком оказался массив Кулебра, протяженностью 13 километров на высоте 98 метров над уровнем моря. Пришлось прорезать скалистую породу и рыть траншею глубиной 55 и шириной 90 метров. И хотя французы доставили на место строительства самую современную технику, она оказалась мало пригодной для эксплуатации в тропических условиях (жара и влажность) и очень быстро выходила из строя. Немало крови попортила зловредная речка Чагрес, которая не только путалась под ногами, но и разливалась в сезон дождей.