Хуан Ариас - Пауло Коэльо. Исповедь паломника Страница 19

— О чем там говорится?

— В этой книге очень четко излагаются основные принципы Кроули, излагаются с предельной ясностью, как и все, что он делал. Он выстраивает там целую систему власти, которую вкратце описывает так: есть слабые, есть сильные и есть закон джунглей. Слабые — это рабы, сильные — те, кто наделен властью и свободен. Все это описано очень зрелым, колдовским, мистическим стилем. Я был очарован этим учением и безответственно начал применять его на практике, очень скоро добившись нужного результата.

(В Интернет-сайте об Алистере Кроули можно прочесть: "Таинственная фигура, подвергался ожесточенной критике не только в свое время, когда царила викторианская мораль, наградившая его прозвищем «самый извращенный человек на свете». И в наши дни у тех, что считают себя знатоками Человека, имя Кроули ассоциируется со злом и извращениями, его не совсем точно считают черным магом или, что еще более абсурдно, сатанистом. Однако чаще всего забывают упомянуть или не принимают во внимание то, что Алистер Кроули был человеком, который вел неустанный духовный поиск, что на самом деле это был маг в самом широком смысле этого слова.)

— В то время ты слепо верил этой секте.

— Откровенно говоря, я верил и не верил, верил не веря, хотя и поддался искушению. Именно в то время на моем пути возник Рауль Сейшас, знаменитый певец, сыгравший такую важную роль в моей жизни. Все произошло почти одновременно. Я тогда отвел Рауля в тайное общество, там царила полная свобода, потому что оно не признавало законов, там можно быть настоящим монстром или чудеснейшим человеком. Там было место для всех. Помню, это была полная сексуальная свобода, свобода мысли, всего -даже свобода подавлять других. Речь шла о том, чтобы испытать свою власть до предела.

— Тебе не было страшно?

— По правде говоря, я смотрел на все это, не до конца веря, что это правда, или видел только положительные стороны. Тогда я легко поддавался чужому влиянию и к тому же заметил, что моя жизнь сильно изменилась, как и жизнь других членов секты. Позже я стал понимать, что порой лишь очень тонкая грань отделяет белую магию от черной. Речь идет об очень конкретной вещи, а именно: в черной магии человек пытается повлиять на судьбы других.

Вот где проходит граница, грань и пропасть. Можно пойти в церковь, поставить свечку Богоматери и сказать: «Я хочу выйти замуж за такого-то». В этом случае мы уже занимаемся черной магией, хотя и находимся в католическом храме. А можно пойти на перекресток двух дорог и оставить там еду для демонов и попросить у них, чтобы тебе стало лучше, потому что ты себя плохо чувствуешь. И это будет белая магия, ведь мы не пытались повлиять на судьбу других людей. Весь вопрос в том, не пытаемся ли мы повлиять на жизнь других людей. Но лучше ты задавай свои вопросы, потому что мне непросто об этом говорить.

— Не беспокойся, рассказывай, как рассказывается.

— Все это обладало для меня особым символическим значением, это были своего рода движущиеся символы. Тогда мы с Раулем решили, что должны поставить свою музыку на службу этому тайному обществу. Что мы и сделали. В наших песнях стали звучать, хотя и в скрытом виде, основные принципы принятого в секте учения. Это были своего рода мантры, технически отточенные, четкие, совершенные. Зло, Хуан, всегда требует точности.

— Как ты увидел во всем этом проявление злых сил?

— В то время я еще не считал, что это от лукавого. Для меня это была революция, ведь Кроули выдавал себя за посланца Апокалипсиса: «Я жизнь, я долгожданная жизнь, я пришел, чтобы изменить все общество». Я видел в этом нечто хорошее, позитивное. Выполнял целый ряд ритуалов, хотя от некоторых из них воздерживался, потому что не хотел отрекаться от своей детской веры в ангела-хранителя, от почитания святого Иосифа.

— Это была антирелигиозная секта?

— Да, более чем. В то время я тоже был противником католицизма и, как я уже говорил, оставил веру своих родителей, но в глубине души так и не отрекся от некоторых элементов моей старой веры.

— Когда ты начал осознавать, что эта секта воплощает зло?

— Однажды, прежде чем попасть в тюрьму (у меня есть телефоны свидетелей, которые могут тебе это подтвердить), я был дома, и вдруг все начало чернеть. У меня в тот день было какое-то дело, уже не помню какое. Моей безымянной жены не было дома, и я подумал: «Наверное, это от каких-нибудь особенных наркотиков, которые я принимал раньше». Но я уже давно не принимал их, шел 1974 год. Я тогда временами еще употреблял кокаин, но психотропные средства уже бросил.

— Так что же именно с тобой произошло?

— Было раннее утро, а у меня, как я тебе уже сказал, все почернело в глазах, появилось такое чувство, будто я умираю. Это была осязаемая, физическая, видимая чернота. Не мое воображение, а нечто ощутимое. Первое впечатление было, что я умираю.

— Как выглядела эта чернота? Ты что-нибудь различал?

— Да, различал, потому что она занимала не все пространство, а только часть. Это как если бы эта свеча начала дымить и дым начал заполнять весь дом. Черный-черный дым, который постепенно концентрировался и временами не позволял уже почти ничего видеть. Он внушал ужас.

— Наблюдались ли какие-то другие явления? Или только дым?

— Нет, возможно, самое страшное было в звуках, — я не смог бы их описать, -которые сопровождали появление дыма.

— Ты был с кем-то или один?

— Я был совершенно один. Квартира принадлежала мне, я считал себя богатым, был счастлив. Но эта тьма, окутавшая половину дома, от пола до потолка, внушала мне ужас и в конце концов совсем вывела меня из равновесия. Меня охватила паника, потому что я почувствовал в этом присутствие дьявола. И с первой же минуты понял, что существует связь между происходящим и одной женщиной, с которой я тогда жил. С ней я пережил много галлюцинаций, но и много такого, что послужило мне на пользу, хотя этого нельзя сказать о других людях.

— Как ты повел себя при виде столь странного явления?

— Сейчас уже не помню, то ли я позвонил одному человеку из секты, то ли он позвонил мне -кажется, это был он — и сказал, что с ним происходит то же, что и со мной. Тогда я понял, что речь идет о чем-то реальном, не о галлюцинации. Кроме того, тот человек был самым сведущим во всей секте. Мы не смогли связаться с гуру, у него не был телефона, ведь в 1973 году в Рио мало у кого был телефон.

Я ничего не понимал и был очень испуган. Я попытался что-то сделать, сказал себе: надо забыть об этом, отвлечься, занять голову чем-то, чтобы преодолеть страх. Но чернота осталась, не исчезала. Тогда, чтобы отвлечься, я принялся считать диски, скопившиеся дома, их было много, а я их никогда не считал. А когда пересчитал все диски, принялся за книги, но тьма никуда не делась.

— А когда ты пересчитал все, что было в доме, что ты сделал?

— Страх продолжал меня мучить, я подумал, что единственный выход -пойти в церковь, но некая сила не позволяла мне выйти из дома. Я очень остро чувствовал присутствие смерти. В тот момент пришла женщина, с которой я тогда жил. Она принадлежала к той же секте. Она тоже только что начала видеть черноту. Постепенно стало выясняться, что со всеми происходило одно и то же, даже с Раулем. Я чувствовал присутствие Зла как чего-то видимого и осязаемого. Как будто дьявол говорил: «Вы меня вызывали, так вот я здесь».

— Сколько времени ты принадлежал к этой секте?

— Примерно два года. Я помню, что в других ситуациях, когда мы с женой принимали много наркотиков, мы приводили себя в чувство, выпив стакан молока или побрызгав в лицо водой. Но в тот момент ни у нее, ни у меня не хватало мужества дойти до ванной, ведь тогда пришлось бы войти в эту ужасную черноту. В конце концов мы решились, побрызгали себе в лицо водой, и стало немного легче. Тогда мы подумали, что надо принять душ. Так мы и сделали, но, когда вышли, ничто не изменилось: все та же угрожающая, таинственная чернота. И тогда в моем сознании всплыла вся моя детская религиозность. В тот момент меня пугала не столько смерть, сколько понимание, что эта таинственная энергия существует, что она видима и реальна.

— Вы в каких-нибудь ритуалах того тайного общества призывали силы Зла?

— Во всех. Но мы понимали Зло как великий бунт, а не как Зло само по себе.

— Это было сатанистское общество?

— По сравнению с тем, что там происходило, сатанинские ритуалы, с которыми я был хорошо знаком, кажутся пустяком. Те вещи были гораздо опаснее.

— Опаснее, чем церковь Сатаны?

— Намного, потому что это была более философская секта, лучше организованная, более опасная в своей основе. Там мы выполняли все обычные магические ритуалы, но то было царство неограниченной власти. Порой мы призывали силы Зла и получали совершенно конкретные результаты, но никогда ничего столь ощутимого, как чернота, заполнившая мой дом.