Николай Дубов - Родные и близкие. Почему нужно знать античную мифологию Страница 2

В этих новых произведениях Николай Дубов открыто заявляет, что как писатель и гражданин он хочет, чтобы советский человек был не приживалой, а хозяином. Чтобы он не плыл по течению, не прятался за удобства послушания, а сам принимал ответственные решения. Такие люди составляют самую ценную часть общества, в них заложено его будущее. В романе «Горе одному», произведении бесстрашно откровенном и горьком, выведена целая галерея людей, которые, по убеждению Дубова, являются стержнем общества, его опорой и надеждой. Они самые разные по возрасту, биографии, социальной иерархии — от совсем молодого рабочего Федора Копейки до пожилого, прошедшего все испытания своего времени, директора завода Шерстнева, Всех их объединяет прежде всего отношение к правде. Они отдают себе отчет, что правда может быть фальсифицирована, использована для своекорыстия, безнравственных целей. Один из любимых автором персонажей романа, старый рабочий Василий Прохорович, говорит: «Правда-то правда… Только один на ней верхом, а другой норовит под ней ползком. Каждый хочет её по-своему взнуздать и в свою сторону повернуть…»

Для автора романа правда только одна — в её точном словарном обозначении: то, что есть, что было на самом деле… Стоит только эту правду попытаться приспособить к своим интересам, как она превращается в ложь. Молодой парень, только что вернувшийся из армии, Федор Копейка работает на заводе платным комсомольским работником. Он чувствует какую-то неловкость от того, что комсомольцы — на производстве, а он только около, рядом. «Он только ходит и уговаривает их быть передовыми… только призывает работать с энтузиазмом, а работают другие, а не он. Выходит, энтузиазм превратился для него в профессию, в службу, он получает деньги за энтузиазм». И Федор не дает себя уговорить. Он уходит к станку и только после этого, сроднившись с цеховыми ребятами, завоевав их доверие и признание, становится подлинным комсомольским вожаком.

Произведения Дубова при жизни часто встречали настороженно. Некоторых критиков смущала откровенность, с которой в этих книгах раскрывались суровые, часто неприглядные стороны жизни. Это смущение усиливалось и тем, что Дубов писал о детях, издавался массовыми тиражами для детей, словом, был — по распространенной терминологии — «детским писателем». И действительно, жизнь в книгах Дубова раскрывается с обжигающей правдой. Писатель безжалостно разоблачает людей, которые, прикрываясь правильными, часто святыми словами, творят черное дело. «Дядя Троша», к которому попадает осиротевший Леша — герой романа «Горе одному», — жулик мелкий, личность ничтожнал и жалкая, но философия его поразительно схожа с той, какую исповедуют люди, стоящие неизмеримо выше его на социальной иерархической лестнице. «Слово не рупь, его не жалко», — говорит дядя Троша. И поясняет: «Чтобы до грошей достигнуть, надо завоевать доверие. А как его завоевать? Через слова. Значит, для этого слов жалеть не надо».

Но точно так думает и поступает журналист Алов, готовый на черное говорить белое или на белое — черное, если ему это выгодно, если с помощью этого он сможет выдвинуться, сделать карьеру, стать членом Союза писателей… По сути своей ничем не отличается от жулика дяди Троши и безнравственного журналиста Алова Гаевский, сделавший карьеру от пионервожатого до работника отдела кадров большого оборонного завода. Гаевскому слова правильные, взятые из газет, нужны для того, чтобы властвовать над людьми. Пусть это будет мелкая власть, но ему необходимо ощущение того, что он в состоянии властвовать — даже в тех пределах, какие ему отведены поначалу скромным служебным положением.

Гаевский убежден, что должный порядок в этом мире охраняется только страхом перед наказанием, ибо людьми владеет порочное желание нарушить установленные порядки. Каждое отклонение от предписанного, классифицированного представляется ему почти преступлением. Философия эта отнюдь не бескорыстна. Убеждение, что все люди — потенциальные или действительные нарушители порядка, сразу же ставит его, Гаевского, над этими людьми. Ибо они нарушают, а он их изобличает, предупреждает, останавливает, хватает за руку…

В романе «Горе одному» Дубов тщательно исследует характер и биографию Иванычева — председателя цехкома механического цеха. Биография чрезвычайно характерная не только для Иванычева — для его времени. Со второго курса техникума, став комсомольским платным работником, он начинает восхождение вверх не в силу каких-то особенных талантов или коварных свойств характера. Напротив, Иванычев ровен, даже добродушен, он живет по принципу «живи и жить давай другим». И оказывается очень удобным. Исполнителен, с полуслова понимает, что хочет начальство, делает добро «нужным» людям, сам немало получает от их расположения. Конечно, при отсутствии каких бы то ни было способностей Иванычеву приходится претерпевать и жизненные крушения. И даже слететь с уютного и престижного кресла председателя горисполкома. Но Иванычев знает, что такой, как он, не пропадет, что он всегда понадобится. На таком месте, где не надо работать, а надо администрировать. Так он становится председателем цехкома, и ему ничего не стоит сломать жизнь молодому рабочему Алексею Горбачеву. Не по злобе своей — упаси боже! — а потому, что судьба парня его совершенно не занимает, ему важно лишь, как сам будет выглядеть перед тем начальством, которое всегда держит его «на плаву».

Николай Дубов исследует не одного Иванычева, не одного Гаевского, ему важны самые различные модификации людей, имеющих власть над другими и употребляющих власть во зло. И среди них совершенно не обязательно аморальные люди. Елизавета Ивановна Дроздюк не только не питает зла к детям, но убеждена, что делает всё, чтобы они выросли такими «как надо»: дисциплинированными, послушными, аккуратными. Она относится к детям рачительно и заботливо. Всё дело в том, что для неё дети — некий полуфабрикат, который следует довести до надлежащей кондиции, до пригодности жить в мире, где, по убеждению Елизаветы Ивановны, существуют четкие границы для мыслей, поступков, где люди разделены на тех, кто пасет, и на тех, кого пасут. Социальная опасность таких людей, как Дроздюк, заключается не только в том, что система запретов является для них главным руководством к действию, но и в том, что себя они рассматривают только в одном качестве — пасущих… И в помощники себе подбирают таких же. И таких же готовят себе в преемники.

В повести «Мальчик у моря» женщину, дабы спасти ей жизнь, необходимо немедленно доставить в больницу. Но единственный человек, у которого имеется машина, районный начальник, отвечает на просьбу отвезти больную: «Нет, не могу. Не имею права. Моё время мне не принадлежит, я на работе. В соседнем колхозе уборку заваливают, надо туда гнать, накачку делать… Изыскивайте местные ресурсы». С каким же негодованием подобный начальник отвергает упреки в том, что он — негодяй, человек без сердца и совести! Он убежден, что «накачка» — важнее человеческих дел, судьбы одного — и при том чужого — человека.

Для «самодура», как злобно называет этого начальника маленький герой повести Дубова, и для многих других подобных ему людей, характерно убеждение, что выше всего они ставят государственные интересы. В действительности же они называют «государственными» только свои личные, глубоко корыстные интересы. И для прикрытия этого годятся самые высокие понятия… То, что в народе названо «показухой», и есть выражение этой эгоистической, антинародной сущности.

В «Беглеце» дорожные рабочие не обманываются относительно своей халтурной деятельности. «Ремонт» дороги у них сводится к тому, чтобы засыпать выбоины, залить их непрочным раствором. Ничего, что первый же проехавший по дороге грузовик уничтожает все следы этой «работы». Сами они про себя говорят: «Артель напрасный труд…»

Но даже эти халтурщики в глазах Дубова выглядят намного привлекательнее тех, кого в романе «Колесо Фортуны» участковый милиционер Кологайда называет «бородатыми пацанами». Добродушный милиционер считает их этакими взрослыми детьми, которых с самого детского сада ведут по жизни за руку родители, родственники, знакомые. Писатель не разделяет мнение персонажа своего романа. Он усматривает в этих напористых, щеголяющих эрудицией людях социальную опасность. Особенно это касается тех, кто причисляет себя к «творческим работникам». Дубов считает, что тот или иной вид творчества они выбирают потому, что, как им кажется, «это кратчайший и легчайший путь к славе и деньгам, то есть, по их мнению, к удовольствию, а в своем праве на удовольствия они не сомневаются… Убеждения им с успехом заменяют трескучие фразы, а все чувства подчинены необъятному самомнению». Молоденький бородатый кинорежиссер мечтает нарваться на этакий сенсационный киносюжет, который его прославит и сделает известным… Заводской журналист Алов полагает, что, расхвалив в книжке липовые достижения молодого рабочего, он пробьется вверх, к положению писателя… И заводское начальство сознательно идет на вранье, чтобы выглядеть получше в глазах более высокого начальства…