Александр Байгушев - Евреи при Брежневе Страница 2

Мать его была глубоко верующей и внучку Галочку крестила. Всем рассказывала, как в Днепропетровске юродивый предсказал ее Ленечке долгое правление, если не будет трогать церковь. «Ленечка» ее рассказы «терпел». Он лишь неизменно сглаживал (сглаживать было у него в крови!): добавлял, что никогда сам в церковь, как мама и Галя, все-таки в открытую не пойдет: партийное положение обязывает! В уставе у нас пункт об обязательном атеизме. Конечно, он устарел. Но сразу его как отменить? Приучаться к Богу снова нам постепенно надо! А пока - в душе надо Бога держать. Я за Бога в душе! Как же русскому в душе без Бога?!

Жена Виктория Петровна тоже у Брежнева была православная. Болтали, что из выкрестов. Но Галя мне говорила, что это брехня, и байку эту они сами распустили, чтобы завоевать симпатии иудейской элиты. Так, кстати, не один Брежнев тогда делал. С иудейской элитой наверху очень считались. Жена еврейка - вроде как для «отмазки», чтобы «они» прощали и не слишком агрессивно спихивали с поста. Брежнев даже и Кобзона демонстративно полюбил - заводил же «помлеть», послушать для души Зыкину.

Но что Кобзон? Андропова-Файнштейна Брежнев поставил на КГБ именно под этим лозунгом: КГБ у нас теперь пост не популярный. Любые его действия будут визгом встречать. И у нас, и особенно из-за кордона. А своему Файнштейну, глядишь, что и простят. Не так вопить будут!

Брежневу, подчеркну еще раз, уже даже в силу его мягкого характера было не по душе задействовать репрессивный аппарат. Но, если не по-сталински, не поочередными репрессиями то евреев, то русских, как держать государственный корабль, чтобы с борта на борт не кидало, не раскачивало?

Сталин пытался сделать из партии Меченосный Орден Революции. И Сталину это ценой постоянных репрессий, чисток, - но удавалось. Многие нынешние «патриотические» мечты о новом Сталине связаны как раз с его умением наводить порядок железной метлой. Неосталинисты согласны на железную метлу - лишь бы не нынешний хаос и разгул терроризма. Но неосталинисты не понимают - для нового Сталина нужен и новый Меченосный Орден. А такового уже нет и никогда не будет. Одного оголтелого с железной метлой еще можно найти. Но создать Партию Железной Метлы? Где такую взять? Александр Петрович Баркашов с его «Русским национальным единством»? Он бы справился. Он бы навел порядок. На местах он кое-где уже и наглядно доказывал, как надо наводить порядок. Мгновенно весь бандитизм прекращался, едва чернорубашечники Баркашова начинали прохаживаться по улицам. Но при всех моих личных симпатиях к Баркашову - «РНЕ» входило как головная организация в «Славянский Собор», в котором я был сопредседателем, - яне уверен, что это необходимое решение. Он бы, не дрогнув, отправил за «черту оседлости» и евреев, и кавказцев, попробуй только они при нем «бузить». Но готовы ли мы все морально при нашей «всемирной отзывчивости» к такому решению?! Боюсь, что, только когда окончательно начнем вымирать как народ, спохватимся по Баркашову.

Вернусь, однако, в брежневские времена. Меченосного Ордена Революции у Брежнева в руках, увы, уже не было. От Железной Метлы Сталина после Хрущева остались одни ошметки. Хрущев трагически расколол монолит партии. Сколь ни тяжко нам было это видеть, но мы в аппарате контрпропаганды тогда, в 60-х годах, вынуждены были смотреть в лицо трезвой реальности. Коммунистическую интернациональную идею разорвали на кусочки неистребимые, как само человечество, «национальные особенности». Сейчас нам пытаются взамен «интернационализму» навязать мировой «глобализм». Но и его, я уверен, разъедят эти упрямые «национальные особенности».

А тогда мы жаловались: сталинский идеологический гранит, отсекавший «оппозиционеров», из-за непродуманности политики Хрущева бесповоротно раскололся пополам. И мы беспомощно разводили руками:

- Гранит не склеивается никаким «контрпропагандистским» клеем. После оглушительного XX съезда с его хрущевскими, крайне субъективными разоблачениями, внешне до жути откровенными, хотя Хрущев сознательно сгустил краски, многое и приврал, цинично приписав Сталину мало что убийство Кирова, но даже свои собственные, именно свои собственные репрессивные зверства в Москве и на Украине!..

Но дело сделано - после этих неумелых разоблачений - иезуитски красивых, «ультрапрогрессивных», самых «демократических», но во многом опрометчивых, безжалостно разбивших великие иллюзии народа, - к товарищу Сталину возврата нет, потому что, увы, духовно уже почти не стало искренних марксистов.

Мы докладывали Брежневу, что, хотим мы этого или не хотим, но придется за кулисой конспирологам, прорабатывающим партийную политику в тайне, - только меж самыми высокими партчинами и их «конспирологической» обслугой, - горько, но прямо признать: утопических иллюзий про грядущий коммунистический рай после Хрущева в народ уже не вернешь.

Бога, как делали из товарища Сталина, нам из товарища Брежнева никак не сделать! Невозможно. Крах иллюзий полный. Хрущев практически подрубил под корень весь авторитет и бурный рост коммунистических партий на Западе. А у себя в стране превратил весь народ в лицемеров. Во что верят теперь? А только в то, что Бога нету. Хрущев со своими аджубеевскими «младотурками», мало что Сталина с пьедестала свалил, еще к тому же и сам сатанински рехнулся - крайне не к месту и не ко времени начал второй глобальный поход против Православной Церкви. Сталин в Отечественную войну понял, что народ без Бога нельзя оставлять, что он сам все-таки не может до конца заменить Бога и перед лицом кровавого нашествия Гитлера мудро вернул Православной Церкви ее тысячелетнее прочное место в русской духовной жизни. А вот Хрущев своим тотальным разрушением храмов (при нем больше было разграблено, закрыто и снесено, чем при Ленине и Сталине, вместе взятых!) и бесовскими воплями по телевидению, что через пару лет он покажет народу последнего попа, даже и это последнее духовное прибежище - Церковь - у народа окончательно отнял.

Таково было брежневское, после хмельной оттепели, тяжелое протрезвление с больной головой. Брежнев был растерян, подавлен. Но признал, что духовную сумятицу в народе и партии, «Перельмутером» в злое наследство ему, Брежневу, оставленную, уже не преодолеть, что духовный раскол общества состоялся. Но жить-то надо. Партию сохранять как-то надо. Нужно было искать какую-то хотя бы полу-иезуитскую, но на какое-то время эффективную, пусть временно, но жизнеспособную модель политического управления огромной страной. И что делать с совсем вышедшими из- под государственного контроля «шестидесятниками»? Что делать с динамичными бунтующими евреями? Ленин был за ассимиляцию евреев. Ничего из этого не вышло. Всегда в них бунт. Всегда у них, как политические карты ни тасуй, выбрасывается при игре в очко не 21, а 22 -«нерастворимый бунтующий еврейский осадок остается на дне в душе каждого, даже вполне ассимилированного» (О. Рапопорт. «22», 1978, № 1).

Да, тут ничего не попишешь. Выживаемость потрясающая, как у чертополоха. Но что же делать? Что делать? Как раз случился частный опыт, который я поставил на самом себе, но который произошел не без предварительного одобрения Самого, мне пообещавшего: «Коли сорвешься и затопчут, я тебя потом вытащу, а мы хоть увидим наглядно, как “они” себя поведут - эта наша отборная интеллигенция, которую Хрущев с Аджубеем в АПН нагнали. Тут они уж все, как на подбор. Вот и посмотрим, как они себя поведут». Для чистоты эксперимента он должен был контролироваться шаг за шагом наблюдательной дочкой Самого Галей Брежневой-Милаевой - под ее всевидящим зорким оком. Я знаю политиков и, честно говоря, не был уверен, что Сам просто не позабудет обо мне, если дело сильно пойдет в разнос. Как Бойкая Галя, а она любила авантюры, меня ни подбадривала, я вполне трезво оценивал и такой вариант. Но я был молод и тоже авантюрен.

Итак, к опыту, который я поставил на самом себе. Мне поручили сделать доклад на закрытом партсобрании на скользкую тему - об умонастроениях в кругах зарубежной интеллигенции по отношению к Советскому Союзу и методах нашей контрпропаганды, способных положительно воздействовать на такие умонастроения. Я перед этим как раз сопровождал нашу гостью -дочку видного чехословацкого деятеля Гоффмейстера (он станет одним из лидеров «Пражской весны»). Мы дочку так ублажали, что даже открыли для нее одной в выходной день Третьяковскую галерею, мы вдвоем с ней бродили по залам и больше всего по «запасникам», а она, не стесняясь, поносила, как могла, русскую тупость и отсталость от Запада. Она была активной сионисткой, как и ее папа, и совершенно не скрывала, что в самое ближайшее время «они дадут бой».

Я пересказал весь наш разговор Гале и еще раз вместе с ней уже ее папе. Вот тогда он и предложил: «Вот, раз тебе делать спецдоклад на закрытом партсобрании, лучшего случая не будет. Пощупаем наших интеллигентов на вшивость». Я вылез на трибуну закрытого партсобрания и понахалке, нарочно вызывая огонь на себя, осудил линию АПН: «Вот мы тут провозгласили “розовую” компромиссную контрпропаганду вместо наступательной и державно национальной “красной”. А даже в облагодетельствованной нами Восточной Европе у наших друзей закадычных антирусские настроения, и кто закоперщики таких настроений? Поднявший, как кобра, голову сионизм! На кого, выходит, работаем?»