Сергей Желудков - Почему и я христианин Страница 2

Это стихотворение Гейне иногда как‑то особенно живо напоминает о том, что мы не перестаем ощущать постоянно: ТАИНСТВЕННОСТЬ БЫТИЯ. Таинственно пространство, таинственно время. Разлетающийся Космос, неисчерпаемые глубины микромира… Таинственное прошедшее, таинственное будущее — и между ними этот миг нашего исчезающе малого существования в данной форме. Таинственны все эти БЕСКОНЕЧНОСТИ, в которые "проваливается" наше познание видимого мира. Таинственно явление ЖИЗНИ, таинственна ЭВОЛЮЦИЯ жизни. Таинственна ДУША человека — вот это недоумевающее о себе самом наше СОЗНАНИЕ… И есть научно–удостоверенные факты, прямо свидетельствующие о возможности каких‑то иных, "не–материальных" планов существования. Самое же главное — таинственна общая Характеристика, верховный Смысл всего таинственного Целого в его таинственном Единстве…Понимание этого сливается у нас иногда с непосредственным волнующим, мучительным чувством ТАЙНЫ, о котором напоминает поэт. ГДЕ МЫ? ЧТО ЗА ВСЕМ ЭТИМ? "Когда я гуляю по полям, я испытываю время от времени тоскливое чувство, что видимое мною имеет смысл, разгадать который я не в силах"(Чарльз Кингслей).

Бытие — тайна, о значении которой мы можем только гадать. И вот — все, решительно все возможные РЕШЕНИЯ мировой тайны в ее самом общем, принципиальном значении могут быть собраны в следующие ниже ТРИ ОТВЕТА.

Первый, столь широко распространенный ныне ответ — это наш популярный АТЕИЗМ. Никакой такой "тайны бытия" он просто не признает. Считается, что все основные, структурные принципы бытия уже познаны, остается узнать только, так сказать, подробности — правда, заметим, "неисчерпаемые" подробности. "БОГА НЕТ". Основа бытия, его зиждительная и творческая сила есть "МАТЕРИЯ" — объективная реальность физической природы, вечная, безграничная, неисчерпаемая в своих свойствах. Иногда где‑нибудь, как на нашей планете, "материя" организуется сама собою таким образом, что в ней возникает сознание; но с гибелью "мыслящих существ" на данной планете исчезает и сознание, так что, гипотетически, возможно существование Космоса в состоянии только физических эволюций — без всякого сознания… И так все это "крутится", "вертится" вечно — без цели, без смысла. И БОЛЬШЕ НИЧЕГО НЕТ.

Описывая так основные положения нашего популярного атеизма, я далек от намерения их пародировать и с готовностью приму резонные поправки. Но нужно непременно установить, что напрасно называют это "научным мировоззрением". Принципы атеизма — не научные истины, а бездоказательные утверждения, принятые на веру.

Вопрос о возможностях и границах человеческой способности познания есть первая проблема всякой философии. Утверждение, что проблемы этой будто бы не существует, есть прямо ЛОЖНОЕ утверждение. Но если бы мы даже ничего об этом не знали, а присоединились бы к симпатичной вере в безграничные возможности человеческого разума, то и тогда мы не могли бы сказать, что основные принципы бытия сегодня уже нами постигнуты. Ибо почему же философы продолжают и сегодня столь взаимно противоречиво объяснить нам действительность? Ясно — потому, что наука и сегодня не дает таких принципиальных решений. Однако религиозные проповедники твердят о "научности" атеизма" — такова их догматическая вера… И если даже сама наука, бывает, оказывается в явном противоречии с этой догматической верой — побеждает догматическая вера. В прошедшей недавно довольно широкой дискуссии о парапсихологии любопытно было наблюдать именно такую борьбу антирелигиозной веры с наукой. Телепатия — научно установленный факт; по слову К. Э. Циолковского, "чуть ли не каждый поживший семьянин не откажется сообщить о лично им испытанных телепатических явлениях"(журн. "Наука и религия", 1966, №3, стр.35). Но факты отрицались единственно на том основании, что если признать их, то мы "теряем все антирелигиозные аргументы": "если телепатия — то душа, если душа — то религия"(Там же, стр.43 и др.). Победила догматическая антирелигиозная вера — разговоры о телепатии прекращены, парапсихология объявлена лженаукой.

Наш популярный атеизм есть вера в ОТСУТСТВИЕ Высшего Разумного Начала бытия (как бы не называть его). Но против такой веры говорят простейшие соображения, каждому близкие в своей непосредственной убедительности. Как же это так получается, что слепая бессознательная "Материя" сама собою упорядочивается в разумных закономерностях? По сравнению какого‑то ученого американца, веровать в это — все равно что думать, будто многотомная энциклопедия составилась сама собою от взрыва в типографии. Когда мы видим совершенное электронное устройство, нам в голову не приходит объявить это "игрой природы"; но ведь бесконечно более совершенным устройством с печатью разумного во всем является нам видимый мир!.. Ничего не изменится от того, что вместо мгновенного "сотворения мира" мы думаем теперь об Эволюции; ибо это — творческая Эволюция, в которой проявляется Разумное Начало. А. Комптон(лауреат Нобелевской премии, физик) написал об этом очень просто:

"Гипотеза о Разумном Божестве дает более приемлемое объяснение Вселенной, чем любая другая гипотеза"

("Современные религиозно–философские течения в капиталистических странах" М., 1962, стр.32).

Известны слова Эйнштейна:

"Моя религия — это глубоко прочувственная уверенность в существованииВысшего Интеллекта, который открывается нам в доступном познанию мире".

(К. Зелиг, "Альберт Эйнштейн", М.,1966, стр.44).

В древнем церковном песнопении написано:

Водрузивый на ничесомже

землю повелением Твоим и повесивый

неодержимо тяготеющую…

(воскресный канон Пятого гласа, песнь 3).

Это до ужаса удивительное зрелище повешенных на ничесомже, неодержимо тяготеющих звезд — не внушает ли нашему малому разуму уверенность в бытии, сверхбытии Высшего Интеллекта? Как выразился об этом некто Лесетр:

"Того, кто открывает одну из тайн природы, считают гением. Но если столько ума проявляется в простых открытиях, то не противно ли рассудку допустить, что для установления столь сложных и гармоничных законов не требовалось никакого ума?"

)цит. из кн. Лелотта "Решение проблемы жизни").

Думать, что не требовалось никакого ума — невозможно. Остается переносить на "Материю" свойства Божества. Самопричинная Причина всех причин, безначальная, бесконечная, неисчерпаемая Абсолютность! "Материя" сама из себя организовала изумительный Космос; "Материя" сотворила Бетховена и все другие чудеса человеческой гениальности; "Материя" родила Христа и с Ним — весь мир высших духовных ценностей, достойных Божественной славы. Для такой Богини бедное и в сущности случайное наименование "Материи" не годится.

Никто не мог бы с большим правом судить о претензии на "научность" атеизма, чем представители науки. Обратным способом они высказываются об этом в своих суждениях о религии. Выше цитированы Комптон, Эйнштейн. Макс Планк написал:

"Пожалуй, самое непосредственное доказательство совместимости религии и естествознания составляет тот исторический факт, что именно величайшие естествоиспытатели всех времен, такие люди, как Кеплер, Ньютон, Лейбниц были проникнуты глубокой религиозностью".

(цит. из кн. О. Клор, "Естествознание, религия и церковь", М., 1960, стр.119).

А в Двадцатом веке к имени самого Планка должны быть прибавлены десятки имен самых прославленных ученых, творцов науки, так или иначе выразивших свою религиозную убежденность. Правда, можно было бы составить и другой список — ученых сторонников атеизма; но в этом втором списке мы встретили бы заметно меньше ученых высшего, творческого класса. Вместе же два этих списка наглядно свидетельствовали бы, во–первых, что высшие представители науки не поддерживают ложного тезиса о "научности" атеизма; и, во–вторых, что вообще‑то вопрос о религии не решается наукой в нынешнем ее состоянии.

Наука только подводит нас к границам ТАЙНЫ, значение которой остается предметом нашего личного, СВОБОДНОГО истолкования. Вот, например, изложение взглядов "реакционного философа" Эмиля Жирардо в упомянутом выше сборнике:

"…Сама наука толкает нас к познанию некоей мистической Среды, которая не поддается рациональному познанию и не укладывается в рамки логических категорий. Раскрывая перед нами несравненно более богатую и более сложную, чем это предполагалось ранее, природу, наука напоминает нам об уважении к трансцендентности и к могуществу мистики. Позволяя нам прогрессировать в изучении реальности, наука толкает нас к познанию "ультрареальности", т. е. того, что мы оцениваем как метафизику. Бессилие физики, в частности атомной теории, объяснить существующую гармонию мира заставляет нас предположить иной первоначальный Принцип, чем материальное начало, Принцип, содержащий в потенции все материальные и духовные проявления, т. е. "Божественного Творца"(стр.124). У нас издан перевод книги "Симметрия" знаменитого математика Германа Вейля (М., 1968). В послесловии Б. В. Бирюков пишет о другой работе того же автора "Открытый мир":