Е. Мельник - Маркс – Энгельс – Ленин Страница 2

Справедливости ради должно сказать, что Маркс был потомком рода раввинов не только по мужской линии. Его бабка Ева Людес Львов в числе своих предков имела известных деятелей иудаизма: Иосиф бен Герсон га Коген, Мейер Катцемэлленборген, Иосиф Гершель Львов – эти имена были весьма и весьма авторитетны для иудеев Германии.

В 1723 году один из предков Карла Маркса по отцовской линии, Иосия Гершель Леви, стал раввином Трира. С того времени этот руководящий пост трирской синагоги занимали наследники рабби Иосии. Так, дед Маркса Мейерга Леви передал должность Самуилу Леви – дяде Маркса. По линии матери Карла Маркса цепь преемственности раввинского служения была еще внушительней: родительница апостола коммунизма – Генриетта, голландская еврейка, принадлежала к роду, в котором все старшие сыновья в течение столетий были раввинами. Раввином был и ее отец – дед Карла Маркса.

Гершель Леви, отец Маркса, владел еще и виноградниками в Мозеле и, как уже было упомянуто, слыл вполне преуспевающим человеком. Когда Рейнская провинция перешла к Пруссии, Гершель обратился к новому правительству с призывом снять все ограничения со своих единоверцев. Но реальность была такова, что, согласно прусскому эдикту 1812 года, евреи Трира и всей Рейнской провинции не могли получать государственные должности и заниматься частной практикой. Но Гершель не растерялся: в одночасье превратившись в «патриотично настроенного немца» и «доброго христианина-лютеранина», в 1815 году он уже вовсю занимается адвокатурой. Это принесло большие деньги и позволило обзавестись солидным домом.

Гершель Леви – он же Генрих Маркс – действовал продуманно. Трир в то время был городом с населением в одиннадцать с половиной тысяч жителей – и едва лишь триста из них принадлежали к Лютеранской Церкви. Почему Гершель принял лютеранство, а не католицизм, – религию большинства жителей?

Ответ очень прост: государственной религией Пруссии являлось лютеранство и наиболее влиятельные и богатые граждане Трира были лютеране. В этот круг и попал – совершенно осознанно – трирский иудей. Результат? – Деньги, власть, членство в трирском обществе просвещенных «Казино-клубе» – и ревностное неафишировавшееся служение иудейству в новом статусе.

Здесь, прежде чем идти дальше в изучении биографии Маркса, необходимо сделать некоторые уточнения.

На первый взгляд, крещение Мардохея Леви есть лишь ловкий прагматический шаг, продиктованный исключительно меркантильными соображениями трирского иудея. Но такой вывод можно сделать, лишь не зная реалий жизни европейского еврейства, бытие которого вовсе не вмещается ни в тесные рамки житейского прагматизма, ни в прокрустово ложе иудейства – поразительного искусства приспосабливаться ко всему и отовсюду извлекать выгоду, – отточенного веками жизни в рассеянии.

Все обстоит гораздо серьезнее, чем это может показаться человеку, не искушенному в марксизме. Тем более трудно предположить, что раввины и талмудисты, поколения которых составили генеалогическое древо Мардохея Леви – Карла Маркса, руководствовались в своей жизни элементарным правилом: во всем преследовать выгоду – и только. Отмеченная черта, как известно, присуща еврейству, однако это не причина, а следствие той философии жизни, которую исповедует иудейство и которая отнюдь не ограничивается пределами сроков одной человеческой жизни.

Однако какое все это имеет отношение к Мардохею Леви, превратившемуся в Карла Маркса? – Самое непосредственное. Факты его жизни и созданное им учение обнаруживают эту связь. Но все по порядку.

Благодаря переходу в лоно государственной Церкви Пруссии, Мардохей Леви, сын трирского адвоката, получил большие возможности. Согласно планам отца и заветам князей изгнания, он должен был стать юристом. Но Маркс предпочитал проводить время в кафе «Stehely», пьянствуя в обществе своих новых друзей, компании «младогегельянцев». Как же учился будущий гений революционной теории коммунизма?

К своему удивлению, исследователь обнаружит довольно неожиданные свидетельства о жизни Маркса того периода. За первый курс 1837–1838 годов он посещал лекции лишь по одному предмету. Но оказался замешан в уголовном деле. В последующие годы Маркс сохранил привычку быть не в ладах с законом, причем его постоянные проблемы с полицией в 1842–1849 годы возникали совсем не на политической почве.

В конце концов он был вынужден оставить университет в Бонне, и это явилось вполне естественным следствием, мягко говоря, беспорядочного образа жизни молодого Маркса. Затем, благодаря деньгам отца, Маркс появился в Берлинском университете. Там он провел три семестра. И опять все повторилось. Маркс более всего усердствовал в проматывании денег, которые отец-адвокат предоставлял ему с щедростью очень богатого человека. За один год учебы Маркс прокутил 700 талеров – это была громадная сумма. Достаточно сказать, что в то время всего лишь 5 % населения Германии имело доход, превышавший 300 талеров в год.

На протяжении последующих четырех лет Маркс прослушал лекции только по семи предметам. «Гениальный» Маркс так и не смог закончить Берлинский университет. Тем не менее он получил диплом Иенского университета, хотя и ни разу не посетил ни одной лекции в этом учебном заведении: деньги адвоката работали безотказно.

В 1841 году Маркс наконец получает степень доктора философии. Примечательно, что темой его диссертации была философия Эпикура, – эпикурейцем, страстным и эгоистичным человеком Маркс оставался до конца своих дней. Увы, он не оправдал надежд большинства своих иудейских родственников, по расчетам которых Мардохей-Карл должен был стать юристом – богатым и влиятельным человеком, способным оказывать важные услуги единоплеменникам, будучи доверенным лицом сильных мира сего. Зато Мардохей-Карл вполне оправдал ожидания иудейства, взойдя на вершину власти над умами прельщенных.

Справедливости ради должно сказать, что разгульной и безалаберной жизни Маркса студенческих лет предшествовал очень краткий, но важный период, относящийся к его ранней юности. Это был «христианский» этап Маркса-гимназиста. Может даже показаться, что высокий идеал христианства произвел на юного Маркса сильное впечатление. Однако, чем больше мы узнаём о жизни Маркса, тем яснее отдаем себе отчет в том, что все обстояло несколько по-иному. Когда сын трирского адвоката окончил гимназию, характеристика этого юноши в графе «Религиозные познания» содержала такую запись: «Его знания христианского вероучения и нравоучения довольно ясны и обоснованны, и он до известной степени знает историю христианской Церкви». – Объективно ли свидетельство аттестата? Достоверно ли утверждение, что юный Маркс в известной степени испытал увлечение христианством?

Первая из работ Маркса, известная исследователям, относится к его гимназическому периоду; она называется «Единение верующих со Христом по Евангелию от Иоанна». Вот что писал юный Маркс: «Сочетание со Христом состоит в самом тесном и живом общении с Ним, в том, что мы всегда имеем Его перед глазами и в сердце своем и, проникнутые величайшей любовью к Нему, обращаем в то же самое время сердца наши к нашим братьям, которых Он теснее связал с нами, за которых Он также принес Себя в жертву»[2].

В упомянутом сочинении Маркса-гимназиста ясно различим голос школьного учителя, преподававшего немецким юношам Закон Божий. И тем не менее, Марксу, по крайней мере с гимназических лет, стало известно – теоретически, вследствие обязательного знакомства с христианством по школьной программе, – каким образом люди могут братски возлюбить друг друга и творить добро ближнему своему. В упомянутом сочинении он своей рукой написал: «Сочетание со Христом внутренне возвышает, утешает в страданиях, успокаивает и дает сердце, открытое человеческой любви, всему великому, благородному не из-за честолюбия, не из стремления к славе, а только ради Христа».

Эти неожиданные свидетельства о юном Марксе даже были опубликованы в СССР – в 3-й книге Архива Маркса и Энгельса (издание вышло под редакцией Рязанова[3] в 1927 году). Впрочем, влияние христианства на Маркса и не могло быть глубоким. Гораздо более действенным являлось воспитание отца, страстного почитателя Вольтера и французских просветителей. Этих авторов Генрих Маркс, некогда известный жителям Трира как Гершель Леви, часто читал своему сыну, воспитывая в нем атеиста, – по собственному образу и подобию.

В данном случае атеизм, убежденным приверженцем которого был отец Маркса, не должно понимать как полный индифферентизм в отношении к религии вообще. Трирский адвокат Гершель Леви, иудей, сын раввина, перешедший в 1824 году в протестантство, – чтобы, как сообщают советские биографы, «избавить себя и свою семью от мелочных и унизительных притеснений, которым подвергалось еврейство в Пруссии»[4], – на деле был убежденным богоборцем, последовательно шедшим по пути, предначертанному для европейского еврейства иудейскими князьями изгнания еще со времен разрушения Иерусалима, если же быть точным – со времени убийства иудеями Христа.