Сергей Кремлёв - Русская Америка: Открыть и продать! Страница 2

Без знакомства с историей движения русских на восток — к Тихому океану, без знакомства с историей таких древних стран, как

Китай, Япония, Корея, без знания взаимосвязей в отношениях этих стран с Россией, с Европой и США, без анализа эпопеи Русской Америки невозможно дать полноценную картину истории мира XVIII–XXI веков.

Лишь поняв, как легли на эту картину «тихоокеанские» краски, мы сможем сказать, что понимаем ее достаточно полно.

ПРИЗНАЮСЬ, я осознал это не сразу, уважаемый мой читатель!

И потому не могу не покаяться, что вначале рассчитывал ограничиться лишь одной «дальневосточной» главой в первой книге давно задуманной виртуальной трилогии «Кремлевский визит фюрера»..

Но тут в мои первоначальные планы властно вторгся сам материал — ошеломляюще новый (уверен — не только для меня) и первоклассно значительный. Как и в случае с «европейской» историей отношений России и Германии, я с удивлением обнаружил, что и тихоокеанскую историю отношений России и внешнего мира мы «знаем» лишь в кавычках, на самом деле ее не зная…

Увы, и тут пришлось убедиться, что, знакомясь с ней по испытанным учебникам и классическим монографиям, чаще всего приходится иметь дело с клише, а не с реконструкцией событий и ситуаций.

Приходится убеждаться и в злостной современной системной фальсификации сути тех давних процессов, причем порой — в фальсификации, прикрытой «академической» тогой.

Я был просто-таки обескуражен, когда, исследуя «дальневосточную» историю России, понял, что не только с Германией нас, русских, стравили на ровном, что называется, месте, но и с японцами нам устроили «развод» по той же, собственно, схеме, что и с немцами.

И сделано было это в тех же целях, что и в Европе, и в интересах тех же самых сил и даже — теми же фигурами, наиболее гнусной из которых представляется мне граф «Полусахалинский» Витте… Этот гороподобный исторический прощелыга с тонким голосом сумел поссорить нас с немцами, сохранив при этом у историков репутацию германофила.

И он же — взрезав «саблей» КВЖД (Китайско-Восточной железной дороги) долгосрочные российско-японские отношения — изловчился выставить себя в глазах потомства «миротворцем», обеспечившим России мир с Японией.

При более внимательном рассмотрении оказалось также, что те или иные повороты в русско-японских отношениях не могут быть верно поняты, если мы не будем брать в расчет ту ненависть и злобу, которую вызывал у Золотой Элиты мира факт выхода России к Тихому океану и масштабного перехода через него на Американский материк.

НАШЕ движение к Тихому океану было не просто походом за «мягкой рухлядью» — сибирским мехом, а потом — за мехом морских бобров и котиков. Это было великое движение нации, о котором мы сегодня чаще всего вспоминаем по именам Хабарова и Дежнева, но которое на самом деле освящено сотнями славных русских имен как в допетровскую, так и в петровскую и послепетровскую эпоху, в эпоху Екатерины Второй и позднее…

Рассказ об этих временах увлек меня — как, надеюсь, он увлечет и читателя. Об истории Российско-Американской компании, о ее роли для России, об «американской» эпохе Александра Первого и связи его судьбы с Русской Америкой, о давних отношениях простодушной России и русофобских Соединенных Штатов можно и нужно написать еще не одну книгу, нужную и полезную для русского самосознания и самоосознания…

Да, пожалуй, приходит время окинуть наше тихоокеанское прошлое взором если не беспристрастным, то — честным и внимательным.

Пора понять, чего лишилась Россия, лишив себя Русской Америки… Понять, почему такими разными к началу XX века оказались судьбы Китая и Японии…

Скажем, Япония к концу тридцатых годов двадцатого века выросла в мощную державу, а древний Китай полностью растратил серьезный политический вес, был разодран внутренней смутой и японской интервенцией и никем не рассматривался как серьезный партнер.

А сегодня уже Россия, раздираемая внутренней смутой и истощаемая ползучей интервенцией внешнего мира, оказывается в примерно том же положении. Но мы все же по-прежнему русские — спокойно прошедшие за два века «от Москвы до самых до окраин» через сибирские реки и затем так же спокойно шагнувшие через Тихий океан на северо-запад Американского континента. И я не советовал бы никому (и прежде всего — нам самим) так уж лихо сбрасывать Россию с исторического счета.

Но для того, чтобы обрести новое понимание самих себя и увидеть исторические перспективы всего мира, России надо — кроме прочего — знать свою «русско-американскую» историю (а не муляж ее).

Надо знать, замечу я также, и историю наших тихоокеанских соседей.

Знать историю нашей несбывшейся тихоокеанской мощи…

У высоких берегов Амура все еще стоят часовые Родины…

А за высокими этими берегами все так же простирается огромный Китай.

И все так же узкой полоской выходит к границам России древняя земля народа Корё.

За проливом Лаперуза лежит Япония…

А за Беринговым проливом начинаются земли бывшей «Русской Америки», безволием и преступным равнодушием царей превращенные в американский штат Аляска…

Да. Это — прошлое.

Но ведь будущее начинается в прошлом…

ДУМАЯ о будущем, я и предлагаю тебе, уважаемый читатель, отправиться в давнее и не очень давнее прошлое Восточной Сибири, Русской Америки и русского Тихого океана.

В то прошлое предков, которое — как и настоящее их потомков, то есть нас — не раз пытались и пытаются замутить враждебные России и ее соседям силы.

Глава 1

Капитан Головин, Курбат Иванов, «горький пьяница» штурман Петров и капитан Кук

24 СЕНТЯБРЯ 1864 года в Нью-Йорке восторженно встречали русскую крейсерскую эскадру, пришедшую в Америку из Кронштадта через Атлантический океан.

Ударные силы Балтийского флота под флагом младшего флагмана контр-адмирала Степана Степановича Лесовского включали в себя фрегаты «Александр Невский», «Пересвет», «Ослябя», корветы «Варяг» и «Витязь», а также клипер «Алмаз».

Спустя три дня — 27 сентября уже к тихоокеанскому Сан-Франциско подошла эскадра контр-адмирала Андрея Александровича Попова (позднее знаменитого своим проектом абсолютно круглого броненосца береговой обороны — «поповки»).

Отряд судов Тихого океана, пришедший из Владивостока, состоял из корветов «Богатырь», «Калевала», «Рында» и клиперов «Абрек» и «Гайдамак».

В Соединенных Штатах тогда шла война, временно сделавшая эти Штаты скорее Разъединенными, то есть знаменитая Гражданская война Севера и Юга 1861–1865 годов.

По разным причинам Англия и Франция противодействовали центральному правительству США (северянам), и англичане начинали готовить блокаду тех американских городов, которые стояли за объединение страны и отмену рабства в южных штатах.

Блестящий, скрытный, совместный маневр русского флота напрочь сорвал планы англо-французов относительно Америки. А сама операция во всем мире была признана классическим примером мирной военной демонстрации.

Честно говоря, Россия тут не совсем таскала каштаны из огня только лишь для янки. Наши отношения с Англией и Францией тоже были далеки от идеальных из-за обострения польского вопроса ввиду Польского восстания. И американские экспедиции Лесовского и Попова имели одной из целей возможное развертывание крейсерской войны против английского и французского торгового судоходства.

Однако, в чем-то помогая себе, мы помогли Америке намного больше… Демонстративный визит русских эскадр, затянувшийся до 1864 года, был ей более чем кстати.

И лондонская «Таймс» кисло констатировала: «Муниципалитет и высшая буржуазия Нью-Йорка осыпают всевозможными почестями русских офицеров. Процессии, обеды, балы, серенады, все средства пущены в ход, чтобы показать, до чего рады американцы…»

До чего они были рады (а рады они были, как мы сейчас увидим, до слез), рассказал уже в 1913 году великому князю Александру Михайловичу (двоюродному дяде Николая Второго, знаменитому «Сандро») его американский друг Мирон Геррик.

Геррик во время Гражданской войны был мал, но помнил, что «это был самый трагический момент в истории нашего Союза, и мать ходила с глазами, полными слез».

Однажды Геррик играл на заднем дворе их фермы и вдруг услышал крик матери:

— Мирон, Мирон, поди сюда сейчас же!

Сын подумал, что с матерью случилось что-то ужасное, но, ворвавшись в комнату, увидел ее с газетой в руках и со слезами радости на щеках.

Мать беспрестанно повторяла:

— Мирон, мы спасены! Русские прибыли! Мирон, мы спасены! Мирон знал о коварных англичанах, которых надо остерегаться, знал о французах, написавших плохие книжки… Но русские — это что еще за новость? И мальчик спросил: