Борис Акунин - Ответы Акунина после "Гром победы, раздавайся!" (осенняя серия 2009) Страница 2

Нет, это так, к слову пришлось.

В "Громе победы" удачно обыгран важный для тотальных войн ХХ века сюжет: тесная связь работы военных спецслужб с военной стратегией. Это сторону мало кто из профессиональных историков изучал. (Т. е. я не знаю никого: известные мне работы посвящены либо стратегии, либо разведке-контрразведке. Но может быть кто-то и… словом, не знаю.)

По крайней мере в трех Ваших книгах отдана дань конспирологическим гипотезам. Нет ли у Вас желания развить тему на менее фантастическом, чем в «Азазеле», "Фантастике" и «Квесте», но чрезвычайно богатом историческом материале двух мировых войн? Скажем, так: "кровопролитная Ржевская операция Красной Армии стала результатом большой стратегической игры НКВД, германского агента в Генштабе намеренно допускают к полной информации о наступлении, с тем, чтобы отвлечь внимание немцев от Сталинграда и одновременно скомпрометировать популярного после московского контрнаступления Жукова"… много чего можно предложить при желании.

Если будет сиквел «Шпионского романа», то, конечно, тема войны стратегических разведок будет продолжена.

В октябре Вы читали лекцию в Токио под названием "Япония и я". В Ваши планы не входит когда-нибудь опубликовать ее? Почему Вы читали ее на русском — японские слависты сами попросили?

Эта лекция была основана на моей старой статье «Образ японца в русской литературе», с некоторым апдейтом. По-русски я ее читал, потому что уже плохо изъясняюсь на японском. 10 лет вне профессии даром не проходят. На бытовом уровне еще туда-сюда, а перед аудиторией теперь не осмеливаюсь.

Вы высказывались в том смысле, что Странник/Распутин был, возможно прав, и России стоило еще в 1916 г. выйти из войны, "замириться с германцем". И тогда весь ход мировой истории оказался бы совсем иным: мировая война закончилась бы вничью, уцелели бы (и наверняка подверглись либерально-демократическим преобразованиям) монархии в России, Германии и Австро-Венгрии, не возникли бы нацизм и сталинизм и т. д. Нет ли у Вас намерения поработать в жанре "альтернативной истории" и развить эту поистине захватывающую перспективу?

Нет, этот жанр литературы мне неинтересен.

Интереснейшая страна Австро-Венгрия известна русскому читателю в основном из тошнотворных похождений идиота Швейка. Не настало ли время устранить эту несправедливость?

Войти в тему мешает незнание ключевых языков Двуединой Империи. Хотя фактура, конечно, богатейшая и очень колоритная.

Такой жанр как "контрреволюционный детектив" о котором когда-то шла речь, имеет место в Ваших творческих планах?

Да, повесть про гражданскую войну. Не знаю, правда, будет ли он контрреволюционным. Мои взгляды на историю со временем меняются. Сторонником революции я не стал, но и Белое движение перестало мне казаться таким уж благоуханным.

Раз уж в "Соколе и Ласточке" всплыло Райское яблоко, можете вы расскажите поподробнее, кем оно было зарыто на Голгофе и а главное, почему оно считалось «запечатаным» 1000 лет, а потом вдруг Тео его так ПРОСТО "распечатал"?

Это Великая Тайна. Мне самому в ней пока многое непонятно.

Уважаемый Григорий Шалвович, не хотелось бы Вам написать роман-луковицу(матрешку, кочан и т. п.)?

В его первом слое были бы описаны некие события и их достаточно тривиальная трактовка, во втором эти события получали бы совсем другое освещение с точки зрения более посвященных персонажей, в следующем эти персонажи сами оказываются марионетками, а трактовка снова меняется и т. д. Конечно, это литературная игра, но с уровнем тем более высоким, чем больше слоев. Высшим пилотажем мне представляется возвращение в конце к как бы исходной трактовке, но выглядящей совершенно иначе в свете многослойной картины всего романа.

Вот и напишите, а я с удовольствием почитаю. Идея продуктивная.

Сборник "Фандорин в ХХ веке" уже формируется? Есть ли что-нибудь помимо той повести, с главой из которой ("Охота на Одиссея") мы познакомились? (Подробностей не требую, если Вы не хотите раскрывать секреьы заранее, буду рад просто положительному или отрицательному ответу. Но если что-то уже вышло из категории секретов, буду рад вдвойне и очень благодарен.)

Да, кое-что подбирается. Но это пока еще дело отдаленного будущего.

Получается, что "контрреволюционный детектив" и "недетективный детектив" станту одним и тем же текстом? Или все-таки разными — НД будет после КД?

Не знаю. Мои представления о том, как следует закончить фандоринскую сагу, неоднократно менялись. Могут снова измениться. Не хочу ничего фиксировать. Как сложится, так сложится.

4. ГЕРОИ

Странник, конечно — не вполне Распутин, а Ваше собственное литературное творение, но все-таки интересно узнать, в какой мере этот образ отражает Ваше мнение о прототипе.

Очень близко. Мне кажется, что именно таким он и был: одновременно хитрым и доверчивым; ощущающим свою миссию и не умеющим с нею справиться; желающим добра и творящим зло.

Попытка подрыва моста через Днестр в начале фильмы "Гром победы, раздавайся", и попытка взорвать Александровский мост в "Алмазной колеснице" — это намеренное проведение Романова и Эраста Петровича через схожие ситуации? Как бы поступил Фандорин на месте Алексея? Ведь его паровоз успешно нагнал харбинца, и Эраст Петрович имел возможность и время обезвредить террористов. А Алексей ни догнать буксир, ни предотвратить подрыв моста, ни спасти заложников не мог.

В биографии Фандорина и Романова много схожего. Это, разумеется, неслучайно. Два разных века, два на первый взгляд похожих, но в то же время сущностно разных героя. Это для меня важно.

А Эраст Петрович добил бы Васю Калинкина?

Ни за что на свете. Даже ради триколора над Рейхстагом.

Зепп фон-Теофельс, Анвар, штабс-капитан Рыбников, вы действительно считаете, что у настоящих разведчиков не бывает никаких моральных ограничений, или все дело в том, что это разведчики "не наши"?

Нет, просто моральные ограничения разведчику мешают в его исключительно имморальной работе. Поэтому гениев шпионажа от ненужного груза я избавляю.

Вопрос, навеянный фигурой одного второстепенного персонажа в "Странном человеке". Речь о загадочной экономке, Марье Прокофьевне, которая записывала видения Странника, и которая назвалась Зеппу Марией Магдалиной. Он-то счел ее сумасшедшей. Но мы от Вас знаем, что есть такое явление, как пещеры, которые перемещают во времени, и что одна такая пещера была в Гефсиманском саду, где молился перед арестом Спаситель со своими учениками. Может ли быть так, что Странника опекает настоящая Магдалина? Тогда сам Странник — тоже гость из прошлого, как Мануйла из "Красного петуха"?

Просто мне кажется, что подле каждого Странного Человека обязательно должна быть своя магдалина, иначе кто ж о нем, чокнутом, позаботится, кто его пожалеет?

Онси, к вам такой, может быть необычный вопрос. Перечислю героев (далеко не второго плана) из ваших книг:

Алексей Ленточкин («Пелагия и Черный монах»)

Алексей Попов («Девятный Спас»)

Алексей Романов («Смерть на Брудершафт»)

У всех них есть определенный общий набор личностных черт — хитрость, ловкость, гибкость и острота ума, и еще что-то такое, к чему определение не подберу. Так вот, случайно ли эти герои носят одно имя? Нет ли у вас каких-то устойчивых ассоциаций с именем Алексей или я туплю?

Не тупите, а домысливаете. Какой еще Спас? Нерукотворный?

А Соломея Шаховская из "Детской книги" причастна к семейству Шаховых из "Детей Луны"?

А она у меня разве не Шуйская?

Дарновский и Дорин — тоже Дорны? Если да, то какого из Дорнов они потомки?

Понятия не имею. Это, знаете ли, ужасно плодовитый и разветвленный род.

Григорий Шалвович, когда вы создавали образ Ипполита Зурова, вы умышленно делали его бретером и любителем выпить? Положительный он герой или отрицательный?

Умышленно. Если вам нравятся бретеры и выпивохи, тогда Зуров — положительный. Если вы их не одобряете — отрицательный. Вам решать.

В "Любовнице смерти" Фандорин продемонстрировал изрядное знание японской литературы (об этом говорят и псевдоним, и сходу сочиненное хокку). А насколько широко могло быть его знакомство с японской поэзией? Например, с жанром сэнрю?