Н. Тоотс - В лабиринтах истории. Путями Святого Грааля Страница 2

Возникла необходимость определить некоторые «параметры» этого явления: время и место распространения гностических учений, их корни, характер и признаки, отношение к христианству и т. д. Ведь ересиологи II–III веков часто изобличали как гностиков и тех, кто сами себя именовали христианами. Жаркие споры о вере и знании, о сотворении мира и месте в нём человека велись между представителями разных философских школ и традиций и в дохристианские времена, в частности, в эпоху поздней античности. Гностические умонастроения уживались с христианскими не только до, но и после Соборов IV века, на которых формулировался символ христианской веры. Даже в Средние века и Новое время у писателей и философов, считавших себя приверженцами христианского вероучения, уловимы отзвуки гностических идей.

Для того, чтобы как-то определиться с концепцией гностицизма, были проведены международные коллоквиумы: в Мессине в 1966 году – о происхождении гностицизма, в Стокгольме в 1973 году – о гностицизме и международная конференция в Йеле в 1978 году[7]. Первые серьёзные работы (Р.А.Лапсиуса и А.Гарнака) на эту тему относятся к концу XIX века. С того времени, как в поле зрения учёных попала герметическая, манихейская, мандейская литература, вопрос о гностицизме ставится более широко и выходит за пределы раннего христианства. И границы этого явления в мире, по мере углубления учёных в его сущность и историю, раздвигаются всё дальше и дальше, вплоть до наших дней.

На Западе во второй половине XX века даже были созданы церкви и школы неогностиков. Эхо этих событий донеслось до России значительно позже – в 1990-х годах, когда голландские розенкрейцеры учредили отделение «Школы Золотого розенкрейцера» в Москве и в других городах, а в Библиотеке иностранной литературы имени М.И.Рудомино в столице была организована выставка герметической литературы из Амстердамской библиотеки герметической философии и стали проходить ежегодные конференции «Россия и гнозис».

Идея их проведения принадлежала Вячеславу Всеволодовичу Иванову – нашему знаменитому историку и лингвисту. Он считает, в частности, что русское язычество – это очень сложная религия, располагавшая большим арсеналом отвлечённых понятий, что она примыкала к той группе гностических или испытавших влияние гнозиса религиозно-философских систем, к которым относится манихейство и позднейшее богомильство. Эти идеи проникли к славянам (через Великий Шёлковый путь) до принятия христианства и, в какой-то степени, облегчили этот процесс. «Если пытаться восстановить, какова была религия на Руси до того, как состоялось крещение, – сказал он в своём докладе на одной из этих конференций, – то, скорее всего, нужно читать гностические тексты, а не устраивать весенние праздники, к которым пытаются сейчас свести язычество»[8]. Иначе говоря, те люди, которые думают, что они таким образом возрождают Древнюю Русь, на самом деле умаляют тот высокий уровень религиозно-философского сознания, который, безусловно, был у образованных людей на Руси в течение нескольких веков до принятия христианства.

Пещеры Кумрана, где были найдены около 600 древних свитков, которые датируются серединой III века до н. э. – 68 г. н. э. Это тексты Ветхого Завета, а также новые для науки псалмы, гимны и религиозные трактаты.

Гностические идеи, мировоззрение, образы можно встретить в русских народных сказках и русском зодчестве, в живописи и музыке, в сохранившихся текстах русской дохристианской религиозно-философской мысли и в трудах представителей духовных движений позднего времени, произведениях русских поэтов, писателей и философов. Конференции «Россия и гнозис», ежегодно проходившие в течение 10 лет, явились попыткой найти и собрать учёных, которые занимаются исследованием этих вопросов. Оказалось, что их сегодня не так и много, а сама наука находится лишь на подступах к этой интереснейшей теме.

Да и во всём мире учёные во многом не сходятся в том, что касается гностицизма. И всё же какие-то признаки его уже определены. Прежде всего, это относится к вопросу о знании. В гностических учениях вера уступает место знанию. В одном из открытых недавно апокрифических евангелий говорится:

«Спасение даётся не верой, а знанием». Христианская же вера является верой в Бога. В гностицизме на первом месте стоит самопознание, просветление человека и, в конечном счёте, отождествление себя с Богом, Абсолютом. Соответственно этому Иисус гностиков скорее Учитель, пробуждающий, просвещающий идущего Путём познания. Все исследователи гностицизма отмечают присущий ему дуализм, в основе которого лежит противоборство между добром и злом. Гностики полагали, что Единое, или подлинный Бог, имеет женское проявление, которое они называли Премудростью.

Самым ранним текстом, который содержит предгностические представления о Мудрости, как ипостаси Бога, является египетский Мемфисский трактат, который датируется III тысячелетием до н. э., то есть ему почти пять тысяч лет. Надпись на граните гласит, что он переписан с древнего папируса, который стал истлевать. Поэтому в VIII веке до н. э. фараон повелел выбить её на камне. В тексте речь идёт о том, что боги произошли от одного, объединявшего Разум и Язык. Это говорит о том, что монотеизм древнее политеизма – многобожия. И здесь есть также намёк на важность идеи полярности двух аспектов божества.

Это было время активного влияния не только Древнего Востока на Египет, но и Египта на страны Востока. Вяч. Иванов, основываясь на последних исследованиях западных учёных, выделяет роль в этом процессе хурритов – родственных нашим северо-кавказским народам. Они существовали на территории, где сейчас курды воюют с турками, а потом были оттеснены к северу. Хурриты находись в контакте не только с египтянами, но и с древнеарийским населением. Именно в это время происходит религиозный синтез традиций народов Египта, Древнего Востока, Кавказа и Индии. Одна из жён египетского фараона Аменхотепа IV (впоследствии Эхнатона) – автора религиозной реформы, была хурритской принцессой. Как сообщил на одной из конференций «Россия и гнозис» Вяч. Иванов, итальянский археолог Бучелатти в районе, где проживали хурриты, обнаружил тексты конца III и начала II тысячелетий до н. э., содержащие свидетельства о поклонении некой ипостаси Бога – Мудрости, которая носит древнеиндийское имя.

Корни гностицизма современные исследователи находят в зороастризме, приверженцы которого верили в Единого Бога и полагали, что мир изначально был полем битвы между Ахурой Маздой – Богом света, и Ариманом – Богом тьмы. Источником сильного влияния на гностицизм считают культ Диониса и его позднее ответвление – культ Орфея, который впоследствии лёг в основу учения Пифагора, а затем был развит Платоном и его учениками.

Гностицизм пережил высшую точку своего развития в Александрии, где после её основания в 332 году до н. э. Александром Македонским встретились интеллектуальные и духовные миры иудаизма и эллинизма, а также египетские теологии. Существует мнение, что гностицизм был неким связующим звеном между язычеством и христианством. Многие люди сначала привязывались к какой-либо гностической идеи или секте, а уж потом присоединялись к Церкви и становились её ревностными служителями. Иными словами, в этот исторический период гностицизм был неким «экспериментом», помогающим выполнить поставленную временем задачу: соединить христианскую и эллинскую культуры.

Однако гностицизм никогда не исчезал из мировой культуры, а лишь на время «угасал», чтобы вновь проявиться в каждом столетии и приблизить людей к новым знаниям. Многие современные исследователи считают, что, если бы не были найдены апокрифы «Гностической библиотеки Наг-Хаммади», то нынешнего всплеска интереса к гностицизму не произошло. Важно, что подобные находки дают в руки учёным источники, не исправленные иерархами и апологетами ортодоксального христианства, особенно первых веков его существования, в чём их упрекали и изобличали. Эти источники предлагают альтернативные знания. Гностический Иисус не умирал ради спасения людей (многие считали такой поступок бессмысленным), а снизошёл из Высшей духовной сферы для того, чтобы предоставить людям сведения, необходимые для самосовершенствования и улучшения всего человечества. «Часто так называемые апокрифы сохраняют многие черты действительности, изъятые из официальных текстов. В этих неожиданных рассказах и притчах узнаём, какие именно облики живут в народном сознании», – говорится в «Криптограммах Востока»[9].

Недавно покинувший этот мир известный писатель и священник Георгий Чистяков, выступая на конференции «Россия и гнозис» в 2001 году, сказал: «В любой религии, в любом мировоззрении, которое так или иначе претендует на то, чтобы владеть сознанием и душой человека, можно обнаружить и стадию гностицизма, и гностические признаки». И сделал очень важный вывод: «На самом деле, всякий человек, который стремится в своей религиозности вырваться за рамки традиции, потому что ему в них тесно, волей-неволей, совершенно естественным путём входит в гностический мир»[10]. И потому можно говорить о гностицизме Вольтера, Сартра, Антуана де Сент-Экзюпери, Николая Кузанского, Григория Сковороды и других мыслителей. То же случилось с Данте на рубеже ХIII-ХIV веков, и отцом Павлом Флоренским и отцом Сергеем Булгаковым в XX веке.