Газета Завтра - Газета Завтра 837 (101 2009) Страница 2

Агентурные донесения службы безопасности «День»

2

Александр Проханов С ЮБИЛЕЕМ!

Дорогой соратник и друг Сергей Ервандович, свое шестидесятилетие Ты встречаешь "в буре и натиске", озаренный праведным сражением, которое ведет Россия, сохраняя свою имперскую сущность, свою мистическую неповторимость, свой благодатный и трагический путь. Менялись времена, множились трагедии, мы отступали, но ни разу не поворачивались спиной к неприятелю.

Помню Тебя в дни ГКЧП, когда шел последний, арьергардный бой за СССР. Помню в 93-м, когда танки Ельцина громили силы советского ренессанса. Помню в 96-м, когда Россия вновь оказалась на пороге кровавого переворота. Ты всегда был в пекле. Твой "интеллектуальный штаб" находился не в тылу, а на линии огня.

Битва, которую ты ведешь, — это "битва смыслов", самая жестокая, самая изнурительная, но и самая светоносная и святая. Россию лишают смыслов, натягивают на нее "балахон бессмыслицы", отнимают у нее Небо. Твои работы, твои прозрения возвращают великой стране Небо. Ты обладаешь даром — не методом, а именно даром, — оттолкнуться от отдельного события, отдельного исторического эпизода и вознестись туда, где реют метафизические бури, и открывается Истина, скрытая от взора политолога или политика. Это дар ясновидца. Тебя не понимают, хулят, "побивают камнями", но ты проповедуешь Истину, и она, подобно свету, проникающему в холодный камень, преображает мертвые породы неведения.

Ты собрал вокруг себя блестящих людей — рыцарей "имперского ордена". Создал коллективный интеллект, способный противостоять беспощадному, многомерному интеллекту врага, желающего умертвить Родину.

Газета "Завтра" дорожит дружбой с Тобой. Гордится, что сериалы твоих статей ложатся в основание уникальных книг. Будь крепок и светел. Мы любим Тебя, нуждаемся в Тебе.

Всё еще впереди, брат Серёжа. "Доспех звенит, как перед боем. Теперь настал твой час, молись!"

2

Сергей Кургинян КРИЗИС И ДРУГИЕ XXXXI

ПРОБЛЕМА НЕПРИГОДНОСТИ КЛАССИЧЕСКОГО МАРКСИЗМА для легитимации большевистской власти в России волновала Ленина еще в период написания "Государства и революции". Но обсуждение проблемы легитимации в предреволюционный период — это одно. А обсуждение той же проблемы в период постреволюционный — совсем другое.

Напрашивается аналогия с якобинцами, пришедшими к власти: "Нужна богиня Разума!" — "Нет, нужен культ Верховного Существа!". Не богиня Разума нужна была якобинцам на самом деле. И не Верховное Существо. А "нечто", способное превратить низвергателя власти в ее законного обладателя. К "попам" за этим "нечто" не обратишься. Дискредитировали их в ходе борьбы с тиранами. И то ведь: не дискредитируешь "попов" — не свергнешь тиранов. Вывод: "нечто" искать надо у тех, кто либо не якшался с тиранами, либо ими преследовался.

Но не у старообрядцев же! Их тяга к старине была большевикам ненавистна ничуть не меньше, чем Петру I.

Оставались богдановские богостроители (революционеры, тираноборцы), рерихианцы (махатмы не обхаживали царей) и телемиты (преследовавшиеся православным официозом за еретичество).

Якобинская богиня Разума, якобинский культ Верховного Существа… Сходство этого с большевистским богостроительством не вызывает сомнений!

Рерихи? Ориентализм был задействован в послеякобинский период Наполеоном. Впрочем, можно найти нечто сходное и в добонапартистском периоде. Двинься Наполеон вместе с Павлом I на Индию — махатмы бы оказались ой как нужны. Да и Троцкому они были бы не лишними — в случае планировавшегося большевистского похода на Индию.

Сходство якобинских и большевистских метаний воистину впечатляет.

В 1793 году знаменитый маркиз де Сад обращается к Конвенту с концепцией дехристианизации, деморализации и дегуманизации. Ну, чем не Телема? Де Сад работает с якобинцами точно так же, как Бахтин — с поздними коммунистами. Прими якобинцы "де-садовщину" подобно тому, как Андропов принял "бахтинизм", — французская "перестройка" свершилась бы двумя столетиями ранее советской. И не было бы никакого проекта "Модерн".

Нечто нетривиальное и зловещее маячит за обсуждаемыми конкретными параллелями.

Рушится та или иная формация. Или Эон, как любят говорить телемиты. В момент этого обрушения телемиты пытаются подменить спасительную энергию революционного созидания — принципиально иной энергией. Эта подмена, коль скоро ее удается осуществить, превращает восхождение в нисхождение. Суть телемизма — в обеспечении такого превращения.

Случись в СССР подлинная революция в конце 80-х годов ХХ века, мы бы сейчас имели могучую постиндустриальную сверхдержаву. Но телемиты превратили подобную революцию (революцию авангарда) — в Карнавал и регрессивную оргию (революцию арьергарда).

Телемизм — как средство спасения от революций… А значит, и от Истории. Использование этого средства в конце 80-х годов породило распад СССР и регресс. Налицо явное желание вновь использовать это же средство для обеспечения распада Российской Федерации и усугубления все того же регресса.

Телемиты проиграли в 1793 году во Франции и в 1922 году в России. Они победили в 1933 году в Германии и в 1991 году в СССР. В преддверии их новой активизации важно понять, что обеспечивает их — для нас спасительный — проигрыш? "Авангардизм" — вот что!

Приглядимся повнимательнее к большевикам. Для них пролетариат — авангард народа. Большевистская партия — авангард пролетариата.

АВАНГАРД — ЭТО ВЫДВИНУТОЕ ИСТОРИЕЙ меньшинство, пресловутый локомотив, тянущий за собою все человечество. Такова концепция пролетарских авангардистов. Но такова же и концепция якобинцев — авангардистов буржуазных. Такова концепция ЛЮБОГО авангардизма.

Ей всегда противостоит концепция "арьергардизма". Большевизм оформился в качестве политической силы, лишь отмежевавшись от концепции "спасительного арьергарда" в ее народническом исполнении (ленинское "мы пойдем другим путем"). Но концепция "спасительного арьергарда" существовала и в других исполнениях, категорически неприемлемых для большевиков, — эсеровском, анархистском.

Есть политика арьергардизма — и метафизика оного. Народничество во всех его вариантах (обычном, эсеровском, анархистском и пр.) — это политика арьергардизма. Телемизм — метафизика того же арьергардизма. Для того, чтобы арьергард отверг авангард и противопоставил себя ему, необходимо отречение этого самого арьергарда от Истории. Такое отречение как раз и обеспечивает телемизм. Пинский упрекает Бахтина в нежелании осмысливать Карнавал исторически. Бахтин же сознательно этого не делает. В отношении к Карнавалу как спасителю человечества от Истории — традиция Телемы!

Трагедия ХХ века в том, что авангардизм, представителями которого были большевики, принявшие эстафету у якобинцев, вдруг оказался странным образом надломлен (почему-то вновь вспомнилось сакраментальное "МЫ сломали хребет…"). Никоим образом не хочу сводить дело к теории заговора. Но то, что вера в спасительность пролетариата как авангарда человечества, доминируя в 20-е годы ХХ века, стала ослабевать уже к середине 30-х годов, — несомненный исторический факт.

Началось все, наверное, с гражданской войны в Испании. Когда оказалось, что испанского пролетариата недостаточно для отпора франкистам. То ли — по причине индустриальной неразвитости Испании, то ли… В любом случае, уже в Испании арьергардисты (испанские анархисты, но и не только) стали теснить авангардистов (испанских коммунистов). Советское вмешательство в испанские дела лишь усугубило политический и духовный проигрыш испанских авангардистов.

А тут еще — фиаско полноценного пролетариата! Немецкого! Он-то должен был сыграть роль "спасительного авангарда" и подавить фашизм (пролетарское восстание в Германии, всеобщая немецкая политическая забастовка). Но ведь не тут-то было!

После Второй мировой войны революционный процесс перенесся в колонии. Антиколониальные революционные движения по определению не могли использовать теорию и практику авангардизма.

К началу 60-х годов ХХ века революционный процесс в Европе (да и на Западе в целом) приобретает субкультурный (студенческий), маргинально-деклассированный (революция хиппи) и двусмысленно-спецслужбистский ("красные бригады") характер.

Прослеживая злоключения авангардизма в ХХ веке, мы приходим, наконец, к ключевой точке — срыву революции в СССР. В СССР к началу 80-х годов ХХ века сложился полноценный авангард. Тут и высококвалифицированные рабочие, и директора, недовольные застоем, и инженеры (не те, которые прозябали в никому не нужных НИИ, а другие). Тут же — постиндустриальные слои советской меритократии: ученые, работавшие в академгородках, элита военно-промышленного комплекса, часть армии и спецслужб.