Юлия Кантор - Анатолий Гуревич (Агент Кент) - Меня допрашивал Мюллер Страница 2

Это было еще до Зорге... А в 1942 году Кент сообщил в Москву и о том, что гитлеровское командование, отказавшись от идеи повторного удара по Москве, решило направить войска на Кавказ. Цель - завладеть богатым нефтью районом. За эту информацию, позволившую Красной Армии срочно перегруппировать войска и отразить удар противника, Кента благодарил Сталин.

Под колпаком у Мюллера

Из воспоминаний Вальтера Шелленберга: "В мае 1942 года Гиммлер взял на себя координацию мероприятий по проведению операции "Красная капелла"... В июне 1942 года он приказал нам с Мюллером прибыть в Ставку ... с подробным докладом о деятельности "Красной капеллы". "Красная капелла" - русская шпионская сеть, действовавшая на всей территории, находившейся в то время под властью Германии, а также в тех странах, которые пока оставались нейтральными. Эта сеть, в распоряжении которой было много нелегальных коротковолновых радиостанций, развернула свою деятельность от Норвегии до Пиренеев, от Атлантического океана до Одера, от Северного моря до Средиземного... Главный агент в Бельгии, работавший под кличкой "Кент", оставался необнаруженным. Только благодаря неустанной работе наших агентов нам удалось напасть на след Кента в Брюсселе"...

Гестапо арестовало Кента и Маргарет в ноябре 1942 года. В Берлине его, как особо ценного "игрока", не пытали, только допрашивали. В гестапо была создана специальная зондеркоманда, которую так и назвали "Красная капелла".

- Среди собравшихся выделялся подтянутый генерал с жестким лицом и небольшими, но буквально буравящими глазами. Это был Мюллер, - вспоминает Гуревич. - Посмотрев на меня, он вдруг резко спросил: "Вы хотите мне доказать, что из-за этого мальчишки произошли такие утечки информации, из-за него мы потеряли столько солдат фюрера?" Услышав от криминального комиссара Штрюбинга утвердительный ответ, вышел. Но на допросах в дальнейшем бывал неоднократно. Впрочем, в детали не вникал и вопросов не задавал. Наблюдал.

Позже Кенту предложили радиоигру против Советского Союза в обмен на сохранение жизни. Кенту устраивали очные ставки все с новыми арестованными товарищами по оружию, со многими - после того как их пытали. Наконец, ему прочитали расшифровку радиограммы из Центра: Москва поздравляла своего "уругвайца" с Днем Красной Армии и присвоением очередного воинского звания. А еще ему предъявляли материалы радиообмена между Центром и гестапо, действовавшим от его имени. Кенту снова предложили включиться в игру. И он согласился.

- Я решил "признавать" то, что гестапо и абверу уже было известно. Кроме того, готовя тексты для Центра, я изменял стиль своего доклада, манеру документации и прочие характерные особенности своего "почерка", надеясь, что сотрудники ГРУ догадаются о моей работе под контролем.

Из заключения по делу о реабилитации Кента: "Из протоколов допросов Гуревича усматривается, что он уклонялся давать по своей инициативе конкретные показания о деятельности советской резидентуры, ссылаясь на запамятование или недостаточную информированность. Подтверждал известные немцам из иных источников факты только после изобличения его на очных ставках другими арестованными или предъявленными документами... Своего настоящего имени Гуревич так и не назвал... Одновременно он, стремясь затянуть следствие и не причинить вреда не установленным немцами советским разведчикам, давал гестапо ложные показания... Объективность показаний Гуревича подтверждается приобщенными к делу материалами следствия гестапо... Их анализ свидетельствует о том, что на допросах он избрал правильную линию поведения, чем препятствовал немецкой контрразведке в раскрытии советской агентуры... В указанный период он также не выдал и сохранил жизнь лично завербованным им ранее советским агентам в Чехословакии, Бельгии и Франции - всего 15 сотрудникам".

А потом произошла история, придумать которую не решился бы даже детективщик с самой разнузданной фантазией: Кент завербовал руководителя зондеркоманды "Красная капелла" Хайнца Паннвица и еще двоих сотрудников гестапо. Кент играл на страхе Паннвица: после побега из-под ареста Леопольда Треппера - парижского резидента "Красной капеллы" высокопоставленному гестаповцу грозила отправка на Восточный фронт. В том, что война подходит к концу и его в лучшем случае ждет тюрьма, он тоже не сомневался. И пошел на сотрудничество с Кентом, то есть с советской разведкой.

В феврале 1945 года Кент в последний раз виделся с Маргарет Барча и со своим маленьким сыном Мишелем. Он был уверен, что вскоре, после окончания войны, они будут вместе жить в Ленинграде.

Кент вернулся в Москву в мае 1945-го и привез с собой завербованных немцев.

- Мы возвращались в Москву, и мне казалось, что самолет ползет, а не летит. Какая она, послевоенная столица, что стало с моим Ленинградом после блокады? Я семь лет не был дома. Я ничего не знал о родителях, я отвык быть Толей Гуревичем. Я семь лет не говорил на родном языке.

Через Красную площадь - в Воркуту

- Я уже мечтал, как пройдусь по Москве и Ленинграду, наконец увижу родителей. И вот мы выходим из самолета, спускаемся по трапу, и к каждому из нас быстрым шагом подходят офицеры НКВД и, вежливо поздоровавшись, сажают каждого в отдельную машину. Я попросил сопровождавшего меня: "Давайте проедем через Красную площадь". Он сухо ответил: "Вы что, не видите, куда мы приехали?" Мы прибыли почему-то в НКВД, на Лубянку, а не в ГРУ. Выйдя из машины, я увидел надпись: "Прием арестованных". Дальше все было как в тумане - резкая команда: "Руки назад!" и лязганье закрывавшихся дверей. А потом меня привели в кабинет начальника особого отдела НКВД генерала Абакумова, одновременно возглавлявшего и СМЕРШ. Моим делом особо внимательно не занимались, следователи не утруждали себя выстраиванием логических цепочек доказательств моей "вины".

Следствие длилось 16 месяцев. За все это время Анатолию Гуревичу не предъявили ни одного протокола с показаниями против него Паннвица и других привезенных им немцев. Он требовал очной ставки с ними, но безрезультатно. Пытался настаивать на возможности встретиться с прокурором. Тоже безуспешно. Суда, конечно, не было. Бывшего "агента номер один" особое совещание приговорило как изменника Родины к 20 годам заключения по 58-й статье. Как гражданское лицо. О том, что он кадровый сотрудник ГРУ, не вспомнили. В товарном вагоне - "телятнике" - Анатолия Гуревича этапировали в Воркуту.

Его выпустили только в 1955 году по указу "Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Отечественной войны 1941-1945 гг.".

- Я по-прежнему был "предателем" в глазах своей страны, всего лишь удачливым зэком - это отравило радость освобождения. Вернулся в Ленинград, наконец увидел маму. Отец, не перенесший моего ареста, долго болел и умер, так и не дожив до моего освобождения. Мама рассказывала, что он не верил, что его Толя - предатель... Не знаю, как бы я смог жить дальше после всего, если бы не встретил Лидочку.

Быстроглазая и изящная Лида Круглова была моложе своего будущего мужа на 13 лет. Девушка из интеллигентной ленинградской семьи, инженер, спокойная и домашняя, она не побоялась связать судьбу с недавним зэком, имевшим "невнятное" прошлое и не снятую 58-ю статью, значение которой было известно каждому. Родители Лиды к ее решению стать женой "врага народа" отнеслись как к неизбежности. О том, что ее муж - разведчик, Лидия узнала 30 лет спустя.

- Я как-то сразу поверила, что он очень хороший человек, рассказывает Лидия Васильевна. - Не поддаться его обаянию было невозможно. Я, конечно, знала, что за его спиной лагеря, но уже тогда понимала: в нашей стране могут посадить невинного. Я интуитивно чувствовала, что остроумие, веселость - только внешние черты его натуры, что рядом со мной очень надежный человек, настоящий мужчина. Я не ошиблась. Вы знаете, почему он выжил? Он смог не озлобиться.

Анатолий и Лида считали дни до свадьбы. За семь дней до бракосочетания Гуревича арестовали вновь. Его "преступление" подпадало под указ Верховного Совета СССР, гласящий, что амнистия не распространяется на лиц, участвовавших в нацистских карательных действиях. Так Гуревичу, опять же заочно, инкриминировали еще и участие в фашистских карательных действиях. А де-факто "посадка" была ответом органов на письмо с просьбой о пересмотре дела.

- В какой-то момент у меня возникло ощущение, что справедливости я не дождусь. Я не знал, что с моей любимой, ведь и ее могли арестовать, могли запугать, и она могла решить не связывать свою судьбу с моей. Но Лидочка разом отмела все мои тревоги, приехав ко мне в лагерь, в Мордовию. Она ждала меня, и этим я жил.

Анатолий Маркович вышел из лагеря в 1960 году - срок скостили с 20 до 15 лет, и он был освобожден условно-досрочно. Они поженились и вот уже 43 года вместе.

Родина на всю жизнь

Честное имя государство вернуло ему лишь 45 лет спустя после того, как оклеветало. Реабилитация пришла 9 августа 1991 года. Первыми о ней сообщили "Известия": "В ряд легендарных советских разведчиков, таких, как Рихард Зорге, Николай Кузнецов, Рудольф Абель, вернулось еще одно имя - Анатолия Марковича Гуревича... 8 августа заместитель Генерального прокурора СССР, Главный военный прокурор - генерал-лейтенант юстиции Анатолий Катусев вручил Анатолию Гуревичу справку о реабилитации". В постановлении о реабилитации говорится: "За измену Родине Гуревич постановлением особого совещания при МГБ СССР от 18 января 1947 года к уголовной ответственности привлечен не обоснованно. В соответствии с пунктом 1 Указа Президента СССР "О восстановлении всех прав жертв политических репрессий 20-50 гг." от 13 августа 1990 года Гуревича Анатолия Марковича считать реабилитированным".