Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6567 ( № 37 2016) Страница 2

Людей понять можно, но в каком-то смысле жаль, что за бортом остались «несистемщики». Либералы теперь продолжат маргинализироваться, станут радикальнее. А ведь они заслуживают иметь не только собственную радиостанцию, но и свою солидную партию. Печально, что позиция по Крыму и Донбассу лишила их шансов оказаться в парламенте.

По одномандатному округу прошёл в Думу представитель «Родины». В парламенте он, видимо, сможет сосредоточиться на русской теме. Ведь русские по-прежнему нуждаются в политической поддержке и силе, которая бы последовательно отстаивала интересы государствообразующей нации.

Также по одноимённому округу становится депутатом представитель «Гражданской платформы».

Ещё один момент.

Непонятно, в какой степени дата назначения выборов стала элементом политтехнологи и в чьих интересах могла сработать. Дачники – это электорат либералов или консерваторов, коммунистов или «зелёных»? В любом случае 18 сентября загородная жизнь от выборов отвлекает, а значит, стоит определить другой день голосования – например, конец октября.

Однако самый существенный момент выборной кампании 2016 года – из сферы безопасности. Власть сумела полностью нейтрализовать выборы как технологию «оранжевого» переворота. А значит, задумываясь о будущем страны, можно не беспокоиться хотя бы о таком сценарии.

Василий ТРАВНИКОВ

Памфиловой не нравится наша лень

Памфиловой не нравится наша лень

Политика / События и мнения / Выборы-2016

Володин Сергей

Теги: Памфилова , выборы , плебесцит

Стоит ли голосование на выборах сделать обязательным для всех граждан?

Явка на выборы в этот раз была гораздо более низкой, чем в былые времена. Нужно ли стремиться к большему?

Почти незамеченным осталось заявление, с которым выступила незадолго до выборов глава Центральной избирательной комиссии Элла Памфилова. Она не исключила возможность проведения референдума, на который будет вынесен вопрос об обязательном голосовании на выборах. Глава ЦИК считает, что пора сделать голосование не долгом, а обязанностью граждан.

«Может быть, это вопрос референдума. Да», – сказала Памфилова. И пояснила, что государство тратит на избирательную кампанию большие средства, в этом году она обошлась более чем в 10 млрд. руб­лей.

«Это же огромные деньги, это же бюджетные деньги! Они что, должны вот так вот на ветер быть пущены, если люди не придут на выборы, явка будет низкая?..» – отметила глава ЦИК.

«Может быть, самая большая преграда, самое большое препятствие у нас – это мы сами, наша лень, наша пассивность и наше желание скинуть с себя ответственность, переложить её на других и потом же брюзжать и ворчать, что кто-то другой виноват. Вот надо научиться быть гражданином. А быть гражданином – это большой труд», – резюмировала Памфилова.

С этим трудно не согласиться.

Но хочется надеяться, что свои слова о референдуме, от которых она спустя пару дней фактически отказалась, Памфилова произнесла в эмоциональном запале. В ближайшем будущем вопрос об обязательном участии граждан в выборах, как она уточнила, рассматриваться не будет. Действительно, надо ли тратить огромные средства на организацию подобных референдумов? Самый ли это главный вопрос, который следует всенародно обсуждать и выносить на плебисцит?

Фотоглас № 37

Фотоглас № 37

Фотоглас / События и мнения

Фото: РИА «Новости»

Два берега

Два берега

Политика / Новейшая история / Приднестровье: десять лет после референдума

Лупашко Михаил

После событий 1992 года правый и левый берега Днестра живут самостоятельно. Фото 1992 года

Теги: Приднестровье , конфликт , геополитика

Политические элиты Кишинёва и Тирасполя словно бы не слышат друг друга, а люди и там и там живут лишь надеждами

Десять лет – срок небольшой. Однако наша эпоха спрессована в столь плотный пласт информации, что меняется ощущение времени. И события десятилетней давности воспринимаются уже как что-то очень далёкое. Тогда жители узкой полоски земли, прижатой к левому берегу Днестра, именуемой ныне как непризнанная Приднестровская Молдавская Республика, вышли на референдум, где однозначно высказались за самоопределение с последующим вхождением в состав РФ. В этом проявилась историческая логика местных реалий.

Фото автора После печальных событий 1992 года – войны на Днестре – правый и левый берега живут самостоятельно. И если Кишинёв, особенно в последние годы, демонстрирует приверженность «евроинтеграционному» западному пути, то Тирасполь неизменно провозглашает союзничество с Россией.

Десять лет мало что изменили в настроениях приднестровцев. Большинство людей и сегодня видят в России надежду и опору. В то же время оба берега Днестра похвастаться ростом благополучия граждан, увы, не могут.

Потоки трудовой миграции – обычно в сторону России – оставляют целые улицы пустых домов в некогда цветущих сёлах всего края. Политические элиты и там и там этот факт обойти не могут. Но преодолеть кризисные явления пока не в силах. Парадокс ещё и в том, что политически берега разошлись, а экономически сделать это почти невозможно.

Народнохозяйственный комплекс бывшей МССР был выстроен на взаимосвязях Кишинёва и Тирасполя, а продукция сельского хозяйства находила сбыт только в других республиках СССР. И сейчас мало что изменилось. И никакие соросы и евросоюзы ничего поделать не могут. Поэтому экономические интересы вроде как должны диктовать прагматичный и взвешенный подход правящих элит, в том числе к вопросам постконфликтной жизни – а ей уже почти 25 лет – обоих берегов. Но прагматизма и в помине нет.

Кишинёву референдум, проведённый десять лет назад на левом берегу, даёт лишь повод покричать о «руке Москвы» и об «имперских амбициях Кремля в регионе». Тирасполь в надежде на помощь Москвы весьма несговорчив в том, что касается уступок в вопросе самоопределения. Стороны как бы не слышат друг друга. Главное – Кишинёв не готов признавать ПМР равносубъектным партнёром в переговорах о том, как жить и взаимодействовать, когда энергетика, транспортная сфера, человеческие связи на всех уровнях сформировались ещё в советское время и всякое разрывание этих связей и путей болезненно отзывается во всех сферах жизни обычных людей.

Прагматизма нет, зато просматривается некий параллелизм в иждивенческих настроениях правящих элит Кишинёва и Тирасполя. Российская Федерация не только последние десять лет, но и всю новейшую историю края начиная ещё с 90-х поддерживает морально и материально непризнанную респуб­лику приднестровцев. Это устраивает политиков в Тирасполе, которые всё больше ожидают помощи вместо того, чтобы самим засучив рукава активнее искать пути преодоления кризисных явлений.

В свою очередь, евробюрократия и кураторы из Вашингтона щедро спонсируют элиты «проевропейского» толка в Кишинёве, которые то и дело в знак благодарности озабочены тем, какой из ведущих российских телевизионных каналов «запретить», как это было в 2014 году с каналом «Россия 24». Политически берега расходятся всё дальше: Тирасполь широко применяет стандарты гражданского законодательства и политической жизни РФ, Кишинёв рьяно имитирует воплощение западной модели либеральной демократии. Но как быть с газовой трубой, железнодорожными путями, магистральными ЛЭП, которые связывают берега, обеспечивая тепло, свет и торговые потоки? Разойтись не получается. Дорого стоит – раз, грозит всем полным коллапсом – два.

После переворота в Киеве и прихода там к власти националистов-радикалов, откровенных русофобов Тирасполю стало ещё сложнее существовать в определившемся региональном раскладе. Фактически Украина назло России блокирует Приднестровье. Россия далеко, посуху путь один – через Молдову, через берег правый. А Кишинёв уже подписал договор об ассоциации с ЕС, и, стало быть, чтобы приднестровский бизнес мог прорываться сквозь выстроенную Киевом в ущерб здравому смыслу (повторюсь, назло России) блокаду, нужно идти на поклон в Кишинёв – регистрировать предприятия, вести переговоры с евробюрократами. Получается пёстрая картина: население При­днестровья «за Россию», бизнес-элиты левого берега тоже, политики Тирасполя «только за Россию», но жизнь продолжается, а Россия вряд ли примет решение в ближайшие годы о «признании», тем более «вхождении в состав». Аналогии с Крымом тут некорректны и невозможны априори. Такова реальность.