Эдуард Мхом - Борджиа (Borgia). Жгут! Страница 2

– Угроза войны между Неаполем и Миланом нарастает каждый день.

– И вы, Орсини, только осложнили положение, подписав договор с Неаполем.

– Вы, Колонна, хотели сделать то же, просто наше предложение оказалось выгоднее.

Три наших рода правят Римом. Мы можем оставить нашим детям изобилие или разруху – выбирайте. А когда спасем город, можете и убить друг друга.

Я была замужем три раза, и могу дать тебе совет: остерегайся желаний своих.

– Любила ли ты его так, что говорила, что умрешь без него?

– Ты слишком много читаешь, Лукреция. К сожалению, скоро ты узнаешь, что в мире почти нет места романтике.

– Погода в Италии стала очень странной: сначала невыносимо жарко, потом вдруг холодно.

– Возможно, это плохое знамение. Смерть Папы?

– Или войны между Неаполем и Миланом. Они принесет хаос и разрушения на весь итальянский полуостров. Но что хуже всего для Рима: чтобы армии встретились…

– Они должны пройти по территории папского государства.

– Я попросил Папу запретить им это, но он оттягивает принятие решения, не знает, плюнуть ли на Неаполь или сморкнуться на Милан.

– Я хочу, чтобы моя семья была поблизости.

– И ты, наконец, признаешь их своими детьми?

– Сам Папа узаконил своих бастардов. Почему этого не сделаешь ты?

– Он Папа, находящийся над нами. Я же простой смертный, я не защищен от клеветы, оскорблений и насмешек.

– Я поклялся не рассказывать, но наши дела не должны заботить человека, посвятившего жизнь Богу. Ты должен вернуться в Пизу, продолжить молитвы и жить как всякий священник: в нищете, покорности и целибате.

– Я еще не священник.

– А пахнешь как священник!

Я слышал, что Папа Иннокентий собирается повысить налог для куртизанок до пяти тысяч дукатов в год. А значит, куртизанки повысят цены на свои услуги. Мне же, сестра, придется либо залезть в долги, либо довольствоваться компанией коз.

Джулия, зачем ты смотришь в книгу? Ты же не умеешь читать!

– Я смотрю на это, и мне хочется плакать! Сорок лет назад Папа Николай, отчаявшись восстановить базилику святого Петра, решил построить новую ослепительную базилику, но умер до ее завершения. Если б я был Папой…

– Испанцев больше никогда не будет на святом престоле.

– Иногда, Франциск, мне хочется, чтобы ты не всегда был столь откровенен.

Я пошлю ей золота, оно помогает забыть о морали.

Возраст человека не должен определять его характер.

Я прожил в Риме тридцать семь лет, но для древних родов Колонна и Орсини я все еще чужак. Когда мой дядя был Папой, к нам относились с уважением. Но после его смерти римская знать изгнала наших родственников из города огнем и мечом. Мой брат умер в одиночестве, в изгнании, а я остался в Риме. Как же мне удалось остаться и не только выжить, но и удержать за собой пост вице-канцлера при четырех Папах, разных, как времена года? Как? Оставаясь чужаком! Не становясь одним из них, никогда не опускаясь до их римской бесчеловечной жестокости!

Вы ищете врагов во времена, когда нам нужны друзья.

Спать с женой другого мужчины можно, но это должно основываться на бесхарактерности мужчины, а не на похоти женщины!

Мне восемнадцать лет! Прошла половина моей жизни, а я ничего не добился!

– Изменись! Измени себя, обрати ночь в день.

– Если бы я мог… мама, я мечтаю о том, чтобы управлять Римом. Нет! Всей Италией в ее золотой век. Вернуть вечному городу господство над миром, улучшить жизнь всех людей, как мои тески. Юлий и Август Цезари.

– Ты добьешься этого, я знаю. Я верю в это всем сердцем.

– В сердце матери всегда живет такая вера.

– Если я уеду, я буду уничтожен!

– Твоими врагами?

– Моими страстями.

– Счастье – это не только деньги, мама.

– Но прекрасная замена ему.

Последняя любовь в жизни мужчины самая горькая и самая сладкая.

– Прошу прощения, я спешу.

– Из-за опасения здоровья?

– Из-за покаяния.

Ты постоянно перечишь мне по злому умыслу или из привычки?

– Где бы я ни был, во мне всегда борются зверь и ангел. И зверь, как правило, одерживает верх.

– У зверя нет души, а у тебя есть.

– Алесандро, я должен признаться тебе.

– Мне? Ты забыл, что я, как и ты, еще не священник?

– Да, но ты пьянчуга, поэтому я могу тебе доверять.

– Да, вероятно я все забуду, так что рассказывай.

Зависть становится грехом, только если она влияет на твои поступки и деяния.

– Как я могу не завидовать Хуану? Он всего добился в жизни!

– Ты добьешься того же, но идя своей дорогой. Цезарь, посмотри на свои чувства с другой стороны: ты помогаешь больным, немощным. Когда ты в мире с самим собой, ты спокоен и благочестив. Несмотря на твои страсти, возможно, ты уже стал священником. И если твоя душа пуста, наполни ее: возмести убытки тем, против кого согрешил.

У нас, женщин, нет прав и привилегий, но мы можем использовать в наших интересах нашу девственность, а потом сексуальность.

Меня окружают языки пламени. Пламя! Кругом пламя! Пламя…

Цена человеческой жизни не идет ни в какое сравнение с ценой золота. Так было всегда.

– По крайней мере, беспорядки прекратились.

– На время. Пока горожане не протрезвеют, и не напьются снова.

– Мы убили этих людей. Теперь надо их похоронить.

– И помолиться за их души.

– И за наши.

Вместе с Папой надо похоронить множество скверных традиций.

– Отправляйся к своему мужу, Джулия.

– Ты не представляешь, что такое быть с этим животным!

– Так не отдавайся ему.

– Тогда он изнасилует меня.

– Я прикажу кастрировать его за это.

– Отлично! Но к тому моменту он меня уже изнасилует.

– Как вижу, вы уезжаете в Пизу.

– Но мои глаза будут везде, они все увидят.

Божественность в вине!

– Цезарь, ты отказываешься от возможности напиться до чертиков?

– Я служитель Бога, мне не до чертиков!

Обожаю сардины! Люблю их соленый вкус на языке. Возможно, потому что я вырос у моря. Я не свинья с севера, которая посыпает дерьмо сахаром и называет это шоколадом.

– Если бы не чувство вины, человек достиг бы больших высот. Именно чувство вины отделяет каждого из нас от Бога.

– Хочешь сказать, что считаешь чувство вины неестественным?

– Да. Радость и боль – эти два чувства присутствуют в самых примитивных созданиях природы, а, следовательно, это творение Бога. Но чувство вины присутствует только в человеке. Следовательно, вина – чувство, присущее человеку, а не Богу.

– Зачем было создано чувство вины? Чтобы человек поработил себя?

– Да. Без чувства вины человек будет свободен. Соответственно, не будет порядка. А без порядка нет власти. Вина заставляет нас передать свои души, свою волю во владение тем, кому они не должны принадлежать.

– Хочешь сказать, что люди, находящиеся сейчас у власти, не заслуживают ее? Его Преосвященство, кардинал Борджиа?

– Нет…

– Значит, ты согласен с тем, что короли и кардиналы стоят у власти законно и без вины на земле был бы ад?

– Без вины на земле будет рай! Человек будет тем, кем хочет быть. Сможет любить тех, кого захочет любить.

– Рим окружает стена, а эту стену – другая стена из рук, тянущихся за монетами.

– У бедняков пустые руки, милый Косто. Или ладони малы.

– Достаточно велики, чтобы взяться за ножи и вилы.

Нельзя подчинить себе верховного понтифика, как нельзя подчинить себе и ветер.

– Покажи мне документ.

– Увидеть его – значит признать.