Лев Золотайкин - Варианты истории Страница 2

А там, за облаками спрятаны ответы на глобальные вопросы:

– что было до Взрыва?

– что это за пространство такое, в котором легко помещается расширяющаяся Вселенная?

– сколько их было, есть и будет этих Вселенных?

– насколько реальны наши фантазии о параллельных мирах, о множестве координат, о загадках пространства и времени?

– какая творческая сила и воля находится в основании всего сущего?

И, наконец, самый актуальный для нас вопрос: зачем все это делается, а более конкретно – цель нашего существования?

Куда идем?

Земля – заповедник Вселенной

Недавно по телевизору показали серию фильмов о Вселенной, о красочном разнообразии ее фантастических звездных скоплений – планетарных систем, галактик, туманностей, бездонных водоворотов страшных черных дыр, а также о грандиозных катастрофах, непрерывно сотрясающих все небесное хозяйство.

А еще, в космических темноте и холоде тупо летят каменные и ледяные глыбы, у которых нет орбит, а получилось случайное направление движения. Их полет может длиться сотни и тысячи лет, пока не встретится на пути мирная планета, ударившись о которую бродячий смертник взрывается, а может и разнести свою жертву в куски.

Есть мнение, что и в истории Земли одним таким страшным ударом смело эру динозавров.

Но это было давно и возможно сделано с умыслом.

Хорошо, что пространства Вселенной настолько огромны, что все эти мириады небесных гигантов и страшилищ рассеяны, как песчинки в необъятной пустоте, и катастрофические столкновения относятся к разряду легенд и редчайших эпохальных событий.

Поэтому тысячи безмятежных лет текут над нашей планетой, заботливо укутанной толстым слоем атмосферы. В этой диковинной оранжерее, кружащейся в водовороте беспощадного космоса, на удивление тепло, светло, много чистой воды и свежего воздуха. В такой благодати раскинулась природа сказочного разнообразия, содержится огромная коллекция животного мира и хозяйничает такое удивительное создание, как человек.

И на этом контрасте между вселенским драматизмом и земным благоденствием все чаще звучит тема особого покровительства развитию жизни. Такое предположение, что не только Земля, но и вся Вселенная настроены под человека, получило название «антропный принцип».

Вообще, подобный принцип может распространяться и на жизни других планет, где у них возможны другие формы, и где, например, так называемый «человек» с удовольствием живет в воде, а на сушу выходит в скафандре, или дышит чем—то своим, родным, вроде чистого сероводорода или ароматной хлорки.

Сторонники «антропного принципа» рассматривают идею в трех основных интерпретациях:

1. Существует одна наша Вселенная и ее свойств оказалось достаточно, чтобы дать начало разумной жизни. А, если бы ничего не получилось, то и горевать было бы некому.

2. Существовало или существует большое количество вселенных, с разными условиями развития и даже другими законами физики. Появление жизни в одной из вселенных – результат многочисленных экспериментов.

3. Существует одна единственная наша Вселенная и все ее законы настроены под создание разумной жизни. Ничего случайного не происходит, все регулируется Теми, Кто создал Вселенную.

Так, известный физик Фримен Дайсон, рассмотрев, как он выразился, «числовые совпадения», делает следующие выводы: «Чем больше я изучаю Вселенную и подробности ее устройства, тем больше нахожу свидетельств тому, что она в некотором смысле должна была знать о нашем приходе».

Собственно, мы все еще находимся в стадии познания, когда любые идеи развития жизни тонут в бесконечных дискуссиях и то, что уже кажется истиной, постоянно оказывается лишь очередной ступенькой. Но одна идея звучит очень настойчиво: Вселенная не просто осведомлена о нашем существовании, а ее созидательные силы конкретно управляют жизнью везде, где она существует.

Предполагаемый возраст Земли около четырех с половиной миллиардов лет.

Первые пятьсот миллионов лет – это хаос вокруг Земли и катастрофический режим ее становления с огнем и грохотом, с постоянной бомбардировкой поверхности. И такие условия были явно безжизненными.

Но постепенно Земля успокаивается и уже еще через сто пятьдесят миллионов лет в горных породах появляются различные типы микроорганизмов.

Откуда они взялись, наука понять не может, и это одна из первых загадок природы.

А дальше жизнь стала бурно развиваться, и каждый ее шаг до сих пор остается набором необъяснимых путей к реальности, в которой мы существуем:

– чудесное возникновение живой клетки,

– почти внезапное, по вселенским меркам, появление огромного разнообразия животного мира,

– большое количество встроенных в организмы животных специальных приборов, которые имеют смысл только в готовом виде, а значит, их эволюция уже являлась бы выполнением определенной программы, но никаких этапов развития таких удивительных способностей не обнаружено,

– обросшее легендами, происхождение человека,

– в свете череды новых открытий и исследований появление цивилизаций и человека современного облика все дальше уходят вглубь тысячелетий, и все больше привлекают внимание древние легенды о том, что мы не первая цивилизация на Земле и что были времена, когда божественные Учителя лично передавали людям основы наук и ремесел,

– создание таких феноменов, как мозг и речь человека.

Вслед за появлением микроорганизмов произошел так называемый «кембрийский взрыв», когда при изучении древнейших слоев горных пород, в нескончаемой череде окаменелых одноклеточных организмов ученые вдруг разом стали находить многочисленные отпечатки более сложных форм жизни.

А дальше процесс распространения всего живого стал набирать ускорение, и тут же заработали различные законы развития жизни и стали действовать так энергично, как будто только и ждали этого момента.

Слава богу, эволюция и естественный отбор в своем стремлении к рациональности не создали одного идеального животного, абсолютно безупречную рыбу или что-то оптимально летающее. Наоборот, природа чудесным образом наплодила просто чрезмерное количество созданий, которых специалисты классифицируют в толстых книгах и до сих пор еще открывают неизвестные виды.

И внешний вид флоры и фауны не свелся к экономным и немарким тонам, а поражает обилием красок, форм, оттенков, блестящей чешуи, роскошных шуб, изысканного оперения и неповторимым очарованием природы.

Теория эволюции, такая заманчиво логичная, легко усваивалась и оседала в сознании людей. Она все ждала, когда будет выкопано столько фактов, что признание ее станет неоспоримым и торжественным фактом.

Ведь еще сам Дарвин писал, что «между всеми живущими и вымершими видами должно быть немыслимое число промежуточных и переходных связей». Дарвин еще успел удивиться тому, что эти ступени развития никак не обнаруживаются, и выразил надежду на более углубленные исследования.

Но сколько ни рыли ученые, как ни следили за горняками и бурильщиками, не попадались никому слоны с зачатками хоботов, короткошеие жирафы или птицы с крыльями, которые еще только начинали расти.

Растительные и животные виды оказались очень стабильными, они существуют миллионы лет и совершенно не склонны меняться.

Внезапно появившись, они бывало, точно так же неожиданно исчезали.

Размножились вдруг на земле, в воде и в воздухе нелепые динозавры. Неуклюже топали огромные животы с дегенеративными головками на длинных шеях или, наоборот, совсем без шеи, но с пастью на половину туловища. То есть вид был отвратительный и, как бы в исправлении ошибки, исчез без следа.

Но тут же везде и вдруг расселились млекопитающие, причем сразу почти всех современных видов.

А потом творческий процесс оборвался и, вплоть до наших дней, ни одной новой формы создано не было, ни среди растений, ни среди животных.

Естественный отбор лишь кое-что менял в готовых видах.

Тем не менее, наделано всего было такое изобилие, что возникает даже недоумение – зачем такое безудержное разнообразие одного и того же: девять тысяч видов птиц, двадцать тысяч – рыб, а крохотных жучков и насекомых вообще полтора миллиона. Ну и, конечно, растительное царство, разнообразие которого не поддается учету.

Откуда такая безудержная производительность. Наша жизненная мудрость просто кричит, что, когда чего-то делается слишком много, оно неизбежно ухудшается (сравните домашний обед с супом из столовой). А тут какое-то без башенное фантазирование сопровождается высочайшим качеством продукции, когда повседневный мех крошечного зверька украшается целой гаммой оттенков или цветок, ненадолго раскрывшись, оказывается шедевром дизайна.