Хозяева дискурса: американо-израильский терроризм - Шамир Исраэль Страница 2

Я прожил значительную часть своей жизни в Израиле, этом маленьком ближневосточном государстве. Поначалу оно было на периферии, и я писал и боролся с растущей реакцией, с местным расизмом, с ожившей ненавистью к «гоям». Но наши местные проблемы вплоть до недавнего времени мало кого волновали. Однако недавно Израиль оказался в центре мировых событий.

По причинам, которые мы обсудим в книге, возникло сплетение компрадорских сил в России, имперско-капиталистических сил в Америке, их союзников в Европе и сторонников апартеида в Палестине. Поэтому мой личный участок фронта, борьба с апартеидом в Палестине стал одновременно передовой борьбы с российскими компрадорами, и с американским империализмом в его новой модной форме мондиализма. Это сплетение сил – необычный исторический узел, разрубив который, мы покончим с современным жестоким капитализмом.

Палестина – это остров Буян, где в сундучке хранится яйцо, а в нем – жизнь Кощея Бессмертного, того самого капитализма, с которым мы боролись.

Появился и метод по возможности безболезненной и бескровной ликвидации Кощея – демократия в Палестине. Превращение государства апартеида в страну равенства и демократии выбьют почву из-под ног противника. С помощью идеи демократии наши неприятели сокрушили мир равенства и социализма, но ее можно и нужно обратить против них.

Но на острове Буяне хранится и залог духовной жизни мира, России и Запада. Ведь связь России и Палестины неразрывна. Из Палестины пришло православие, которое и поныне объединяет Москву и Иерусалим. Коренное население Назарета и Вифлеема исповедует ту же веру, что и Рязань, и Кострома. Москва – преемница Византии, Третий Рим, несет важную историческую миссию защитницы православия, защитницы коренного народа Палестины. Об этом помнили русские люди в 19-м веке, когда они складывались по рублю и строили в Святой Земле храмы и школы. Об этом помнили и советские русские люди, защищавшие палестинцев от израильского ползучего геноцида. С тех пор каждый второй палестинский врач и каждый второй палестинский священник говорит по-русски.

Эта связь не случайна. Христианство – одна из великих солидарных идеологий мира. Как и коммунизм, оно утверждает стремление к духовности и братство на земле. Как и коммунизм, христианство отходило от своих высоких идеалов, страдало от начетчиков и карьеристов, и теряло позиции в обществе. Но христианская вера, как и коммунизм, подобна Антею: они оживают от поражения. Разжимаются мертвые тиски властолюбцев, убегают люди, превратившие партбилет или крест в средство заработка, и возрождается царство духа. Поэтому Россия православная и Россия советская равно отличались своей высокой и непобедимой духовностью.

Сторонники апартеида в Палестине поставили перед собой мистическую задачу: обрубить корни христианства. Поэтому они осаждают храм Рождества, разрушают древние византийские церкви, сжигают Евангелие, высылают верующих христиан. Они организовали массовый исход россиян еврейского происхождения из Советского Союза в Израиль. Организаторы собирались убить одним камнем двух зайцев: подорвать Советский Союз паническим бегством интеллигенции, и одновременно укрепить свою власть в Святой Земле. Но их расчет может выйти им боком. Недаром опустевшие было после изгнания палестинцев православные храмы Лидды и Яффы вновь полны верующих, немало бывших россиян нашли мостик, ведущий их в Святую Землю духа. История не окончилась, и «на четверть бывший наш народ» может еще сыграть позитивную роль в Палестине, если осознает свое братство с палестинским народом.

Палестина – как канат, который тянут две стороны. Победит дух братства, и воскреснет Третий Рим, победит дух исключительности – и в мире воцарится Железная Пята. Будущее непредсказуемо, потому что человечество оказалось на развилке истории, где пойдешь налево – потеряешь коня, а пойдешь направо – потеряешь душу. Несказанно велика роль, которую суждено сыграть России в этой решительной схватке. Но, пока высится белая дева Покрова над чистым потоком Нерли, пока стоит багряный мавзолей под зубчатой стеной Кремля, пока шумят березы над Окой, непобедима Россия, а значит, непобедима и ее скромная сестра, страна оливковых рощ, виноградников и родников, земная родина Христа и Богородицы – Палестина.

ПОСЛЕДНИЕ СОЛНЕЧНЫЕ ДНИ

(доклад, прочитанный в Трондхейме, Норвегия)

В другие, лучшие дни я бы воспользовался случаем, чтобы от души поболтать с вами, любезные моему сердцу норвежцы. Да и можно ли придумать более подходящую для этого оказию, нежели презентация моей книги в переводе на младо-норвежский. Разговорчивый яффский житель, я бы соткал перед вами словесную ткань из бесконечных нитей, соединяющих Святую Землю со странами Севера, от викингов до переговоров в Осло. Древние норвежцы, ваши предки, викинги или варяги, служили в личной гвардии византийских императоров и считали своим долгом совершить паломничество в Иерусалим, который они называли Йорсала. Из Иерусалима они направлялись к реке Иордан, крестились в его струях и уплывали к новым приключениям. Одним из этих варягов был норвежский король Харальд Хардрада, зять Ярослава Киевского. Он дошел до Иерусалима, но пренебрег водами Иордана. Поэтому он был сражен на Стэмфордском мосту, во время неудавшейся попытки овладеть Англией.

В Палестине до сих пор почитается св. Улаф, ваш король и национальный святой, последний общий святой Православных и Латинян, похороненный в нескольких шагах отсюда в соборе Нидароса. На прошлой неделе я видел в Вифлеемской базилике Рождества палестинскую крестьянку, которая молилась у средневековой восковой иконы св. Улафа. Быть может, ее молитвы сохраняют Норвегию, в то время как ее дом спасают норвежские добровольцы ISM.

В другие, лучшие дни я бы рассказал вам полную историю жизни моего святого предка раввина Якобсона, который покинул отчий дом в Тивериаде, на берегах Галилейского моря и отплыл в Трондхейм, этот духовный центр Севера, – окормлять еврейскую общину Норвегии. Я бы рассказал вам обо всей моей родне в Норвегии и Швеции и о моем паломничестве в вашу землю деревянных церквей, огненного шнапса и глубоких фиордов. Но на дворе стоят не лучшие дни, и с этими рассказами придется повременить.

Еще вчера я бы сказал вам: Святая Земля переживает сейчас, пожалуй, самые горькие времена за века. Ее сынов убивают. Ее деревни разрушают. Ее крестьяне томятся в лагерях беженцев Дженин и Дехейше, в концентрационных лагерях Ансара и Кециот. Сотни ее детей убиты израильскими снайперами, выкорчеваны тысячи деревьев, иссохли ее источники.

Быть может, это вас тронуло бы – а быть может, и нет. – Палестинцев убивают, скажете вы. – Что еще нового? Люди убивают друг друга повсюду. От Тимора до Бразилии, от Боснии до Руанды. Мы сожалеем и т.д. , и т.п. Но почему нас должна волновать Палестина? Должен признаться, что еще до вчерашнего дня я бы первым признал, что в этой грубой неотзывчивости есть немало смысла. Еще вчера этот факел несла в пустыне лишь маленькая секта преданных делу мужчин и женщин, членов палестинских групп. Но теперь положение изменилось. Нас слушают миллионы. И в этот момент, когда я говорю с вами, мой выдающийся друг и учитель Ноам Чомски обращается к тысячам людей в Готенбурге, на юге Швеции, лишь в нескольких сотнях миль отсюда.

Что, собственно говоря, изменилось со вчерашнего дня до нонешнего? Запомните эти чудесные осенние дни, когда листья над темно-синими водами ваших озер наливаются багрянцем и золотом, и кристально-прозрачный воздух обтекает снежные шапки ваших иззубренных вершин – эти дни могут оказаться последними ясными днями на много лет вперед. Идет подготовка к мировой войне, к войне, которая начинается в Палестине. Повторяется август 1914 года, канун Великой войны. Первая мировая война началась на Балканах, в Боснии. Если бы в августе 1914 вы сказали французу, что его друзья погибнут из-за Боснии, он бы посмеялся над вами. Но уже через несколько месяцев после выстрела в Сараево цвет французской молодежи был выбит под Верденом. Сегодня повторяется 1914. Сегодня повторяется 1939.