Эрик Лоран - Нефтяные магнаты: кто делает мировую политику Страница 20

В Москве он приготовил мне сюрприз: визит в Кремль, в кабинет Ленина, оставленный точно в том виде, каким он был, когда вождь революции занимал его в последний раз, 19 октября 1923 года. Это большая комната овальной формы, стены которой оклеены темными обоями. В середине стоит небольшой письменный стол, окруженный грудами карт и книжными шкафами. Впереди стоит стол, покрытый кумачовой скатертью, над которым находится портрет Карла Маркса. На столе — любимые подарки и сувениры Ленина. Самое необычное здесь — бронзовая статуэтка высотой в 30 сантиметров, представляющая собой обезьяну, сидящую на корточках на произведениях Чарлза Дарвина и созерцающую человеческий череп. Гид берет статуэтку в руки и говорит мне: «Владимир Ильич очень ценил этот подарок, который, по его мнению, показывает, что произойдет, если человек будет уничтожен в ходе последней войны: обезьяна найдет человеческий череп и будет смотреть на него, заинтригованная тем, откуда он мог взяться. — Он умолкает, а потом добавляет: — Это подарок известного американского капиталиста Арманда Хаммера, сделанный во время его визита к Ленину в 1921 году».

Через несколько часов я встречаюсь с ним в его просторной квартире, окна которой выходят на Красную площадь и Кремлевскую стену, — это подарок от советского руководства. Хаммер в восхищении от того впечатления, которое она производит: «Чего вы хотите, — говорит он мне, — дела делами, но Россия — это мой романс».

Молодой американский еврей, родившийся в Одессе, студент медицины — ему нравится, когда его называют доктором, он стал другом Ленина. Он фрахтует суда, груженные пшеницей, закупленной на рынке американских излишков и предназначенной для борьбы с голодом на Урале. В обмен он получает в свое владение царскую коллекцию произведений искусства, среди них бесценные полотна и яйца Фаберже. Он отправляется в Дирборн в штате Мичиган, к Генри Форду, непримиримому антикоммунисту, и убеждает его построить заводы в СССР. Вследствие своей встречи с Хаммером Рокфеллер решает оказать финансовую поддержку большевистскому государству, которое, по определению Троцкого, может «развернуть знамя с серпом и молотом над Белым домом».

Я очень скоро обнаружу, что этот бизнесмен в СССР является легендой. Один мой друг, журналист «Известий», рассказывает мне о закрытом просмотре год назад в Художественном театре в Москве. Пьеса называлась «Так победим!». «Она посвящена, — сказал он, — последним годам жизни Ленина, и на сцене можно было увидеть беседующего с Лениным Хаммера. В тот вечер он сидел в правительственной ложе, рядом с Генеральным секретарем Черненко и Горбачевым».

Хаммер был первым, кто понял, что дела важнее политики или, по крайней мере, их импульс сильнее. Став мультимиллионером, Хаммер удаляется в Калифорнию, пополняет свою коллекцию импрессионистов, одну из самых великолепных в мире, а в Италии на аукционе Кристи покупает за 5,5 миллиона долларов «Кодекс» Леонардо да Винчи, который потом стал собственностью Билла Гейтса.

Когда Хаммера спросили о результате повышения цен, он отвечает: «Никто никогда не сможет меня обставить, даже правительство».

Ненависть Каддафи

В 1956 году Хаммер выкупает за 50 000 долларов маленькую нефтяную компанию, находящуюся на грани банкротства, «Оксидентал петролеум», которой принадлежит единственная скважина в предместье Лос-Анджелеса, откуда добывается приблизительно 100 баррелей в день. Ему не требуется много времени, чтобы последовать щедрому совету одного из своих друзей, маленького человечка с печальным лицом, обладателя одного из самых крупных состояний в мире, Пола Гетти: «Для того чтобы стать кем-то в мире нефти, надо обосноваться на Среднем Востоке».

Хаммер выбирает Ливию с королем Идрисом. Ему удается, ко всеобщему удивлению, получить в 1968 году две самые желанные концессии, за которые ведут борьбу шестнадцать компаний. Речь идет о 4500 квадратных километров негостеприимной пустыни, продуваемой ветрами, в низменности Сирт, в 150 километрах от средиземноморского побережья. «Если мне удалось этого добиться, — говорил Хаммер, — то только потому, что я более других удовлетворяю самолюбие ливийцев». И на самом деле, многие ответственные лица «Оксидентал петролеум», занимавшиеся переговорами, вспоминают, что в швейцарские банки на номерные счета были переведены крупные суммы для влиятельных людей из окружения короля Идриса.

«По существу, — признался мне Хаммер, когда мы вместе с ним летели из Вашингтона в Перу, где у него была гигантская концессия в самом сердце бассейна Амазонки, — в производстве нефти нет ничего трудного до того момента, когда вы начинаете бурение. Каждое бурение обходится в 2–3 миллиона долларов, и вот тут-то и требуется мужество, чтобы продолжать бурение, так как первые исследования оказываются бесплодными».

Так было вначале и в Ливии, где компания потратила за три месяца более 20 миллионов долларов. Хаммер сталкивается с трудной ситуацией: правление его компании перед лицом угрозы провала хочет бросить это дело; руководитель изысканий Юджин Рейд заявляет о своем разочаровании: «Ливия — это игровая площадка для крутых парней: мы слишком слабы, чтобы занять там место». Скоро акция «Оксидентал петролеум» стоит на Уолл-стрит не более 90 центов.

Хотя от Хаммера отреклись все, он отдает приказ продолжать изыскания. Через несколько недель была пробурена часть каменистой зоны: ее поверхность содержит столько нефти, что она может фонтанировать неопределенно долго, без помощи насосов. Когда Хаммер высаживается в аэропорту Триполи, его сотрудники подтверждают то, в чем он всегда был уверен: он обладает одной из самых крупных нефтяных скважин в мире, откуда ежедневно будут добывать более 500 000 баррелей. Я спрашиваю его, какова была его первая реакция. «Я поздравил свою команду, затем с ледяным выражением лица обернулся к Юджину Рейду, ответственному за изыскания. «Вы видите, — сказал я ему, — мы тоже становимся крутыми парнями». Для того чтобы отпраздновать это открытие, он организует большой прием прямо в пустыне, куда приглашены более восьмисот человек: все ливийские сановники, дипломатический корпус, ряд американских сенаторов и министров. Специальные самолеты привозят из Европы цветы и продукты, и в то же время сооружается здание, оборудованное кондиционерами, чтобы дать на несколько часов приют королю Идрису. Эта «вечеринка» влетает Хаммеру в 1 миллион евро, сумму совершенно ничтожную по сравнению с прибылями, которые он будет получать. Она также будет стоить ему ненависти молодого офицера, который присутствует там в качестве пилота одного из самолетов, на котором привезли гостей. Молодой офицер возмущен этой неприкрытой роскошью и раболепством ливийских руководителей перед Хаммером и его гостями, через два года он получит власть и разрушит хрупкое сооружение, на котором покоится успех Хаммера, речь идет о Каддафи.

Нефти больше, чем у «стран оси»

Американец смакует свой триумф: отныне он обладает нефтяными резервами, превосходящими запасы «стран оси» (Германия, Италия, Япония) во время Второй мировой войны. Курс акций «Оксидентал петролеум» напоминает траекторию полета кометы — от 90 центов до 100 долларов. Растерянность «семи сестер» перед лицом этого удара удается передать очень живо американскому послу в Триполи, который в своем раздражении прибегает к изящному эвфемизму: «Я полагаю, не было бы большим преувеличением сказать, что вторжение «Оксидентал» на ливийскую сцену не было тепло принято всеми остальными компаниями».

Шестидневная война и закрытие Суэцкого канала умножают стратегические козыри, которые держит Хаммер. Такие страны, как Великобритания или Германия, располагают самое большое восьми-десятидневными запасами нефти. Грузам, отправляемым из Персидского залива, необходимо более месяца, чтобы добраться до места назначения, и Ливия, расположенная напротив Европы, становится жизненно необходимым источником снабжения, поставляющим качественное сырье.

Хаммер занят строительством нефтепровода длиной в 170 километров, проходящего через пустыню и способного ежедневно перекачивать 1 миллион баррелей из его скважин в ливийские порты. Проект такого размаха обычно требует более трех лет труда. Он будет закончен через одиннадцать месяцев.

С этих пор ось соотношения экономических сил проходит через Средний Восток, и какая-нибудь одна достаточно властная рука может изменить их баланс. «Эта рука, — гласит донесение Пентагона, переданное в 1968 году президенту Линдону Джонсону, — принадлежит Арманду Хаммеру».

Каддафи устраивает свой государственный переворот ночью 1 сентября 1969 года. В действительности власть Идриса в буквальном смысле исчезает. Ливию называют «страной пальм и сальных ладоней» из-за размаха коррупции, царящей среди окружения престарелого короля. Молодой капитан приказывает американцам немедленно эвакуировать их военно-воздушные базы в Уилусе.