Александр Зиновьев - Планируемая история (Сборник) Страница 20

Поражение коммунистического мира в «холодной войне» надолго (если не насовсем) похоронило возможность и даже идею социалистической революции в марксистском духе, то есть как революции пролетарской, в результате которой должны быть уничтожены капитализм и частная собственность вообще и установлена диктатура пролетариата. Категорически исключать возможность установления в странах Запада некапиталистического («социалистического») социального строя нельзя. Но если это и произойдет, то скорее всего путем разгрома Запада внешними силами или путем решений власть имущих сверху. Но такая вероятность ничтожно мала пока. В этом смысле можно согласиться с теми теоретиками, которые утверждают, что наступила постреволюционная эпоха.

Обычно в проповедях посткоммунистической эпохи фигурируют такие два аргумента: негативный опыт реального коммунизма и отсутствие в западных странах достаточно мощного слоя, заинтересованного в смене социального строя. К этим аргументам я бы добавил еще такие три. Во-первых, на Западе научились предотвращать опасные массовые движения, а также манипулировать ими так, что попытки повторить коммунистические движения недавнего прошлого априори обречены на провал. Во-вторых, чтобы организовать любое устойчивое массовое движение, необходимы средства, причем немалые. Кто-то должен финансировать эти движения. Кто? Раньше коммунистические страны могли поддерживать коммунистические партии Запада и других стран. Теперь нет ни коммунистических стран, способных на такие траты, ни коммунистических партий, готовых бороться за свержение капитализма. И в-третьих, Запад сам перехватил инициативу коммунистов в отношении преобразования общества. Идеи конвергенции социальных систем (коммунизма и капитализма) изобрели не коммунисты, а западные идеологи. Они при этом опирались на очевидные факты эволюции Запада в «восточном направлении».

В сложившихся условиях коммунистическая идеология в ее марксистско-ленинской форме не имеет шансов на массовый успех и на действенную силу в странах Запада и в бывших коммунистических. А родится ли коммунистическая идеология такого масштаба, как марксистская, которая будет отвечать требованиям времени и интересам сильных социальных слоев, на этот вопрос сейчас вряд ли можно дать более или менее убедительный ответ.

Вся история реального коммунизма до сих пор преподносится в форме идеологической фальсификации (в ту или другую, противоположную сторону) и в системе предрассудков. Нет надобности говорить о том, какой вид учение о коммунистическом общественном устройстве имело в советской идеологии. Его презирали, причем заслуженно. На роль правдивого понимания претендовали критическая и разоблачительная литература и публицистика. Но и они не выходили за рамки идеологического способа мышления. За истину выдавался сам факт критичности. Чем больше чернилось все советское, тем истиннее это казалось или истолковывалось так умышленно.

На Западе положение было не лучше. Хотя сочинения западных авторов по форме выглядели более наукообразно, чем советских, по сути дела, они были еще дальше от истины, чем советские. Если советская идеология боялась обнаружения закономерности дефектов реального коммунизма, то западная идеология боялась признания достоинств его. С одной стороны, создавался апологетически ложный, а с другой – критически ложный образы коммунизма. Например, в советской идеологии утверждалось, будто советское общество построено в соответствии с гениальными предначертаниями «научного коммунизма» Маркса, Энгельса и Ленина. В западной идеологии утверждалось, будто в основе советского общества лежит вздорная утопия глупого Маркса и кровожадного Ленина. В советской идеологии утверждалось, будто коммунистические социальные отношения стали складываться только после социалистической революции. В западной идеологии утверждалось, будто эти отношения навязаны массам советского населения силой и обманом после революции. Такой параллелизм можно было видеть почти по всем важнейшим вопросам, касающимся понимания советского общества и реального коммунизма вообще.

Коммунистическое общество есть социальная организация большого числа людей в единое целое, а не просто высосанный из пальца политический режим. В Советском Союзе оно сложилось не по марксистскому проекту и не по воле марксистских идеологов, а в силу объективных социальных законов. Люди, строившие его, либо вообще не имели никакого понятия о марксизме, либо знали его весьма смутно и интерпретировали его на свой лад. То, что получилось на деле, лишь по некоторым признакам и с большой натяжкой похоже на марксистский проект. Реальный коммунизм является не менее естественным социальным образованием, чем любое другое общественное устройство, включая западное.

Принято считать, будто все то, что произошло с Советским Союзом и странами советского блока в последнее десятилетие, доказало несостоятельность коммунистического социального строя (реального коммунизма) и преимущество строя капиталистического. Я считаю это мнение ложным. Поражение коммунистических стран обусловлено сложным комплексом причин, среди которых сыграли свою роль и недостатки коммунистического строя. Но это еще не есть доказательство нежизнеспособности и несостоятельности этого строя. Победа капиталистического Запада точно так же имеет комплекс причин, среди которых сыграли роль и достоинства капитализма. Но это еще не есть доказательство преимуществ последнего.

Победа Запада над Советским Союзом и его союзниками не была победой капитализма над коммунизмом. «Холодная война» была войной конкретных народов и стран, а не абстрактных социальных систем. Можно привести любое число примеров, которые при желании можно истолковать как доказательство преимуществ коммунизма перед капитализмом. Например: молниеносная индустриализация Советского Союза в тридцатые годы, реорганизация промышленности в ходе войны с Германией и победа над ней, необычайный подъем культуры и образования, гарантии основных жизненных потребностей (труд, образование, медицинское обслуживание и т. д.) и многое другое. Кстати сказать, на Западе в свое время именно перечисление достоинств советского социального строя породило тревогу, поскольку для многих народов мира это послужило заразительным примером.

Реальное коммунистическое общество существовало слишком короткое с исторической точки зрения время, чтобы делать категорические выводы о его несостоятельности. К тому же оно жило в крайне неблагоприятных условиях. Чтобы сделать вывод о том, кто победил – капитализм или коммунизм, – нужно, чтобы противники были хотя бы примерно одинаковы во всем, кроме социального строя. Ничего подобного в реальности не было. Запад превосходил Советский Союз во всех отношениях, включая исторический опыт, накопленные богатства, человеческий материал и вообще человеческие ресурсы, экономическую мощь, уровень технологии и т. д. Поразительно не то, что Советский Союз в конце концов был разбит в «холодной войне» с Западом, а то, что он выстоял во Второй мировой войне и так долго держался в непосильной для населяющих его народов «холодной войне». И он еще мог бы выстоять, если бы высшее руководство страны не совершило беспрецедентное в истории человечества предательство.

Развитие событий в годы по окончании «холодной войны» показало, что понимание сущности исторического процесса в прошедший период как борьбы двух социальных систем – капитализма и коммунизма – было поверхностным и в конечном счете ошибочным. За сущность процесса принимали его историческую форму. По сути дела, это была борьба Запада за господство на планете против врага, который стал препятствием на этом пути и сам заявил претензии на мировое лидерство. Коммунистическая система в Советском Союзе и других странах была не источником мирового столкновения, а лишь средством защититься от мировых претензий Запада. Коммунистические страны сами переходили к нападению. И на Западе их воспринимали не только как угрозу в военном отношении, но и как конкурентов в организации всех основных сторон жизни общества и в воздействии на прочее человечество. Коммунизм стал основным объектом атаки со стороны Запада потому, что сопротивляющийся ему и даже атакующий его мир принял коммунистическую форму. Этот мир мог сопротивляться и даже временами побеждать лишь в такой форме. Именно поэтому на коммунистической форме сосредоточилось внимание. К тому же борьба против коммунизма давала Западу оправдание во всем том, что он предпринимал на планете в эти годы. Поражение коммунистических стран в «холодной войне», распад их и крах коммунистических систем в них лишали Запад этого прикрытия его истинных намерений и идейно-психологического стимулятора.

Коммунистический мир в лице Советского Союза и его сателлитов потерпел жестокое историческое поражение. Но это еще не означает, что с коммунизмом покончено навсегда. Еще жив коммунистический Китай. Западу еще потребуются титанические усилия для того, чтобы сделать с ним нечто аналогичное тому, что было сделано с Югославией, странами Восточной Европы и Советским Союзом. Да и в бывших коммунистических странах история еще не сказала свое последнее слово.