Михаил Ненашев - Иллюзии свободы. Российские СМИ в эпоху перемен (1985-2009) Страница 20

Наверное, имеет какое-то основание давнее суждение, часто повторяемое ныне, что каждый народ достоин своего правительства и оно обычно таково, каким народ позволяет ему быть. Однако рассуждения, подобные тому, что все беды в нашем народе от того, что он не заслужил демократии и свободы и не умеет ими пользоваться, не более чем фарисейство. Убежден, всякому понятно: нельзя научиться плавать, не заходя в воду, и послушные крепостные, если будут ждать свободы до тех пор, пока не станут высоконравственными, так и не дождутся ее.

Не могу воздержаться, чтобы не высказать свое мнение по поводу многочисленных сентенций интеллигенции типа: «Если совесть не проснется, никакая экономика нас не спасет». Я привел замечание А.И. Солженицына как наиболее типичное. Размышляя над ним, возникает неизбежный вопрос: как разбудить эту совесть? Ибо все усилия моралистов, тысячелетние проповеди – не укради, не убий – оказались тщетными. Правыми оказались не моралисты, а материалисты, утверждающие: нужно установить такой порядок производства и товарообмена, при котором быть бессовестным было бы невыгодно. Подтверждает это и социалистическая практика СССР, где принцип выгоды от добросовестности в труде был заменен воспитанием коммунистической сознательности. И при всей могучей опоре на всевозможные средства образования, культуры, прессы это не привело к торжеству сознательного, совестливого труда. Значит, идеи сначала сделать людей нравственными, а уже потом создавать здоровую экономику на деле есть лишь благие мечтания.

Справедливы суждения и о том, что сколько бы мы ни ругали наших демократов, они дети своего времени и не могут быть иными, ибо по природе своей лишь необольшевики, только еще беззастенчивее и бесцеремоннее. Соглашаясь во многом с этими суждениями, убежден – суть не только в этом. Да, народ попал в ловушку, стал заложником жестокого времени – это теперь очевидно, и его стон все громче, ощутимее слышен тем, кто еще не утратил окончательно слух человеческого сострадания и не потерял совесть. Народ в своей значительной массе молчит, хотя бесцеремонность, с какой осуществляется так называемая реформа (по сути фантастическое, еще недавно способное присниться только в дурном сне повышение цен на самое необходимое, чтобы жить: хлеб, молоко, сахар, чай), настойчиво толкает людей к протесту, к недовольству, к выступлению. А народ терпит. Почему?

От апатии к политике и политикам, от привычки к долготерпению? Да, все это присутствует, но, повторюсь, главное все же не в этом. Оно, видимо, еще в том, что немалая часть продолжает надеяться. На что же? Простые люди приняли перестройку (как бы мы ее теперь ни оскверняли, как бы о ней ни отзывались – это так), поверили в нее и все страшные невзгоды сегодняшнего тяжелого бытия выдерживают, ибо понимают невозможность возврата к старому. И как ни пугают их красноречивые публицисты, большинство людей не хотят ни хаоса, ни диктатуры, и это, очевидно, станет главным фактором, с которым придется считаться политикам.

Что же может нам помочь в это тяжкое время и в чем наше спасение? Думаю, я не одинок, повторяю все чаще, как молитву, в тяжелую годину, во времена смятения и смуты, разрушения культуры, падения нравственности: «Ты одна у меня надежда, источник веры и силы – мое Отечество». Признаемся себе, что больнее и тяжелее нам сегодня не только от горемычного бытия, а от разрушения Отечества, от утраты самого главного чувства, питающего наше достоинство, – чувства причастности к великой державе. Падение великой державы, ее унизительное подчинение западному миру, стояние на паперти с протянутой рукой в ожидании так называемой гуманитарной подачки вызывают у всех честных людей, а их абсолютное большинство, горькое до слез восприятие оскорбленной национальной гордости. Как поразительно созвучны этому настроению народа слова А. Блока: «Страна под тяжестью обид и непрерывного насилья, как женщина, теряет стыд, как ангел, опускает крылья». Это восприятие усиливается настойчивым насильным и целенаправленным огульным отрицанием в средствах массовой информации нашего прошлого, к которому значительное число взрослых людей имеет прямое отношение и психологически не воспринимает эти изыскания. Публицист А. Терехов в журнале «Огонек» (май 1992 г.) очень точно заметил: «В деформациях, извращениях, навязывании прошлому и его носителям, людям старшего поколения, современных, часто конъюнктурных представлений – это все равно, что наши собственные помешательства и вывихи вбивать в седые головы наших отцов и дедов».

Александр Терехов в мае 1992 г. еще не знал о фактах того, как порой трагически отдаются нынешние помешательства общества в седых головах наших ветеранов. В октябре 1992 г. на территории мемориального комплекса «Брестская крепость» появилась еще одна могила, и не безымянная, а участника кровавой обороны Бреста, курсанта 44-го стрелкового полка Темирена Зиматова. Пятьдесят лет назад фашистская пуля миновала этого молодого защитника Брестской крепости, но не обошли стороной нынешние окаянные дни, нищета, унижения, в которые оказались ввергнуты ветераны войны. Не выдержало сердце фронтовика: посетив последний раз (делал он это многие годы) святое место и увидев, во что оно превратилось, покончил с собой, бросившись под поезд. Предсмертные письма не врут. Вот что написал в своем письме старый солдат Зиматов: «Если бы тогда умер от ран, я знал бы – погиб за Родину, а вот теперь от собачьей жизни». В письме ветеран просил похоронить его на земле, которую защищал.

Сколько бы ни унижали наше прошлое, мы остаемся необычайно богатой страной, и главное у нас богатство – наша история и наша культура, наши могилы. Оттого так нужна нам осмотрительность, чтобы не разметать по ветру сокровища, принадлежавшие Отечеству. Приведу только два аргумента в обоснование своих суждений. Я уже утверждал, что и в недавнем отвергнутом прошлом наше государство и правительство не были радетелями культуры, а такие учреждения, как библиотеки, картинные галереи, музеи, не пользовались особым расположением властей. Но как всколыхнулось общественное мнение, когда в 1992 г. была проявлена попытка беззастенчиво растащить и распродать музеи с благословления правительства! Новый проект правительственного указа о музеях, не содержащий указаний на государственную неприкосновенность фондов музеев как национального достояния, уже не упоминал и об обязательстве государства охранять и финансировать эти национальные сокровища. Академик Д.С. Лихачев в своем публичном выступлении назвал этот проект сознательным уничтожением русской культуры и предложил судить авторов международным судом.

Убежден, идея защиты Отечества может сегодня объединить здоровые силы общества и честных людей независимо от национальной, религиозной и партийной принадлежности. Чтобы эта защита не вылилась в декларации партий и групп, в многочисленные речи политиков, от которых люди устали, необходимо, по моему мнению, выделить главное направление деятельности (действий, а не слов) по спасению страны – восстановление.

Глава 2

СМИ В 1990-Е ГОДЫ РАДИКАЛЬНЫХ ЛИБЕРАЛЬНЫХ РЕФОРМ

Для чего мы обращаемся к прошлому?

Чем дальше уходит от нас время крушения СССР, тем острее вопрос, закономерна ли его гибель как неизбежный итог естественного исторического процесса или это результат роковых ошибок тех, кто стоял у власти, кто начал перемены в 1985 г.? Возможны ли были иные, управляемые, неразрушительные пути перехода страны в рыночные отношения? Обязательно ли перемены должны сопровождаться кровавыми национальными конфликтами, обнищанием большей части народа, разрушением социальной сферы, образования, науки, культуры? Вопросы, вопросы, вопросы…

Мы сегодня, очевидно, еще не готовы во всей полноте оценить, что произошло с СССР, и осознать, какую страну мы потеряли. Время фундаментальных исследований еще не наступило. Но мы можем и обязаны оценить наше недавнее прошлое, чтобы увидеть в нем истоки нынешних бед и трагедий России.

Прошлое не может давать советы настоящему, оно способно лишь предостеречь. Эти размышления, предостережения тем, кто сегодня стоит у власти, кто вершит судьбу России. Два года прошло со времени написания книги «Заложник времени», и автор с удовлетворением отмечает, что его суждения и оценки событий перестройки, деяний лидеров Горбачева, Ельцина не утратили свою актуальность и подтверждены жизнью.

Нет необходимости в этих суждениях вновь возвращаться к тому, о чем автор говорит на страницах книги. Имеет смысл лишь вернуться к драматическим событиям 8 декабря 1991 г., когда три руководителя республик бывшего Советского Союза Борис Ельцин, Леонид Кравчук, Станислав Шушкевич приняли решение о ликвидации СССР. Три года, прошедшие с того времени, уже позволяют оценить размеры той трагедии, которые принесло это решение. Аналитики Горбачев-Фонда посвятили этому книгу «Союз можно было сохранить». Оценивая события, которые предшествовали Беловежским соглашениям, авторы приходят к выводу, что они лишь заключительный акт национальной трагедии, происшедшей с великой страной и ее народом. На презентации этой книги в декабре 1994 г. Михаил Горбачев поставил несколько вопросов, которые могут представлять интерес. «Почему народы СССР, которые отдали более 25 млн жизней, чтобы отстоять свою Отчизну во время Великой Отечественной войны, лишились огромного государства, великой истории? Почему инициатором распада исторической России стали российские политики? Почему парламент России, где большинство называли себя “патриотами”, подписал смертный приговор той стране, которая не одно столетие называлась Россией, а потом – Советской Россией?»