Анатолий Беляков - Россия и Китай. Две твердыни. Прошлое, настоящее, перспективы. Страница 20

Передовицы ведущих мировых газет пестрели в те дни фотографиями с места событий, где полиция жестоко подавляла восставших. Однако позднее выяснилось, что фотографии были сфальсифицированы. СМИ фактически совершили подлог, поместив на страницы газет фото разгона студенческих демонстраций в Сеуле 25-летней давности. Мало у кого есть сомнения в том, что волнения в Тибете были спровоцированы с целью сорвать Олимпиаду. Эксперты тогда проводили параллель с Косово, дескать, влиятельные силы в США пытаются запустить «косовский сценарий», поднять народ Тибета на восстание против официального Пекина.

Еще один громкий скандал случился в апреле 2008 г., когда властям Франции пришлось прекратить эстафету Олимпийского огня в Париже из-за антикитайских акций против нарушения прав человека в Китае. Олимпийский факел пришлось четырежды гасить и перемещать в автобус по причине того, что несколько сотен протестантов мешали проведению эстафеты. Мэр Парижа даже отменил праздничную церемонию встречи олимпийского огня. Это произошло после того, как участники акций протеста вывесили на здании мэрии флаг, на котором олимпийские кольца изображены в виде наручников.

Очевидно, что спекуляции на «тибетском вопросе» будут продолжаться и впредь как часть кампании по ослаблению Китая.

Другим проблемным для Китая регионом является Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР). Это самая обширная провинция КНР. Его площадь составляет более 1,6 млн. кв. км (примерно 1/6 часть территории страны), а население – всего 16 млн. человек (чуть более 1 % населения КНР).

СУАР имеет репутацию одного из наиболее проблемных регионов Китая. Ситуация в Синьцзяне планомерно раскачивается – антиправительственные выступления уйгур происходят здесь с печальной регулярностью.

Эта территория вошла в состав цинской империи в 1759 г., тогда же получив и свое современное название («Синьцзян» по-китайски – «Новая граница»). Геополитическое значение Синьцзяна для Китая огромно. Это без преувеличения краеугольный камень Китая как сверхдержавы – за счет этой провинции КНР является великой континентальной державой и имеет доступ к Индийскому океану и Каспию. Однако позиции КНР в Синьцзяне уязвимы вследствие никогда не затихавших здесь сепаратистских настроений уйгуров и не прекращающейся угрозы исламского экстремизма. За два с половиной столетия уйгуры восставали против ханьцев более 400 раз, а в 1873 г. им даже удалось обрести независимость от цинского Китая и провозгласить исламское теократическое государство Джетышаар, просуществовавшее до 1878 г.

В 1921 и 1933 гг. непокорность населения Восточного Туркестана усмирялась советскими штыками, а в 1940-х гг. на его территории даже существовало нечто вроде просоветской автономии со своей валютой, стабильность которой обеспечивалась Госбанком СССР. Генерал-губернатор Синьцзяна, член ВКП(б) Шэн Шицай даже просил Сталина принять Восточный Туркестан в состав СССР в качестве союзной республики, однако получил отказ. Тем не менее, Синьцзяну оказывалась помощь оружием и продовольствием, на его территории был построен авиастроительный завод.

После победы в Китае революции 1949 г. Синьцзян был «торжественно передан» Сталиным КНР и включен в ее состав в качестве Синьцзян-Уйгурского автономного района.

С тех пор СУАР имеет репутацию одного из наиболее проблемных регионов Китая. Ситуация в Синьцзяне планомерно раскачивается – антиправительственные выступления уйгур происходят здесь с печальной регулярностью. Среди них – бои в 2007 г. между исламистами и полицией КНР в уезде Акто; череда терактов и антиправительственных акций на этнической почве в марте-августе 2008 г. – в Урумчи, Хотане, Кашгаре, Кучаре, Яманье (большинство инцидентов опять чудесным образом совпало по времени с началом Олимпиады в Пекине). Массовые беспорядки вспыхнули 5 июля 2009 г. в столице СУАР г. Урумчи. Бытовой конфликт, начавшийся на одной из игрушечных фабрик, перешел на улицы и превратился в настоящие боестолкновения, жертвами которых стали сотни человек. По заявлению председателя народного правительства Синьцзяна Нура Бекри, беспорядки были умышленными и организованными действиями, включавшими избиения, погромы и грабежи, инспирированными враждебными силами из-за рубежа.

Играя на этнических и религиозных противоречиях жителей Синьцзяна, американское руководство всерьез рассчитывает экспортировать в Китай «арабскую весну». И представители власти США заявляют об этом уже открыто. Чего стоит, к примеру, высказывание сенатора Джона Маккейна: «Я уже не раз говорил и скажу вновь: в Китай придет "арабская весна", и не существует способа полностью задушить это».

Последние годы Синьцзян находится в центре внимания таких террористических группировок, как «Аль-Каида» и ИГИЛ. Грезя о создании халифата, их лидеры видят его составной частью и Восточный Туркестан. Уже сегодня на его территории исламские экстремисты ведут активную работу, вербуя в ряды боевиков мусульман-уйгуров. Сотни из них уже прошли подготовку в тренировочных лагерях и имеют опыт боевых действий в Ираке и Сирии. В их планах – вернуться на родину и стать костяком боевой организации, которая отторгнет Синьцзян от Китая.

В 2014 г. технологии «цветных революций» Запад опробовал на Гонконге. С 1997 г. Гонконг (Сянган) – это специальный административный район (САР) в составе Китая; до этого он более 150 лет был английской колонией. На «плавную» интеграцию Гонконга с КНР отвели пятьдесят лет, и его особый статус отражен в девизе «Одно государство – две системы». У Гонконга свои визы, своя валюта, свой бюджет, свои демократические процедуры. В частности, выборы главы САР осуществлялись специальной коллегией из 1200 выборщиков, однако выдвинуть свою кандидатуру на высокий пост мог любой гражданин Гонконга, достигший 40 летнего возраста и проживающий в городе не менее 20 лет.

Из-за обилия зонтиков в толпе протестующих гонконгская акция гражданского неповиновения получила неофициальное название «революция зонтиков».

В сентябре 2014 г. пекинские власти объявили о планируемой реформе избирательной системы Гонконга. Выборы предполагалось сделать всеобщими, вместе с тем, баллотироваться на них смогли бы только те политики, чьи кандидатуры получили бы одобрение центральных властей КНР. Это решение стало поводом для начала массовых беспорядков. Мирный поначалу митинг перерос в акцию гражданского неповиновения, организованную по всем законам «цветных революций». Протестующие блокировали центральные магистрали и правительственные здания, в центре города вырос палаточный городок.

Ситуация грозила развитием по украинскому сценарию. О «вдохновляющей роли» протестов в Гонконге для населения Синьцзяна заявила президент Всемирного уйгурского конгресса Рабия Кадир, выразив надежду, что победа Гонконга воодушевит на борьбу и уйгуров. Поддержка – как минимум, организационная и моральная – гонконгского «майдана» Западом была более чем очевидна, и в начале октября министр иностранных дел КНР Ван И недвусмысленно предостерег США от попыток вмешательства в ситуацию в Гонконге, заявив, что она является внутренним делом Китая[125]. Ситуация разрешилась в июне 2015 г., когда Законодательный совет Гонконга отклонил избирательную реформу.

Чрезвычайно болезненной для народного Китая является проблема Тайваня. С 1971 г. Тайвань не имеет своего представительства в ООН и признается большинством стран мира составной частью КНР. Так называемая Китайская Республика, контролирующая лишь Тайвань и прилегающие острова, признана лишь двумя десятками государств, в основном, островных. С 1993 г. Китайская Республика пытается вновь вступить в ООН, но всегда получает отказ – в первую очередь, из-за противодействия Китайской Народной Республики.

Тем не менее, сказать, что Тайвань стремится к самоопределению, было бы неточным. Он не считает себя регионом, отколовшимся от «основного», исторического Китая – напротив, таковым, по мнению сторонников Гоминьдана, является именно КНР, узурпировавший права Китайской Республики как правопреемницы Цинской империи. До конституционной реформы 1991 г. Тайвань имел претензии на весь Китай, и даже на те территории, которые не принадлежат КНР, но входили в Цинскую империю, включая, например, российскую Республику Тыва. А независимость Монголии Китайская Республика признала лишь в 2002 г.

Тайвань многие века, даже находясь под юрисдикцией материкового Китая, был своего рода «отрезанным ломтем». Официально он был включен в состав Китая еще в XII в., однако первый китайский орган местной власти – Управление по надзору – был создан там лишь в середине XIV в. После маньчжурского завоевания Китая здесь обосновались беженцы, хранящие верность династии Мин и создали фактически независимое государство семьи Чжэн, изгнавшее с острова голландских колонизаторов и просуществовавшее более 20 лет – с 1661 по 1683 г. С 1895 г. Тайвань находился под управлением Японии, которой он был уступлен в результате поражения в китайско-японской войне. Полвека японского владычества не прошли даром, послужив культурному обособлению тайваньцев от материкового Китая.