Александр Шубин - Ритмы истории Страница 20

В то же время осторожность реформаторов, их всяческие «волюнтаризмы» (типа военных поселений в XIX веке или кукурузной политики в XX) раздражали и сторонников более радикальных реформ, и консерваторов. Естественный в таких условиях хозяйственный кризис вызвало движение масс трудящихся, которые ждали-ждали послаблений и улучшений, да и не дождались.

Литература:

12. Сафронов М. М. Проблема реформ в правительственной политике России на рубеже XVIII и XIX вв. Л., 1988.

13. Мироненко С. В. Самодержавие и реформы. Политическая борьба в России в начале XIX в. М., 1989.

Ссылка по сноске #22

*318* — 1725–1727 — смерть Петра I, правление Екатерины I, падение Меньшикова.

*518* — 1953–1954 — смерть Петра I, уничтожение Берия и ряда других руководителей МВД и МГБ.

*320* — 1727–1730 — правление Петра II и Верховного тайного совета, попытка провозглашения конституции.

*520* — Подготовка и проведение XX съезда КПСС.

*321* — 1730–1740 — правление Анны Иоанновны.

В СССР также был нанесен удар по вольнодумцам в конце 1956 г., но он не сопровождался отстранением реформаторов от власти и не перерос в стадию третьего уровня.

*322* — 1741–1768 — правление Елизаветы Петровны и Петра III. Реформаторский период Екатерины II.

*522* — 1957–1958 — победа Хрущева в борьбе за власть и социально-экономические реформы.

*323* — 1769–1773 — период правления Екатерины II поле Уложенной комиссии и до восстания Пугачева.

*523* — 1959–1960 — пауза в реформах Хрущева.

*324* — 1773–1775 — восстание Пугачева.

*524* — 1960–1962 — массовые социальные выступления в городах европейской части СССР, радикальный XXII съезд КПСС.

*325* — 1775–1801 — завершение правления Екатерины и правление Павла I.

*525* — 1963–1964 — завершающий период правления Хрущева (здесь больше аналогий именно с правлением Павла, чем с Екатериной, но параметры нормализации выдерживаются в правлениях обоих императоров — импульсивный Хрущев и его окружение, по настроению более близкое к екатерининским чиновникам, реализовали задачи периода быстро).

*326* — 1801–1820 — реформаторский период Александра I.

*526* — 1964–1965 — реформы Брежнева-Косыгина.

*327* — 1820–1825 — завершение правления Александра I, формирование заговора декабристов.

*527* — постепенный отход от реформаторства, формирование диссидентского движения в СССР.

*328* — 1825 — подавление восстания декабристов.

*528* — 1968 — завершение периода патернализма, последним импульсом для чего стало подавление «Пражской весны».

Ссылка по сноскам #33 и #40.

(страницы 287–294)

Синтезируется новый класс, который с трудом вписывается в социальную разлиновку XX века. Его представитель — человек умственного труда, рабочее место которого по большей части — за компьютером. Такой работник управляет техникой, но не людьми. Марксисты зачисляют его в рабочие. Но физическим трудом он не занимается. Этот полурабочий, полуинтеллигент имеет свой дом, и все больше занят своим хозяйством и мелким бизнесом. Живет он в основном вне города, хотя и постоянно связан с производством системами коммуникации. К тому же он владеет акциями и все активнее участвует в принятии решений на производстве. «Новый класс» укоренен в хозяйство, но подвижен, не терпит бюрократических препон. Он является основой гражданского общества, так как активен в отстаивании гражданских свобод, имущественно независим и подвижен. Поэтому мы будем называть его ГРАЖДАНСКИМ КЛАССОМ.[15]

Этому полурабочему, полукапиталисту[16] уже не нужен ни менеджер, ни профсоюзный босс. Он может найти применение своим силам в любой отрасли промышленности[17] (если эта отрасль уже компьютеризирована) и потому меняет место работы без мучительного процесса переквалификации. Именно этот класс обеспечил стабильность неоконсервативным режимам Америки и Европы, именно он их и погубит.

Дело в том, что, синтезируя гражданский класс как свою избирательную базу, неоконсерваторы (впрочем, во Франции это были социалисты) рушили многое, что им мешало, но не все. Демонтируется (хотя и не полностью) механизм государственного вмешательства в хозяйственную жизнь. Ведется подготовка к сносу таможенных границ Европы. Решительная внешняя политика оберегает Западный мир от угроз извне. Коммерческая свобода и свобода информации нужна рабочему-интеллигенту-капиталисту. Этот слой должен быть подвижным, чтобы втягивать в себя все другие слои, на которые было разделено общество XX века. Гражданский класс все менее терпим к тому, чтобы за него принимала решения администрация. Представитель гражданского класса достаточно раскован и просвещен и может спорить с начальством.[18]

Между тем, неоконсервативный режим, подготовив основу для новой эпохи, продолжает держаться за старую. Допустив революционные перемены, он начинает упираться, когда речь заходит об административных правах государства, о самом государственном централизме. Правительство не идет на уступки меньшинству, предпочитая подавлять его сопротивление. По-прежнему поощряется развитие атомной энергетики и военно-промышленного комплекса, что сдерживает переход к децентрализованным формам промышленности и энергетики и несет огромную угрозу окружающей среде. Но когда люди скучены, ими легче управлять. И, наконец, самое главное — правительство, демонтируя структуры государства, всячески поддерживает «государство в государстве» — администрацию монополий. Капитанам бизнеса присущи основные недостатки государственной бюрократии — их администрация построена по тому же принципу чиновничьей иерархии.

Поддержка частного государства монополий заставляет неоконсерваторов блокировать участие трудящихся в решении производственных вопросов, сопротивляться развитию самоуправления. Политика снижения налогов также приобретает однобокий характер — государство хочет кормиться, но не за счет командиров индустрии. Бремя налогов все более ощутимо для слоев, пострадавших от решительных мер «синтезаторов», и для гражданского класса. Бескомпромиссность правителей приходит в противоречие с характером того общества, рождение которого они подготовили. Грядет гражданская революция — импульс эпохи интеграции.

Первые проблески этой революции мы можем наблюдать в Великобритании — непопулярная мера правительства (введение косвенных налогов) вызывает широкую кампанию гражданского неповиновения. Грандиозные митинги, небольшие столкновения с полицией, выход на авансцену экзотических политических течений (троцкисты и анархисты), массовый отказ от уплаты налогов — беспрецедентные события для законопослушной Великобритании. О конкретных формах этого импульса в России легче судить не по первым симптомам в Англии, а по восточноевропейским аналогиям.

В Восточной Европе в период (не путать с эпохой) интеграции вошли Польша и Чехословакия. В обеих странах импульс интеграции представлял собой кампанию гражданского неповиновения (забастовки, митинги) с последующими переговорами политических сил и проведение выборов на новых принципах. Чего будет добиваться кампания гражданского неповиновения в России в середине первого десятилетия третьего тысячелетия?[19]

Увлекая за собой недовольных, гражданский класс сможет парализовать деятельность государств и административных структур. Сопротивление последних способно вызвать некоторые столкновения, но все же эта новая смута вряд ли будет особенно разрушительной.

Революция может протекать в самых разных ненасильственных формах — от вполне привычных (забастовки, митинги, блокады экологически вредных объектов, неуплата налогов) до необычных (бойкот официальных лиц, нудизм и т. д.)[20]

События импульса интеграции (*81*)[21] выльются в диалог социально-политических сил каждого региона. Общегосударственное единство будет, видимо, подорвано — именно в этот период у России возникнет шанс разделиться на десятки государств нормального европейского размера — свободный конфедеративный союз, объединенный-общими оборонительными интересами, культурными, экономическими связями, но не административными структурами «от моря до моря».[22]Результатом регионального диалога станет переформирование традиционных политических течений XX века — в каждом из них выделится авторитарное, централизаторское течение и крыло сторонников согласия, сближения с другими силами на принципах локального общества. Это размежевание первоначально вызовет немалую путаницу и противоречивые блоки и столкновения, что продлит смуту.