Николай Плахотный - Великая смута Страница 20

От общих слов автор перешел к конкретике. В августе 1992 года в Бухарест прибыло несколько групп волонтеров из боевых отрядов народного фронта Молдовы, участвовавших в политических акциях и военных операциях в Приднестровье. Их пригласила РСИ под предлогом лечения и отдыха. Часть боевиков действительно приняли в реабилитационные пристанища, после чего им была предоставлена возможность учиться в лицеях и колледжах. Остальных после тщательной проверки на предмет надежности и лояльности взяла к себе на службу румынская разведка. И там тоже была, но уже специфическая лагерная учеба по международному стандарту. (По аналогии такие же «школы» были созданы в Чечне Хоттабом, Бен Ладеном в Афгане.) Здесь-то и встретил автор письма Н. своих питомцев с правого берега Прута. И вот какие у него остались впечатления от общения со своими, так сказать, школярами.

«С ними неоднократно встречались представители оппозиции из Кишинева, ранее занимавшие высокие посты, в их числе – и экс-премьер Мирча Друк, и председатель исполкома Народного фронта Юрий Рошка, на совести которых смерти многих людей. С румынской стороны боевиков принимали Адриан Моцио (член сената), Щербан Суру (председатель „Новой партии Румынии“), Дан (полковник румынской службы информации) и другие.

В ходе этих встреч определялись цели создания спецгрупп, которые оказались далеко не гуманными. Предполагалось, что эти группы должны стать главной ударной силой оппозиционных структур по насильственному свержению неугодного им президента Снегура и взятию власти в свои руки с тем, чтобы разом решить проблемы воссоединения Румынии и Молдовы. На промежуточном этапе – до часа «X» – боевиков предполагалось использовать для проведения террористических актов в отношении высших должностных лиц Молдовы и членов ее парламента, не разделявших идею воссоединения с Румынией, а также в отношении руководителей Приднестровья, представительств России, Украины, США, Турции в расчете на провоцирование военного конфликта и дестабилизации межгосударственных связей». Старая браконьерская привычка: в мутной воде легче ловится рыбка.

«Одна из групп боевиков, – продолжал Н., – в составе которой находились: Виктор Бивол, Михаил Бурлачук, Федор Котоля, Георгий Топало, Олег Китороагэ, Владимир Думинике, Виорел Арсений, Александр Морарь, Воирел Бивол и др., прошла соответствующую проверку в учебном центре бригады антитеррора непосредственно в центре РСИ».

В то время не только общество в целом, даже читатели-доки не готовы были всерьез воспринимать такие сатанинские штучки. Ведь и слова такого «боевик» у нас в ходу еще не было. Впервые появилось оно на языке беженцев да парней из ОМОНа. Потом мы увидели этих крутых на экранах своих телевизоров. То уже были вооруженные до зубов головорезы. По свежим следам преступлений прокуратура завела было на них кучу уголовных дел, но они быстро рассыпались. Сами же ответчики мелькали – в масках и без – на экранах НТВ, их голоса расслабленно звучали на разных недоброжелательных «голосах» – в первую очередь на радиостанции «Свобода». Соловьем там заливался то ли репортер-разведчик, то ли разведчик-репортер – скандалист и провокатор Андрей Бабицкий.

Политологи-экстрасенсы внушили нам, неискушенным во всяких политесах, великую ложь: будто государственный переворот в августе 1991-го был послан стране с небес и тут же был подхвачен народными массами – неудержимым общим стремлением к свободе, демократии, тягой к долгожданному капитализму.

Так хитровански творился «мюзикл» в глобальном масштабе. Движущей силой выступала внутренняя контра («пятая колонна»), которую в течение многих десятилетий готовили, воспитывали, пестовали, вскармливали заокеанские спецслужбы по даллессовской программе-максимум.

Точно такой же процесс с некоторым опережением шел в Молдавии. То был своего рода эксперимент, который в случае успеха (с некоторыми поправками) можно было потом переносить и на весь Советский Союз. В качестве спарринг-партнеров здесь были задействованы мастера темных дел, спецы по государственным переворотам из «братской» Румынии. И вот она, технология путча, в изложении все того же лагерного инструктора, у которого вдруг совесть заговорила.

«Чтобы спрятать до поры до времени этих людей (боевиков) и чтобы не вызвать протеста со стороны („законной“ власти) Молдовы, им было предоставлено румынское гражданство и обещано жилье. Не поскупились и оплатой, выделив каждому („школяру“) по три тысячи лей в день. Пребывание указанных лиц, – замечает автор письма, – официально легендируется перед их родственниками и окружением в Молдове как поступление на учебу в военные училища. Одним из важных критериев их отбора являлась хорошая физическая подготовка, опыт участия в боевых действиях, приверженность программным целям НФМ. Обязательным являлось также свободное владение украинским и русским языками, что подчеркивает предполагаемую географию их последующего использования».

В другом сообщении доброхот из Бухареста поименно называет резидентов РСИ как в Румынии, так и в Молдове, Черновицкой и Одесской областях. По его словам, один из непосредственных организаторов отбора, вербовки и переподготовки (переправки через Прут молодых людей из сопредельной Молдовы и Украины) был некто Сорин Букэтару. По заданию румынских спецслужб, он с лета 1992 года снимал квартиру на окраине Бухареста, по ул. имени 1864 года. Жилье использовалось как перевалочная база и пункт отбора. За одно и как место, где инструктировали волонтеров, кандидатов в террористы. Одно передаточное звено в сложной цепи возглавлял активист НФ Виктор Букэтару, отец Сорина.

Мы были слишком наивны, доверчивы. Да и жизнь до 1985 года была насквозь пропитана положительно заряженными электронами (читай: фактурой), которые лились на сознание советских людей со всех каналов ТВ, изданий СМИ. Представление о злых силах было большей частью умозрительным, как правило, связывалось с бюрократами. Что касается конкретных носителей зла (террористы, бандиты, хватающие заложников, диверсанты и прочая империалистическая нечисть) – от нее мы были защищены соответствующими службами. Их олицетворяли вооруженные силы СССР. Но с приходом к власти «законно избранный гарант» славное советское воинство оболгал, распушил, развратил, сократил. По умам россиян пущена была подлая доктрина: отныне врагов у России нет, одни только доброжелатели, потому, значит, и воевать нам не с кем! Все, кого прежде мы считали супостатами, теперь наши друзья закадычные. Оные перечислялись поименно: друг Билл, друг Коль, друг Хрен собачий. До чего же вокруг стало хорошо и просто жить. А какой прекрасный вид открывался на Запад: благообразный, врачующий душу. Словно в березнячке в ясную погоду. В то же время на наше западное и северное пограничье уже легла зловещая тень от натовских стервятников.

И только теперь, малость отрезвев, наши военные и кое-кто из гражданских засуетились: невнятное что-то бормочут о событиях в Чечне, Дагестане и других местах. И это уже не коммунистическая пропаганда, а быль: на Кавказе и других местах кашу заварили не «мирные жители», а спецслужбы недружественных стран. Позже всех прозрел на своем кремлевском троне наш горе-главнокомандующий, почти генералиссимус. А ведь Чечня представляет собой в миниатюре «линию Мажино» и «линию Маннаргейма» вместе взятые. Чего только в горах и ущельях не наворочено. И все это на глазах наших спецслужб!

А между тем в свое время неведомый наш друг из Румынии безо всякого намека, что называется открытым текстом, называл вещи своими именами. Но, как обычно, секретную информацию мы пропустили мимо ушей. А ведь «цепь» отеческой заботы румынских спецслужб по отношению к посланцам из «независимой» Молдовы просматривалась далеко. И не надо было иметь богатого воображения, чтобы не видеть, к чему дело идет.

И вот какой делает из нас вывод наш оповеститель: «В памяти людей живы события, когда судьбы народов решались спецслужбами, когда террор становился средством решения конкретных политических вопросов. Мне больно, что этого не понимают в Кишиневе. Не рискую обращаться напрямую в СМИ Молдовы, так как достаточно известно, что они контролируются народным фронтом, который имеет своих людей в министерстве безопасности».

НЕ БЫВАЕТ ДЫМА БЕЗ ОГНЯ

Афоризм сей, наверняка, перекочевал в житейскую лексику из служебной инструкции пожарников. Сентенция несет не только бытовую подоплеку, она не лишена и философского смысла. Политики, вернее, дельцы от политики (политиканы) хитро жонглируют понятиями «огонь» и «дым», потому и не просто подчас распознать и выявить причинно-следственную связь. Вот у нас и путают сплошь и рядом первичное и вторичное.

Образчик такого рода фальшивой логической связки – взаимоотношения официального Грозного (Масхадова) и чеченской оппозиции (в лице Басаева). Официально они друг друга не признавали, друг от друга отмежевывались. Президент Ичкерии на словах гневно осудил вторжение «бандитских отрядов» в Дагестан. А немного погодя они стали – независимо друг от друга! – защищать Чечню от федералов. Вот такой крутеж. Помню, мой незабвенный друг, предколхоза из-под Одессы Макар Посмитный в таких случаях говорил: «Ну и пойми тут, кто кем командует: собака хвостом или хвост собакой?»