Игорь Рабинер - «СЭкс» в большом спорте. Правда о «Спорт-Экспрессе» от топ-журналистов двух поколений Страница 21

А я тогда еще плотней подсяду на хоккей, только уже не наш. Напровожавшись за лето друзей-приятелей за океан, найду время и возможность посмотреть, как они там приживаются. И впечатление от близкого, пусть и по пиратской тарелке, знакомства с НХЛ окажется ошеломляющим. Но дело будет даже не в моем невежестве: просто сезон 1992–1993 выдастся в Лиге каким-то умопомрачительным, такого не было до этого и не случилось пока после – когда свыше десяти человек забросят больше пятидесяти шайб, двадцать с лишним уйдут за сотню очков. При этом впервые в полный голос заявят о себе наши: свои невероятные семьдесят шесть шайб, еще и пропустив несколько матчей из-за травмы, накидает Могильный, шестьдесят забросит, «раздевая» вратарей, как на тренировках, Буре, а из игроков последней волны отъезда сезон лучше других удастся Леше Житнику – его «Лос-Анджелес» во главе с Гретцки будет играть в финале Кубка Стэнли, где, правда, проиграет в пяти матчах «Монреалю».

Серию эту я посмотрю в Москве, валяясь на диване с порванными связками после одного не слишком удачного выхода на футбольное поле, но обсуждать ее мы с Лешей станем уже летом в его родном Киеве. Три поздних завтрака в моей любимой гостинице «Спорт» – дай бог здоровья ее вечному директору Борису Михайловичу Воскресенскому – и получи, дорогая редакция, три куска о «Сезоне вместе с Гретцки»; Гескин остановился на таком заголовке, и это, между прочим, оказался первый случай в истории «Спорт-Экспресса», когда материал публиковался в трех подряд номерах. У меня, правда, идея заголовка была чуть похулиганистей, и вот почему. Леха, которого с детства прозвали «Слоном» за мощные, не по годам, ноги, рассказал, как однажды на выезде они с таким же молодым, как он, канадцем, сидели поздно вечером где-то в баре и уже собирались уходить, как вдруг в заведение вошли Гретцки и вратарь Келли Хруди. Ветераны подсели к молодым, те остались и просидели все в итоге до утра.

А в раздевалке перед игрой Хруди спросил Житника с партнером: ну как, понравилось вчера? Те сказали, что все было просто супер. А теперь слушайте: если в вашу смену до меня хоть одна шайба долетит… И вышли мы, говорил Леша, готовые ловить ее, родимую, зубами. Я и предложил: «После бара».

Провожая однажды Житника, я столкнулся на пороге гостиницы с Леонидом Ткаченко (а на следующий день – с Ахриком Цвейбой, и с ним мы тоже плотно пообщались: и за столом, и для печати), который в первом чемпионате Украины тренировал вовсе не «Металлист», а «Темп» из так не полюбившейся Бышовцу Шепетовки. Мы познакомились, пообедали, потом поужинали, и Леонид Иванович пригласил меня в Харьков, где в сентябре «Темпу» предстояло играть с «Металлистом». Вообще-то он тогда так, для проформы приглашал, но обещал скандал, а я такие варианты всегда любил отслеживать – и к означенному числу подъехал, причем без звонка. И пока ждал в баре гостиницы возвращения «Темпа» с тренировки, ко мне подошел какой-то серьезный человек, поздоровался, назвав меня по имени, и отрекомендовался хоккейным болельщиком.

– Очень приятно – чем обязан?

– Да вот хочу вас поблагодарить за то, что ситуацию с НХЛ прояснили.

– Это когда же было, не напомните?

– А в интервью с Житником. Я и раньше догадывался, что у них там все по понятиям организовано, но некоторые мне не верили. А после той статьи до них, наконец, дошло.

– Что – дошло?

– Это вы сейчас проверяете, понял я или нет, что Гретцки там в авторитете, а Хруди – смотрящим? В таких делах я, поверьте, не ошибаюсь.

– Очень за вас рад. Честно говоря, когда писал – не думал, что эту ситуацию под таким углом зрения рассматривать можно.

– А под каким же еще?! Скажите, а с самим Гретцки вы, случайно, не общались?

– К сожалению, нет – Леша рассказывал, что Уэйн эксклюзивных интервью вообще не дает, только время от времени пресс-конференции собирает.

– Ну и правильно! Так и положено – а вы что, хотели, чтобы авторитет выступал часто и для кого-то одного?

– Нет-нет, я не настаиваю…

– Но если Гретцки когда-нибудь вас пригласит на сходку – напишете?..

Вечером того памятного дня, когда я буду в гостях у Ткаченко и на лестничной клетке друзья футбольного клуба «Металлист» устроят небольшой пожар, как указание тренеру на желанный для них результат завтрашнего матча, я пожалею, что не взял телефон у авторитетного поклонника Гретцки, а ведь он предлагал – «на случай, если в нашем городе у вас вдруг возникнут проблемы». Но у Леонида Ивановича и своих связей в харьковской криминальной среде окажется достаточно – угрозы прекратятся, едва начавшись. А сыграют 1:1 – с кучей карточек и треском костей. Что ж, каждый чемпионат в каждой стране действительно проходит по своим понятиям…

Система своих «понятий» тем временем начала выстраиваться и у нас в редакции. Возвращаясь из командировок, чтобы отписаться и опять куда-нибудь уехать, я начал замечать, как преданно стали заглядывать в глаза Рубину И.Г. некоторые высокопоставленные сотрудники. Как-то раз организовали незатейливый, на скорую руку, стол – и вдруг кто-то говорит: а у Ивана разрешения спросили?

Я удивился вслух – а мы что, на его деньги перезакусить собираемся? Да нет, отвечают, но вдруг он обидится, что его не позвали, да и вообще спокойней, если мероприятие согласовано… В другой раз «мероприятие» было уже более официальным – год и сколько-то месяцев газете – гендиректор заставил слегка себя подождать, а когда все же появился, Вова Гескин тут же предложил тост: «За Ивана Георгиевича, великого человека, без которого не было бы этой газеты!» Рубин молчаливой улыбкой разрешил за себя выпить. Мне пришлось парировать: «Ну, тогда за Леонида Федорыча, дважды великого, без которого точно не было бы этой газеты, поскольку он сначала придумал ее название, а потом, чтоб самому не управлять, привел великого, как выяснилось, человека». К моему легкому удивлению, смешков почти не последовало: после некоторой паузы у меня было начальственно спрошено: а что, разве сегодня у Трахтенберга день рождения?

Вы, кстати, никогда не замечали, что отсутствие чувства юмора точно так же сводит людей, как и его наличие? Вовчик Титоренко, которого Мишка Дмитриев, как вы помните, сразу прозвал Пуделем, был у нас известен как буйнопомешанный на НБА – за возможность наблюдать эту лигу поближе, он, по-моему, согласился бы даже родиться негром, то есть стать черным Пуделем. И вот просиживая сутки напролет – Вовчик свято верил, что начальство когда-нибудь это оценит, и, как выяснилось, верил не зря – на московской помойке, он ухитрялся при этом существовать внутри американского баскетбола. Приходим мы как-то с Трахтенбергом со вкусного, не у Рубина, обеда, а Вовчик нам с порога: «Мужики, а вот угадайте, какая в НБА самая распространенная фамилия?» Версия Лени была – Федорчук, моя – Абрамзон. «Да вы че, вы – серьезно?!» – Вовчик глядел на нас округлившимися глазами. «Конечно, кто ж такими вещами шутит!» – «Ну вы даете! Да Джонсон же, мужики!!!» – «Не может такого быть – позвони им туда и проверь». – «Да куда звонить, если у них там сейчас ночь?! Точно вам говорю – Джонсон! Нет, вы что, правда в эту сторону даже не подумали?!» Когда ты всегда зверино серьезен, а твое прозвище само подразумевает преданность хозяину, то хозяин должен же когда-то будет вознаградить тебя не на шутку.

Но я, даже если бы и захотел вдруг поучаствовать в создании культа Ивана Рубина, не так часто с ним встречался. Да и с остальными коллегами, надо признать, тоже – даже за стол перед Новым годом три раза подряд не мог ни с кем из них присесть: все это время хоккейное «Динамо» становилось чемпионом (со второго раза – уже без Шанцева), и трижды меня ждал сказочно-рождественский Дюссельдорф. Жаль только, что сам Кубок Европы не удалось зацепить ни разу – тут и ежегодные массовые отъезды в НХЛ, и совпадения по срокам с молодежным чемпионатом мира, и невезение какое-то фатальное.

Зато я познакомился с замечательными ребятами, братьями Фуксами – родившиеся в Усть-Каменогорске и начавшие играть в хоккей в тамошнем «Торпедо», они как этнические немцы перебрались, едва стало можно, в Германию и выступали за клуб из Ратингена, пригорода Дюссельдорфа. И 93-й год я встречал по-семейному у них дома – уже мог позволить себе поехать за границу вместе с женой. Незадолго до этого в «Ратингене», шедшем в хвосте таблицы, сменился тренер, и новый, чех Олейник, решил для взбадривания коллектива назначить тренировку на 1 января – спасибо, что хоть не на утро, иначе бы съеденные манты и выпитая водка заставили бы моих друзей кататься, исключительно опираясь на клюшку. Но и так зрелище было на любителя, благо наблюдал за тем, как тяжело передвигаются по льду два десятка человек (половина из них – бывшие граждане СССР), во всем дворце спорта я один. Не мог ребят бросить – вместе ж режим нарушали (причем не только с Фуксами – ночь-то выдалась длинная, ведь началась она с проводов Старого года по казахстанскому времени).