Филлип Найтли - Ким Филби - супершпион КГБ Страница 21

Некоторые из коллег Филби — журналистов также не приняли его игры, хотя и ошибались в некоторых ее деталях. Они уловили в этом дух сотрудника разведки, но полагали, что он работает на британскую, а не на советскую разведку. Испанский пресс-офицер Марсанс считал необычным, что Филби полностью лишен духа соревновательности. «Он никогда не дрался за свои привилегии и не прибегал к уловкам, чтобы получить копию какого-то документа». Это заставило Марсанса думать, что Филби все-таки не журналист, а офицер британской военной разведки.

Другой пресс-офицер, Пэдро Гиро, вспоминает странный инцидент, произошедший в кафе. Во время беседы там со своими друзьями он получил записку от человека, который, насколько было известно Гиро, работал на немецкую разведку, о том, что два сидящих за соседним столиком человека являются британскими агентами. Гиро с удивлением увидел, что эти два человека о чем-то увлеченно беседуют с Филби. У Самуэля Поупа (жена которого позднее ушла к Филби) не было сомнений: «Я был уверен, что Филби работает на британскую разведку».

Усилия, которые предпринимал Филби, чтобы ввести свое окружение в заблуждение, изменили его характер. Он вернулся из Испании жестким, более дисциплинированным человеком, способным при необходимости действовать почти безжалостно. Испания сформировала Филби. Деятельность Филби в Испании была одной из главных причин принятия его британской разведкой к себе на работу и последующего служебного роста. Он признал это во время бесед со мной в Москве: «Испания занимает особое место в моей памяти. Если бы я мог еще путешествовать, тогда помимо Франции я бы очень хотел еще раз побывать в этой стране».

В августе 1939 года Филби покинул Испанию. После недолгого отдыха в Лондоне он намеревался вернуться к написанию книги об испанских событиях. Однако, когда он связался с руководством газеты «Таймс», ему было сказано задержаться во Франции. 3 сентября премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен объявил войну Германии. Утром того дня друг семьи Филби Флора Соломон, служащая магазина «Маркс энд Спенсер», познакомила Филби со своей молодой помощницей Айлин Ферс, которая стала его второй женой. «Поэтому эта дата так памятна для меня, — заявил мне Филби. — Она знаменовала катастрофу для мира и для меня лично».

ГЛАВА VI. ПРИГЛАШЕНИЕ НА ВАЖНУЮ РОЛЬ

Великобритания без энтузиазма вступала во вторую мировую войну. В памяти все еще были свежи огромные человеческие жертвы первой мировой; многие высокопоставленные консерваторы восхищались Гитлером; прогнозы воздействия возможных бомбардировок больших городов были пессимистическими — предсказывалась массовая паника населения. Значительная часть состоятельных людей недвусмысленно давала понять о своем желании избежать любых неприятностей. Отсутствие ясного понимания целей войны вызвало широкое пацифистское движение. Двадцать два лейбориста — члена парламента подписали манифест, призывавший к быстрейшему заключению перемирия. Об этом инциденте пресса почти ничего не сообщала. Никто не представлял возможного развития событий, и в этих условиях нужно было предпринимать какие-то действия.

«Таймс» проявила определенную поспешность, когда назначила Филби своим главным военным корреспондентом во Франции, поскольку руководители газеты еще не знали, что союзное командование, напуганное возможностями перехвата коротковолновой радиосвязи, приняло решение не освещать хода военных действий. Система контроля над военными корреспондентами оставалась такой же, как во времена первой мировой войны: в штабы было допущено лишь небольшое число корреспондентов, которых повсюду сопровождали специально выделенные для этого офицеры. Им разрешалось посылать только одобренные цензурой сообщения. От всех основных газет потребовали заранее сообщить имена корреспондентов, которые будут аккредитованы при британском экспедиционном корпусе во Франции, для того чтобы решить вопрос об их пригодности, дать аккредитацию, пошить форму и решить «такой важный» вопрос, что «должно значиться на их нашивках»: «С» — корреспондент или, как доказывали многие армейские офицеры, — «WC» — военный корреспондент.

Однако после того как Германия склонила общественное мнение в свою пользу, допустив в свои войска ряд нейтральных корреспондентов, и после неоднократных жалоб, что в сообщениях из Германии доминирует американская пресса в ущерб британским интересам, директор Управления общественных отношений военного министерства Великобритании генерал-майор Дж. X. Бейт обещал сделать для корреспондентов некоторые послабления. Он заявил: «Большое число корреспондентов, включая представительный американский контингент, в настоящее время находится при наших войсках во Франции». Эта группа корреспондентов прибыла во Францию 10 октября 1939 года. В ее состав входили пятнадцать корреспондентов из Великобритании и стран Содружества (одним из них был К. Филби), девять американцев и восемь фотографов прессы и кино. Они должны были размещаться в Аррасе на севере Франции при штабе британских войск и подчиняться армейским офицерам, которые их сопровождали.

Между корреспондентами и этими офицерами сразу же возникли трения. Все ветераны первой мировой войны, они олицетворяли собой ту Великобританию, которой уже не существовало. Один из них хвастался тем, что не смог выучиться на танкиста, другой — Чарльз Тримейн, бывший капитан британской команды по водному поло, за завтраком пил неразбавленный джин и за два дня опорожнил шесть бутылок. Корреспондент О. Д. Галлахер об этих офицерах сказал так: «Они полупьяны все время и пьяны половину времени. Куда бы вы с ними ни поехали, всегда одно и то же: «Давай, старина, заглянем вон в то кафе и примем по стопочке». Если не было кафе, откуда-то из кармана их сшитой у дорогого портного формы появлялась бутылка спиртного».

Хотя внешне офицеры сопровождения относились к корреспондентам лояльно, фактически они ненавидели их. «Хотя мозги Чарльза Тримейна были пропитаны спиртным, — писал один из офицеров сопровождения, — тем не менее у него их в пять раз больше, чем у журналистов, которых он сопровождал». Любопытно, что одним из немногих корреспондентов, у которого с офицерами сопровождения сложились неплохие отношения, был Ким Филби. Когда я спросил его об этом, он ответил: «Конечно, это были несколько странные люди, но они находились в хороших отношениях со многими старшими офицерами и поэтому могли провести нас в такие места, куда другие не рискнули бы пойти. Если бы вторую часть тирады относительно «мозгов Тримейна» можно понять так — «с военной точки зрения мы в два раза лучше знаем, как попасть в некоторые места, чем все корреспонденты, которых мы сопровождали», то я с готовностью подписался бы под ними. Главный их недостаток состоял в том, что, по их мнению, войну можно выиграть только с помощью лошадей и сабель».

В то время во Франции не велось никаких военных действий. Но происходившие в других местах события убедили Филби и его друзей в правильности их анализа международной обстановки. После того как русские 30 ноября 1939 года вступили в Финляндию, чтобы не допустить создания на ее территории антисоветского плацдарма, у лидеров союзников вновь появились иллюзии 1918–1920 годов: один удар объединенными силами, одна интервенция и большевики падут. Началась кампания за перевод войны в союзе с Германией против России. Майор Кермит Рузвельт, представитель знаменитой американской семьи, предложивший в начале войны свои услуги британским военным, был освобожден от своих обязанностей в США, повышен в звании до полковника, с тем чтобы при необходимости во главе бригады британских добровольцев сражаться с русскими. Великобритания снабжала оружием Финляндию. Газета «Санди таймc» выступила с предложением подвергнуть бомбардировке нефтепромыслы в районе Баку на Каспийском море. Один из британских офицеров заявил корреспонденту «Ассошиэйтед пресс» Дрю Мидлтону: «Весной мы двинем на русских».

Перебросив во Францию к бельгийской границе 158 тысяч солдат, 25 тысяч автомашин, 140 тысяч тонн различных военных грузов, Великобритания в течение девяти месяцев не пыталась сразиться с врагом. Это была «странная война», «скучная война» или, как ее называли немцы, «сидячая война». Войска окапывались за знаменитой «линией Мажино», представлявшей серию подземных крепостей, соединенных туннелями, которая считалась непреступной. Размещенные в мрачной гостинице «Отель ду Коммерс» в Аррасе журналисты пытались найти материал для статьи, которая была бы интересной и приемлемой для цензуры. Одно из подготовленных Филби сообщений, сохранившееся в архивах газеты «Таймс», гак испещрено синим карандашом цензора, что его почти невозможно прочесть. Бедный Бернард Грей из «Дейли миррор», известный под кличкой «Картошка», однажды написал: «Случайный снаряд уничтожил сушившееся в окопах белье», на что офицеры сопровождения указали ему, что ни один снаряд не был выпущен, и обвинили его в злонамеренной лжи.