Герд Бухгайт - Абвер - «щит и меч» III Рейха Страница 21

В целом эта система, применявшаяся еще в годы Первой мировой войны, вполне себя оправдывала вплоть до 1939–1941 гг. Личные контакты между офицерами генштаба и абвера, как и вера в способности руководства и сотрудников военной разведки, способствовали правильной проработке и оценке материала. Поэтому совершенно напрасны упреки в адрес абвера, будто он в том или ином случае не мог выдать командованию «ожидаемых» им донесений. Не справлялись со своими задачами в этих случаях именно те инстанции, которые занимались проработкой сведений. Этот недостаток возник во второй половине войны, и причину его следует искать главным образом в тех изменениях в личном составе на всех уровнях, которые нарушили сложившееся равновесие между генеральным штабом и абвером. Вследствие неизбежного и довольно значительного омоложения сотрудников генштаба в нем стали все больше появляться не только талантливые офицеры, но и те, у кого не было ни опыта, ни достаточной штабной подготовки. И это не могло не сказаться крайне отрицательно на обработке и оценке данных о состоянии иностранных армий. И действительно без хорошего знания методов службы связи, как и без знания иностранных государств, существующих там политико-экономических условий и психологических особенностей народов, невозможно добиться удовлетворительных результатов при оценке добытых разведкой материалов. В целом именно здесь находит свое подтверждение основополагающий принцип, выдвинутый некогда начальником разведывательного отдела австрийского генерального штаба в Вене фельдмаршал-лейтенантом Урбанским фон Остромийцем, по которому: «Неизвестное лучше всего выясняется с помощью логических выводов. Когда в сомнительных случаях мы при военных расчетах выбираем самые неблагоприятные условия и планируем свои мероприятия, исходя из них, тогда мы избегаем угрозы оказаться перед лицом неожиданных провалов. При опоре на агентурные данные, основанные на донесениях шпионов, эта надежная база отсутствует. Сообщения агентов могут быть верными в лучшем случае в момент их добывания. И нет никакой уверенности, что с тех пор они не устарели… Полную надежность нам дает всегда только продукт мыслительной работы, когда человек к тому же достаточно хорошо знаком с обрабатываемой материей»[72].

Отделение (в дальнейшем — отдел) абвер-III занималось (за исключением группы абвер-III F) в основном охраной военной тайны в сухопутных войсках, ВМФ, ВВС, военной промышленности и экономике, а также на транспорте. Кроме того, группа абвер-III С обрабатывала различные происшествия и подозрительные случаи, имевшие место в рамках самого абвера. Далее группа абвер-III Н имела задачей наблюдение за службами связи и проверку почтово-телеграфных отправлений, а также прослушивание телефонных разговоров. Группа абвер-III ВПЛ была создана с началом войны для наблюдения за военнопленными. Вторая важная задача абвера-III заключалась в возможно более четком выявлении организации, структуры, методов работы и целей тайных служб противника, в проникновении в них и по возможности во вскрытии и разрушении их агентурной сети в Германии, а также в оккупированных областях. Все это кратко называлось «контршпионажем», или контрразведкой.

Эта функция тайной военной службы, замкнутая на группу абвер-III F, носила оборонительный характер, но использовалась наступательно и поэтому была связана с особыми трудностями и опасностями. Эта группа решала следующие задачи: 1. Вербовка лиц, которые могут быть использованы для выполнения задач контрразведки и в особенности для наблюдения за подозрительными лицами и выявления вражеских ведомственных учреждений и их персонала. 2. Поиск средств тайного проникновения в разные службы противника и определение методов их работы и планов, направленных против Германии. 3. Обнаружение тайных связей противника с целью подбрасывания его разведывательным органам сведений, вводящих в заблуждение[73]. В ходе войны из группы абвер-III F выросла самая сильная в кадровом отношении и самая загруженная задачами составная часть абвера со своими руководящими инстанциями, фронтовыми разведывательными подразделениями и центрами. Когда наши войска, продвигаясь вперед, занимали «рабочую территорию» группы абвер-III F, то ее задачей становилось выдвижение туда вместе с передовыми частями войск. Только так она могла успеть войти в разведанные ею органы противника и собрать ценный материал, документы, а также по возможности обезопасить работавших там своих агентов. При этом свои задачи абвер-III F вынужден был решать в тесном взаимодействии с гестапо и СД.

Хотя основная работа группы абвер-III F была связана с заграницей, она сравнительно рано начала действовать и в сфере внутренней политики. В качестве противовеса разведывательной службе Гейдриха в системе СД и его властным амбициям контрразведка абвера создала в Берлине и в местных (внешних) отделениях собственные органы наблюдения и сбора сведений. Они комплектовались из платных агентов, видевших в этом свою «профессию» и всегда готовых к выполнению любых заданий. Не имея полицейских полномочий, но пользуясь авторитетом военной контрразведки и располагая подставными фирмами и различными городскими бюро, они в значительной мере делали абвер независимым от контрольных и наблюдательных органов гестапо. Управление этой организацией — ее называли «Домашней капеллой» — осуществлялось весьма жестко, тем не менее она в разное время допускала вмешательство в сферу компетенции гестапо и СД. В результате, естественно, между военной разведкой и разведслужбой СД и гестапо возникали дополнительные осложнения. Гейдриха злила «непрошеная конкуренция», но добиться ликвидации «Домашней капеллы» ему не удавалось. Наоборот, в последующие годы она была еще больше расширена и укреплена кадрами. Насколько полезным было ее создание, показали военные события. Она сумела обеспечить, прежде всего — в оккупированных областях, добывание надежных сведений там, где в случае подключения гестапо неизменно приходилось ожидать перегибов и разного рода противозаконных акций.

Если сферы действий абвера-I (тайная служба связи и активная разведка) и абвера-III (борьба с вражеской разведкой и контрразведкой) неизбежно определялись функциями вооруженных сил, то у отдела абвер-II была собственная история возникновения и развития. Еще во время Первой мировой войны стало ясно, сколь большое значение имеет пропаганда для подготовки и ведения войны. В те годы целью вражеской пропаганды было ослабление сопротивления и снижение боеспособности германских солдат и гражданского населения Германии. С использованием этого средства психологической войны сочеталось разжигание, особенно в отношении Австро-Венгрии, национальных противоречий с целью вызвать беспорядки и саботаж с помощью политически недовольных элементов или же настроенных против государства и правительства партийных организаций[74]. Теперь же потребовалось создать нечто подобное, но по возможности более действенное и боевитое. Поскольку Гитлер и сам пришел к власти с помощью агитации и целенаправленной пропаганды, он своевременно признал важность именно этих военных средств и всемерно поощрял их развитие и использование. В интересах всех трех видов вооруженных сил было создано Управление пропаганды вермахта во главе с полковником (впоследствии — генерал-майор) фон Веделем. Это управление имело такие совершенно определенные задачи, как снабжение войск печатной продукцией, информирование о положении на фронте словом, картинкой и звуком, распространение новостей в газетах и журналах за рубежом. Далее оно поставляло материалы для просвещения населения в оккупированных областях и для разложения войск противника. Именно этот материал и подготавливал абвер-II.

Большая часть этих функций, не входивших в компетенцию группы абвер-II, стали актуальными только в военное время. Но подготовка к этому началась еще до войны. Действуя в сфере психологической войны и готовясь к идеологическому разложению противника, ослаблению его воли к сопротивлению и обороне страны, абвер-II еще до начала войны добился колоссальных успехов в Чехословакии среди офицеров и военнообязанных из числа немецкоговорящего населения приграничных областей, а также приверженцев бывшей Дунайской монархии (Австро-Венгрии. — Ред.). Вследствие того, что задача пропаганды и разложения противника была целиком поручена управлению «Вермахт/Пропаганда», абвер-II ограничивался до 1939 г. преимущественно заблаговременной подготовкой диверсионных мероприятий в странах противника на случай войны. Но проводиться эти акции стали практически только с началом войны. Канарис не обещал себе никаких существенных, а тем более решающих ход и исход войны диверсионных актов. Кроме того, по его мнению, ожидаемые успехи никак не связывались с вытекающим отсюда ожесточением в лагере противника, тем более что при каждом акте саботажа или диверсий следовало ожидать уничтожения ни в чем не повинных гражданских лиц или причинения им ущерба. Но что ему было делать? Диверсии — это часть боевых действий тайных служб, и абвер обязан был готовиться к исполнению подобных приказов. Для этого в берлинском районе Тегель у него была «лаборатория», где создавались и совершенствовались аппаратура и техника, необходимые для проведения диверсионных актов. В ней работали специалисты — подрывники и химики. Там же изготовлялись взрывные устройства и взрывчатка, которыми снабжались агенты-диверсанты. Здесь же в складских помещениях хранились значительные запасы консервов, подсолнечного масла в канистрах, а также предметы общего пользования — чемоданы, термосы и пр.; они тоже предназначались для агентов. Эти предметы имели двойные потайные стенки, чтобы прятать там, например, взрыватели с часовым механизмом, позволяющим устанавливать его на срок до 40 дней, или какие-то другие вещи, необходимые для диверсий[75]. Абверу-II подчинялись также сформированные к началу Второй мировой войны или позже, с началом кампании в России, специальные подразделения и части, такие, как «Бранденбург», «Нахтигаль», «Бергман» и др.