Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6324 ( № 20 2011) Страница 21

Когда Михаил Фокин придумал свою «Шехеразаду», только самые прозорливые критики, подобно Андрею Левинсону, указали, к чему может привести откровенная эротизация балетного искусства, по природе сдержанного.

Когда Вацлав Нижинский извивался фавном в Париже, лишь самая нездоровая часть зрителей попыталась своим «браво» перекрыть свист не озабоченного публичной сексуальностью большинства.

Когда Дягилев в своих «Сезонах» совершал балетную революцию, мало кто понимал, что направление, которым пойдёт вслед за его антрепризой танец, будет направлением к пропасти.

Что ж, сегодня мы почти достигли края культуры. Ещё шаг – и не будет балета. Невесело. А отчего веселиться, наблюдая год за годом за лауреатами «балетного Оскара», как именует приз Benois de la danse международная тусовка танцменеджеров и их клиентела?

Который год подряд мы становимся свидетелями того, как на смену универсальным благородным чувствам приходят переживания «маленького человека» с его неопределённой артикуляцией чувств. Как в жестах, так и в мыслях. Как в мыслях, так и в инстинктах. Гордого хищника-аристократа сменил на балетной сцене представитель «подлого сословия», принёсший во дворец даже не запах коровника, а нечто ещё более непристойное: своё «человеческое, слишком человеческое».

Современные хореографы слов­но соревнуются меж собой, демонстрируя самые малопочтенные проявления людского полового чувства. Кажется, ещё чуть-чуть – и «Бенуа» поприветствует какую-нибудь группу «совр. балета» DV8. Не верится? Рекомендую дуэт из опуса «Караваджо» Мауро Бигонцетти. Красиво повествующий о трудностях мужской любви. Или номер того же хореографа, блестяще исполненный Натальей Осиповой и Иваном Васильевым, но ставший от таланта танцовщиков лишь более грубым. Нет, так испохабить любовь может лишь человек разумный.

Не раз хотелось, наблюдая на сцене Большого за хореопотугами современников, предложить проведение гала где-нибудь в Париже, но, видимо, эхо публичной обструкции «Послеполуденного отдыха фавна» до сих пор не утихло в ушах ниспровергателей авторитетов. Посему потерпим. Мало того, постараемся извлечь уроки.

Первый. Тенденция в современном балете пугает. Показывая в Москве хит-парад отклонений от нормы, нам дают понять, что есть двери, входить в которые опасно.

Второй. Получение премьером Театра Станиславского и Немировича-Данченко Семёном Чудиным приза этого года требовало его выхода рядом с зарубежными лауреатами прошлых лет. В рамках одного произведения Йормы Элы стало ясно, что наш не самый известный парень лучше, чем их известнейший Хоакин де Лус. Как и прочие исполнители из нашего театра лучше любых импортных.

Третий. Только русской сценой ещё держится балетная Европа. Европа сдержанности чувств и чистоты помыслов. Так, высочайшим по нравственному градусу стало выступление Натальи Осиповой, запоздало получившей свой «Бенуа-2009», которая в устном слове поблагодарила педагогов – Марину Константиновну Леонову и Марину Викторовну Кондратьеву.

Наталья была единственной, кто что-то сказал. А то, что слово касалось учителей, свидетельствует о том, что наша прима, что бы ни говорили о ней как сторонники, так и противники, больше нашего «совокупного представления об Осиповой». Широта чувственного диапазона которой – отражение прометеевского идеала европейца.

Любовь долготерпит

Короче, если присутствие Юрия Григоровича на «Бенуа» ограничилось невмешательством в объективацию процесса развития танца, то в другом проекте художественный руководитель программы гала-концертов «Бенуа» и председатель жюри приза показал себя тем, кто он есть: величайшим хореографом второй половины ХХ века, непревзойдённым до сих пор.

В зале «Крокус Сити Холл» два вечера подряд давали «Легенду о любви». Балет, созданный Юрием Николаевичем полвека назад, исполнили «Звёзды белых ночей» из Мариинского театра. И это исполнение было прекрасным оба раза.

Зал «Крокус Сити» не назовёшь удобным для балета. Но что может помешать наслаждению, когда в первый вечер на сцену выходят Ширин, Мехменэ Бану и Ферхад в составе: Алина Сомова, Ульяна Лопаткина и Евгений Иванченко, а во второй – Екатерина Осмолкина, Виктория Терёшкина, Николай Цискаридзе!

Описать сложно. Лопаткина – наша самая значительная балерина, я признаю это без боязни показаться банальным. Терёшкина безупречна в технике, её сдержанность восхищает больше, чем любой артистизм. Мехменэ Бану этих девушек при некоторой разнице оттенков получилась единой в порывах и единственно правильной: великой в самоотречении владетельной госпожой.

Про Ширин говорить страшно. Осмолкина чудо как хороша всегда, а Алину Сомову я не просто считаю самой красивой в мариинской труппе, но и беззаветно люблю. То есть эксперт по Алине Сомовой я никакой, но поверьте: претензий к исполнению не было ни в чём!

Убедителен был Иванченко, а грациозная мужественность Цискаридзе, когда Николаю Максимовичу приходится её демонстрировать, обычно зашкаливает.

Словом, любовь долготерпит любые неудобства, если о ней сложена хореографическая «Легенда». И последняя складно рассказана.

Мариус Петипа не знал, кто такой Бенуа, и приза его не имел. Юрий Григорович вошёл в историю тоже не благодаря сомнительной танцевальной награде. Его балет, созданный по пьесе Назыма Хикмета, останется в европейской культуре до тех пор, пока Европа будет христианской.

Откуда уверенность? Сам Хикмет, потомок европейских ренегатов, турком был лишь отчасти. Творчество поэта пришлось на период становления светского государства Кемаля-паши Ататюрка, а что есть светское общество для страны ислама? Верно, вхождение в сферу европейской культуры. С последующим приобщением к христианским ценностям. И как бы ни складывались отношения поэта с властителем, его «Легенда» пронизана больше общеевропейским жертвенным пафосом, нежели узкосоциалистическим.

Это уловил Григорович. Потому-то «Легенда о любви» смотрится сейчас более современной, нежели прыжки и ужимки «инвалидов умственного труда» от нынешней хореографии. Ничто не стареет так быстро, как модное. Особенно если это «модное» являет собой деградацию уже и сто лет назад не то чтобы здорового мировосприятия дягилевского круга.

Евгений МАЛИКОВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Самый любимый зал столицы

Искусство

Самый любимый зал столицы

МОСКОВСКИЙ  

  ВЕСТНИК

Так назвал Большой зал Консерватории выдающийся пианист Генрих Нейгауз. Со дня открытия зала исполнилось 110 лет. Реконструкция мекки классической музыки, которая должна завершиться к XIV Международному конкурсу им. П И. Чайковского, идёт полным ходом.

Трудно назвать крупного музыканта XX века, который не выступал бы здесь: Рахманинов, Скрябин, Стравинский, Каcальс, Лонг, Малер, Шостакович, Прокофьев, Рихтер, Гилельс, Ойстрах… Большой зал Консерватории – это культовое место для многих поколений русской интеллигенции. Овальные портреты композиторов, обвитые декоративными лаврами, которые украшают стены зала стали его визитной карточкой. Они исполнены академиком живописи Н.К. Бодаревским. Первоначальная последовательность была такова: слева, начиная с эстрады, Чайковский, Бетховен, Гендель, Шуберт, Шуман, Глюк и Антон Рубинштейн. Справа – Глинка, Бах, Моцарт, Гайдн, Мендельсон, Вагнер и Бородин. В 1953 г. изображения Мендельсона и Глюка были заменены портретами Римского-Корсакова и Шопена работы художника М.А. Суздальцева, а изображения Гайдна и Генделя – портретами Даргомыжского и Мусоргского работы Н.П. Мещанинова. Оба советских живописца старались воспроизвести манеру письма Бодаревского. Композитор Т. Хренников, оценивая новую «портретную галерею», сказал: «Кажется, будто великие композиторы, искусство которых звучало здесь со дня открытия Большого зала, прислушиваются к новым исполнителям и новым произведениям, оценивают их своей строгой мерой».

БЗК за годы своего существования принимал в своих стенах не только музыкантов и любителей музыки. В Первую мировую войну здесь располагался военный госпиталь, с 1924 по 1933 г. в дневные часы в зале шли киносеансы, а в 1940-м проходили партии XII чемпионата СССР по шахматам. Во время Великой Отечественной войны от бомбёжек пострадал находившийся в фойе зала огромный витраж с изображением cвятой Цецилии – покровительницы музыки. Рассыпавшийся на мелкие стёклышки витраж долгие годы вынужденно заменяла масштабная картина И. Репина «Славянские композиторы». Однако сейчас ведётся реконструкция витража, и руководители реставрационных работ обещают, что «Цецилия» предстанет перед москвичами во всей красе.