Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6411 ( № 15 2013) Страница 21

Пикантная расшифровка имени Artebudz основана, очевидно, на том, что artos по-кельтски — медведь. Ну, конечно же, не может быть никаких сомнений, что кельты считали за честь именоваться «пенисом медведя»! Представители «немецкой исторической школы», кажется, судят о древних людях по современной пубертатной молодёжи, которая если и напишет что-то на стене или в Твиттере, то это обязательно будет связано с мочеполовой сферой. «Альтернативная» же интерпретация (типа «Юстас—Алексу») и вовсе никакая. Перед нами уже третье, после монеты Adna Mati и Графенштайнской надписи (см. «ЛГ», 2012, № 7), доказательство, что норикские надписи не читаются как кельтские.

Попробуем расшифровать Птуйскую надпись сами. Прежде всего, конечно, надо разбить её на отдельные слова. При этом, как и в случае с Графенштайнской надписью, будем исходить из предположения, что она написана по-венетски, поскольку найдена на «палеовенетской» территории.

ARTEBUDZ BROGDUI («Юстас-Алексу») — это, конечно, не разбивка. Иное дело - ARTE BUD Z BROGDUI. В таком виде есть уже определённая ясность с BUD Z («будь с»), и появились основания предполагать, что перед нами — обращение. Скажем: «АРТЕ (имя), БУДЬ С БРАДОЮ (бородой)». Однако данная интерпретация при всей её «славянскости» довольно бессмысленна, поскольку в ту пору все мужчины были с бородой. Или, может быть, речь идёт о некой инициации, посвящении в мужчины? Оставим как вариант.

Попробуем найти другие значения слова BROGDUI, учитывая, что G во многих диалектах, как-то связанных с Апеннинским полуостровом, употребляется для смягчения идущей далее согласной. Z BROGDUI, таким образом, это z brodjui, то есть «с бродью». Что это? Слова такого женского рода мы в словарях не найдём, а вот относительно похожих Словарь Даля говорит: « Бродник , бредник , бродец , бредень м. или бродцы мн. бродничок, бреденёк ; небольшой неводок, который люди, идучи бродом, тянут за собой на клячах, на двух шестах стойком». Поскольку все эти слова происходят от упомянутого Далем слова «брод», птуйская «бродь», скорее всего, является броднем или бреднем. И в таком случае надпись гласит: «АРТЕ, БУДЬ С БРОДЬЮ». Назавтра, похоже, намечалась рыбалка. Я придерживаюсь именно такого толкования.

Некоторые сомнения вызывает АРТЕ (Арт) как имя. Славянское ли оно? Или действительно от кельтского «медведя»? Однако об индоевропейском корне *arh- и понятии «арья» словенский исследователь Йожко Шавли писал: «Само же происхождение слова, вероятно, связано с земледелием: лат. агате, словен. orati — «пахать», что одновременно указывает на земледельческую культуру арийского племени». Имя АРТ, если следовать указанной этимологии, означает «Ар[а]т» (Орат) — «оратайль», «пахарь». Ну а в форме обращения, согласно общеславянским правилам, прибавляется окончание «-е»: АР[А]ТЕ. На существование этого ныне забытого древнеславянского имени определённо указывает распространённая в России и Белоруссии фамилия Артюх (то есть «Артюх/ Артов сын»), а также древнее название Азово- Черноморской Руси — Артания (Арсания).

Яков Рейтенфельс в книге «Сказания о Московии» (XVII в.) писал об обстоятельствах появления тавро-россов или таврисков в Восточных Альпах: «Ибо говорят, что они, быв прогнаны из своих местожительств готами и сарматами, неоднократными вторжениями через Фракию, Мессию и Паннонию достигли наконец Норики; раньше же они, по словам Плиния и Страбона, разбойничали, не имея постоянного местопребывания, вдоль Меотидского (Азовского. — А.В. ) моря и научились, по свидетельству Берозия, у скифов, через страну коих они проходили, располагать свои повозки лагерем». Никаких археологических подтверждений в XVII в. Рейтенфельс своим словам и словам цитируемых им античных историков не имел и тем не менее оказался прав, если не считать ошибку с готами, которых тогда ещё не существовало. Современная археология установила: в VI—V вв. до н.э. кочевые народы, предположительно киммерийцы и скифы, совершали набеги на Центральную Европу с востока, о чём свидетельствуют находки в погребениях — захоронения всадников, коней, части конской сбруи и т.д., характерные для народов Северного Причерноморья. Захоронения такого рода встречаются по окраинам Восточных Альп, от Нижней Австрии и Словении через Западную Паннонию до Словении (Й. Шавли).

Однако, как мы уже говорили в главе «Тайна Графенштайнской надписи», пришлые тавриски не были чужими для местного венетского населения, потому что, по мнению учёных, тоже являлись типичными представителями Атестинской или палеовенетской культуры, только принадлежали к восточной ветви венедов — кочевой. Рейтенфельс подчёркивает их праславянские корни, напоминая, что Цецес в своих исторических летописях (XII в.) писал, «что тавры были племя, называемое россами». Таким образом, одно из их самоназваний было практически идентично тому, которым себя называли этруски — «рассена» или «расена». Горы тоже не являлись для тавров чужой средой обитания. Многие западные авторы совершают распространённую ошибку, называя тавров степным народом, а они между тем и до прихода в Восточные Альпы любили селиться в горах. Например, в крымском Симеизе, где я живу летом, есть сохранившееся городище древних тавров на горе Кошка. Едва ли степняки владели искусством так называемой циклопической кладки крепостных стен и дольменов, которую мы видим в Симеизском городище. С другой стороны, городище это для основательной оседлой жизни большого количества людей не пригодно из-за малой своей площади. Это, на наш взгляд, является определённым подтверждением слов Рейтенфельса, что тавры «разбойничали, не имея постоянного местопребывания, вдоль Меотидского моря». А в хорошо укреплённых горных городищах, типа Симеизского, разбросанных от современной Евпатории до современной Феодосии, отсиживались. О крымских корнях многих таврисков, кроме самоназвания, говорит и то, что их тотем — бык (тур) с широко разведёнными на манер греческой буквы [?] рогами, почти идентичен гербу крымских татар — тамге, позаимствованной ими у народов, живших в Крыму после тавров. У тамги есть другое название — тавро (собственно, тамга — прообраз тавра как такового), этимология которого не требует комментариев.

Когда в 225 г. до н.э. на этрусском берегу под Таламоне римляне одержали решительную победу над кельтами, на помощь последним пришли тавриски, как свидетельствует Полибий во II в. до н.э. После поражения они вынуждены были отойти в Северо-Западную Каринтию. Катон (у Плиния Старшего, I в. до н.э.) упоминает их как Tauriscae gentis , повествуя о лепонтийцах в Тицине и о салашанах в Аосте. Эти две народности не были кельтскими, а являлись остатками венедов (т.н. культура Голасекка), хотя они и подчинялись верхнеиталийским кельтам. От этих западных таврисков происходит название города Julia Augusta Taurinorum (Турин, итал. Torino). Существует ещё и третья группа с названием «таврины», упоминаемая Птолемеем и пребывающая в северо-восточной Паннонии.

Название обитателей Восточных Альп впервые в середине II в. до н.э. приводит Полибий, когда говорит о том, что in Tauricis Noricis (у норикских таврисков) открыли богатые залежи золота. Однако тавриски прогнали италийских торговцев и захватили торговлю золотом в свои руки. А в Италии из-за этого цена на него упала на треть, из-за чего обострились отношения таврисков и Рима.

В 129 г. до н.э. в сражении с римлянами тавриски потерпели поражение, а вскоре за ними были побеждены карны-венеды. Тем не менее, когда германское племя кимвров вторглось в Восточные Альпы и осадило норикскую столицу Норейю, римляне пришли таврискам на помощь. При этом они сами были разбиты (113 г. до н. э.). Когда исходившая от кимвров опасность миновала, между Римом и Нориком было достигнуто дружеское соглашение, действовавшее целых сто лет.

Государство таврисков и нориков в предимский период было довольно обширным: на севере оно доходило до Дуная, на западе — до выходящей за пределы Альп реки Инн и горного гребня на современной тирольской границе; южнее оно охватывало также всю долину реки Риенц до современного города Бриксен. Восточнее, через западнопаннонские города, проходил древний Янтарный путь, связывающий Балтику с Оглеем (соврем. Аквилея).

Ни раскопки, ни источники, ни наследие местных топонимов не подтверждают мнение представителей «немецкой исторической школы», что Норикское царство принадлежало кельтам, или что кельты составляли его господствующий слой. «Неславянское» имя одного из норикских царей (являющееся тем не менее славянским словом) — одно из убедительных тому подтверждений. В начале I в. до н.э. Нориком правил царь Немет, то есть «Немец», что в древности на всех славянских языках означало «неславянин» и обыкновенно применялось к германцам, но не исключено, что и к кельтам тоже. Велика вероятность, что Немет и был германцем или кельтом. Но прозвище-то ему дали на венетском языке , а стало быть, и царство его было венетским, а не, скажем, кельтским, поскольку кельты ни себя, ни германцев «немцами» не называли.