Сергей Кремлёв - Берия. Лучший менеджер XX века. Страница 22

Итак, в наше повествование входит тема «Сталин и Берия». Что ж, посмотрим, как и когда впервые стакнулись вместе эти два «палача»…

Глава 7

ПЕРЕПИСКА СТАЛИНА И КАГАНОВИЧА

5 АВГУСТА 1931 года последним подпунктом (подпункт «п») пункта 2-го постановления Политбюро «О кадрах и деятельности ОГПУ» полномочный представитель ОГПУ Закавказья т. Берия был утвержден членом коллегии ОГПУ.

Решение Политбюро — это акт, который мимо Сталина пройти не мог, и все фамилии, фигурировавшие в таких документах, так или иначе входили в круг внимания Сталина.

Входил в этот круг и Берия, и, конечно же, не с 5 августа 1931 года. Но до начала 30-х годов контакты Сталина и Берии не могли быть ни частыми, ни доверительными.

В 20-е годы Сталин отдыхал (если можно назвать отдыхом всего лишь временное выпадение из совсем уж чертовой круговерти в режим относительно спокойной работы) в районе Сочи. А это — Краснодарский край, Северный Кавказ, и делать там грузинским чекистам было нечего.

И лишь когда Сталин стал предпочитать абхазские Гагры, полпред ОГПУ Закавказья Берия просто обязан был бывать в местах отдыха Генерального секретаря ЦК ВКП(б).

И бывал.

Но в поле зрения Сталина он попадал все чаще отнюдь не потому, что постоянно мельтешил у Сталина перед глазами. К слову, если бы он это проделывал, то Сталин резонно спросил бы: «А что это вы, товарищ Берия, здесь делаете? Я-то отдыхаю, заслужил, а вы?» Советский-то вождь и на глаз, и на слово был остер, доказательств тому мы имеем много.

Нет, Сталина в Берии привлекла именно его управленческая компетентность, особенно заметная на фоне всех этих Мамия, Миха и Шалв…

И 17 августа 1931 года…

Нет, вначале я поясню, откуда я знаю, что делал (а конкретно — что и кому писал) в этот день Сталин.

В 2001 году издательство «Российская политическая энциклопедия» и Федеральная архивная служба России тиражом в 2000 экземпляров издали переписку Сталина и Кагановича за 1931–1936 годы. Эта переписка захватывает и сама по себе — я читал ее как роман Дюма! Но она же мне и пригодилась практически — там нередко (хотя и не так уж часто) упоминается Берия.

И что интересно! В 1995 году была издана (намного скромнее) переписка Сталина и Молотова за 1925–1936 годы. Как видим, период этой второй переписки на пять лет больше, чем у первой. Тем не менее в молотовской переписке имя Берии отсутствует вообще.

Почему?

Не потому ли, что переписка Сталина с Молотовым — это всего 86 писем (для сравнения: переписка с Кагановичем имеет объем в 862 письма), которые 79-летний Молотов сдал в декабре 1969 года в Центральный партийный архив по собственной инициативе? И коль так, не имеем ли мы здесь дело с цензурой самого Молотова?

Лично я убежден — отсутствие имени Берии в сданных Молотовым письмах не может не выглядеть многозначительно. Не хотелось, похоже, Вячеславу Михайловичу представлять потомкам очень уж объективную картину далекого прошлого.

Но как бы то ни было, в моем распоряжении имелась обширная переписка Сталина с Кагановичем, и вот в ней-то я нашел немало занятной информации, начиная прямо с первых страниц.

17 августа 1931 года Сталин писал с юга Кагановичу в Москву:

«…Теперь для меня ясно, что Картвелишвили (до 1929 года — предсовнаркома Грузии, в 1929–1931 гг. — 2-й секретарь ЦК КП(б) Украины и начальник Политуправления Украинского военного округа, а с 1931 года — 1-й секретарь Закавказского крайкома. — С.К.) и секретариат Грузцека своей безрассудной «политикой хлебозаготовок» довели ряд районов Западной Грузии до голода. Не понимают, что украинские методы хлебозаготовок, необходимые и целесообразные в хлебных районах, нецелесообразны и вредны в районах нехлебных, не имеющих к тому же никакого промышленного пролетариата. Арестовывают людей сотнями, в том числе членов партии, явно сочувствующих недовольным и не сочувствующих «политике» грузинского ЦК. Но на арестах далеко не уедешь. Нужно усилить (ускорить!) подвоз хлеба сейчас же, без промедления. Без этого мы можем схлопотать хлебные бунты несмотря на то, что зерновая проблема уже разрешена у нас. Пусть немедля… ПБ обяжет Микояна усилить подвоз хлеба в Западную Грузию… В противном случае наверняка схлопочем политический скандал».

А еще через два дня, 19 августа, Сталин следующее письмо заканчивает так:

«…Четвертое. Предлагаю все дело строительства новых складов зерна для чаеводов, табаководов на западе Грузии поставить под контроль РКИ, послать людей на места, привлечь к работе Закчека, в частности, Берию, и добиться того, чтобы все новые склады были выстроены и сданы в эксплуатацию не позднее начала ноября».

Хлеб в Западную Грузию пошел, склады строились быстро (коль уж к этому «подключили» Берию). Однако общая ситуация в Закавказье от благополучной была далека. И это доказывало сталинское письмо Кагановичу от 26 августа 1931 года:

«Здравствуйте, т. Каганович.

Пишу о закавказских делах. На днях побывали у меня члены Заккрайкома, секретари ЦК Грузии, некоторые работники Азербайджана (в том числе Полонский). Склока у них невероятная, и она у них, видимо, не скоро кончится…

Я их помирил кое-как, и дело пока что уладилось, но не надолго. Лгут и хитрят почти все, начиная с Картвелишвили. Не лгут Берия, Полонский, Орахелашвили. Но зато Полонский допускает ряд бестактностей, ошибок. Самое неприятное впечатление производит Мамулия (секретарь ЦК Грузии)… Комическое впечатление производит предСНК Грузии Сухишвили — безнадежный балбес…

Если не вмешаться в дело, эти люди могут по глупости загубить дело. Они уже испортили дело с крестьянством в Грузии, в Азербайждане. Без серьезного вмешательства ЦК ВКП Картвелишвили и вообще Заккрайком бессильны улучшить дело, если считать, что они захотят улучшить дело.

Как быть}

Надо:

1) Назначить… на конец сентября (к моему приезду) доклад в Оргбюро…о положении дел;

2) Прочистить их хорошенько на заседании Оргбюро и снять ряд лиц типа Мамулия;

3) Назначить третьего секретаря Заккрайкома (предлагаю Меерзона [заведующий организационно-инструкторским отделом ЦК ВКП(б). — С.К.]), дав ему соответствующий наказ…

Без таких мер дело в Закавказье будет гнить.

И. Сталин 26/VIII-31».

Как видим, даже летом 1931 года ни о каком особом фаворе у Сталина применительно к Берии говорить не приходится. Однако Сталин уже прочно держит его на заметке.

Прошел сентябрь, Сталин вернулся в Москву. 19 октября состоялось заседание Оргбюро, а 31 октября Политбюро приняло ряд кадровых решений по Закавказью. Первым секретарем Закавказского крайкома стал председатель Совнаркома Закавказья М.П. Орахелашвили, вторым — Л.П. Берия, а третьим — В.И. Полонский, первый секретарь ЦК КП(б) Азербайджана.

Берия по совместительству был назначен и первым секретарем ЦК КП(б) Грузии.

Орахелашвили же стал 1-м секретарем Заккрайкома во второй раз — он уже был им в 1926–1929 годах.

КАК ГОВОРИТСЯ, «не прошло и полгода»… А точнее, прошло неполных восемь месяцев, и 20 июня 1932 года Сталин пишет Кагановичу, Постышеву и Орджоникидзе: «Ну, дорогие друзья, опять склока. Я говорю о Берии и Орахелашвили…»

Да, конфликт у первого и второго секретаря возник серьезный. А одну из причин можно было отыскать, руководствуясь старым советом: «Ищи женщину». В данном случае дело было в жене Мамии Орахелашвили — 45-летней красавице и строптивице Марии Платоновне Орахелашвили, старой (с 1903 года) большевичке.

В октябре 1931 года в Москве многих руководящих кавказцев крепко взгрели за групповщину при подборе кадров. Однако не успел Мамия Орахелашвили стать первым человеком в Закавказье во второй раз, как Мария Орахелашвили стала наркомом просвещения Грузии.

Вот те на!

Хотя, с другой стороны, пристойно ли «первой леди» Закавказья, да еще и при редкостной красоте, да при солидном дореволюционном партстаже, быть не при должности?

Супруги Орахелашвили происходили, что называется, из интеллигентов, а Мамия даже более — из дворян. Берия же в глазах Марии Платоновны был не более чем выскочкой, да еще и недоучкой.

Ну мог ли он равняться с ее Мамией, закончившим в 1908 году Военно-медицинскую академию? К тому же, кроме прочего, Мамия был членом редколлегии «Правды».

А этот Берия…

Короче, 10 июня 1932 года Бюро ЦК Компартии Грузии разобрало вопрос о групповщине Марии Орахелашвили и других, которые «путем распространения ложных слухов пытались противопоставить ЦК Грузии Заккрайкому и дискредитировать отдельных руководителей ЦК и Тифлисского комитета (в частности, тов. Берию)».