Сергей Егишянц - Тупики Глобализации: Торжество Прогресса или Игры Сатанистов? Страница 22

Механизм, посредством которого свободно функционирующий рынок труда обеспечивает рабочее место практически всем желающим - это свободное падение заработный платы, необходимое для уравнивания спроса и предложения.

И чем больше безработных мы добавим, тем больше упадет заработная плата. Пример этого соответствия - рецессия в США в 1982 году, когда безработица в четвертом квартале достигла почти 11 процентов, и реальная почасовая заработная плата упала по сравнению с цифрой трехлетней давности почти на 50 центов. Противоположный пример - «массачусетское чудо» 80-х годов, когда безработица упала до феноменально низкой цифры в 2.7 процента, и даже МакДональдс стал заманивать рабочих, предлагая зарплату - 7 долларов в час - в два раза выше легального минимума{74}.

Высокая безработица в Чили стала частью сознательной политики уменьшения заработной платы, поддерживаемой МВФ и Мировым Банком. Во время кризиса 1975го года безработица достигла 18.7 процентов. Но даже во времена подъемов и спадов в следующие десять лет, средняя безработица оставалась на уровне 15.7 процентов. Это, с большим запасом, самый плохой показатель во всей Латинской Америке{75}. В результате такой политики заработная плата упала, компании стали более рентабельны, и возникло крайнее неравенство. Как можно догадаться, такая высокая безработица, кроме всего, прочего снижает общее производство. В основном именно поэтому рост производства в Чили оказался так мал по сравнению с соседними странами.

Как же удалось чикагским мальчикам провести в жизнь свою программу войны с рабочими и не довести народ до бунта? Благодаря государственному террору, развязанному Пиночетом.

Преступления Пиночета против человечества.

С самого начала своего правления генерал Пиночет принял меры, нацеленные на подавление всяческой оппозиции. Он запретил все политические партии, кроме правящей, приостановил деятельность профсоюзов и устроил охоту на всех несогласных с режимом. За 16 лет его властвования, силовые структуры казнили по меньшей мере 1500 активистов, отправили в изгнание еще 15000, и посадили в тюрьму, подвергли пыткам и обеспечили «исчезновение» бессчетных тысяч{76}. По информации одной из правозащитных групп, режим Пиночета несет ответственность за 11536 случаев нарушения гражданских прав только в период с 1984 по 1988 год{77}.

Однако со временем Пиночет сделал совершенно неожиданную для диктатора вещь - распустил свой собственный режим. Он не только передал экономику чикагским мальчикам, но и постепенно начал возвращать людям все больше политических свобод. Надежно укрепив к концу 70-х годов основы своей тоталитарной власти, он затем вновь разрешил профсоюзы и политические партии, хотя и под жесткими ограничениями и контролем. И он согласился принять новую конституцию - которая требовала со временем провести плебисцит по его правлению, и даже демократические выборы.

Но как то, что чикагские мальчики смогли провести свой эксперимент только благодаря репрессивному военному режиму, отражается на его результатах? Не значит ли это, что результаты эксперимента не имеют никакой силы? Согласно Милтону Фридману, никак нет:

Про политический режим, установленный Пиночетом, я не могу сказать ничего хорошего. Это был ужасный режим. Истинное чудо, произошедшее в Чили - это не отличные экономические результаты. Истинное чудо в том, что военная хунта сочла возможным пойти против собственных принципов и поддержать режим свободного рынка, построенный людьми, принципиально верящими в свободный рынок. Результаты были блестящие. Инфляция резко упала. После неизбежного при борьбе с сильной инфляцией периода рецессии и падения производства, производство начало расти, и с тех пор чилийская экономика постоянно функционирует лучше, чем в любой другой южноамериканской стране.

Стремление к политической свободе, порожденное в Чили экономической свободой и вызванным ей процветанием, в конечном счете привело к референдуму, на котором было восстановлено демократическое политическое устройство. Теперь, наконец-то, в Чили есть все три составляющие: политическая свобода, человеческая свобода, экономическая свобода. Чилийский эксперимент продолжает представлять значительный интерес - мы увидим, сохранит ли страна всю троицу, или же, приобретя свободу политическую, начнет использовать ее, чтобы ограничить или совсем уничтожить экономическую свободу.

Однако Фридман скептически оценивает будущее чилийской экономической свободы в условиях демократии. В другом месте он отмечает, что «хотя экономическая свобода способствует политической, политическая свобода, однажды установившись, имеет тенденцию уничтожать свободу экономическую». По Фридману, демократия скорее всего уничтожит чилийские экономические реформы. Складывается впечатление, что Фридман считал бы эксперимент безусловно успешным, если бы режима не было вовсе.

Но надо отметить, что антирабочие реформы, учиненные чикагскими мальчиками, при демократии никто бы не потерпел (и не потерпел, когда пришло ее время). Таким образом, только подавление всякой оппозиции чикагской программе позволило нам лицезреть ее в чистой, бескомпромиссной форме.

Дерегуляция и загрязнение среды.

Население Чили - 15 миллионов, но 5 из них живут в столице страны Сантьяго. Чилийский свободный рынок предполагает заметную нехватку законов против загрязнения окружающей среды - как промышленностью, так и личным автотранспортом. В результате город Сантьяго ужасающе загрязнен. В 1992 году Сантьяго был на пятом месте в мире по загрязнению воздуха, а уровни загрязнения были в три-четыре раза выше, чем верхние пределы, рекомендованные Всемирной Организацией Здравоохранения{79}.

Часть проблемы в том, что Сантьяго окружен горами, из-за чего загрязняющие вещества остаются в городе, как в ловушке. Однако это - лишь еще одна причина, по которой правительственные чиновники давным-давно должны были бы осознать все безумие неконтролируемого загрязнения и принять необходимые экологические законы.

Около 150 заводов Сантьяго загрязняют воздух по крайней мере в 100 раз сильнее, чем соответствующая норма. Из 600,000 городских автомобилей, только 30 процентов снабжены каталитическими конверторами. Из-за отсутствия каких-либо общественных программ по благоустройству (и такого же отсутствия интереса со стороны бизнеса) в городе почти 600 миль пыльных, не мощеных дорог. В результате город буквально задыхается от плотного лилового смога{80}.

Цена все этого огромна - ужасающе высокая по латиноамериканским стандартам заболеваемость и смертность. Госпитали Сантьяго переполнены. Каждый день привозят более 2,700 детей грудного возраста, которым нужны кислородные маски. Совет Врачей Чили охарактеризовал ситуацию как кризисную, и власти привели в действие систему «предварительных» и реальных «оповещений об опасности». При типичном предварительном предупреждении об опасности власти ограничивают дорожное движение и работу промышленности. По оценкам Мирового Банка, текущий уровень загрязнения, при котором в Сантьяго объявляется предварительное предупреждение, на 18 процентов выше уровня, при котором тревогу объявляют в Лос-Анджелесе и в Европе. Но до самого недавнего времени чилийское правительство совершенно не желало принимать какое-либо серьезное экологическое законодательство. В 1996 году д-р Рикардо Тулане в знак протеста подал в отставку со своего поста в экологическом комитете Совета Врачей. Он обвинил правительство в бездействии перед лицом кризиса{81}.

Чилийский журнал «Апси» пишет:

Жидкость, которая течет из миллионов кранов в домах и на улицах Сантьяго, содержит количества меди, железа, марганца и свинца, во много раз превосходящие предельно допустимые нормы. [Земли, поставляющие] фрукты и овощи для столичного региона поливают водой, в которой количество кишечных бактерий в 1000 раз больше приемлемого. [Поэтому в Сантьяго] наблюдается заболеваемость гепатитом, тифом и паразитами, невиданная в любой другой части континента.

Проблемы не ограничиваются Сантьяго. Половина страны из-за ошибочной промышленной и экологической политики превратилась в пустыню. Согласно оценке из исследования, проведенного Центральным Банком Чили, при текущих уровнях вырубки к 2025 году леса в Чили полностью исчезнут{83}. Согласно тому же исследованию,