Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6304 ( № 2 2011) Страница 22

В ситуации, когда главный фаворит снялся с гонки, основная интрига мероприятия, происходившего по устоявшейся традиции в «максимально приближенной к боевой» обстановке Первого павильона «Мосфильма», заключалась в следующем: чья российская репутация окажется в итоге весомее – берлинская, венецианская или же лос-анджелесская? Напомним, что в первом из этих городов праздновал в 2010 году свой триумф фильм-номинант «Как я провёл этим летом», во втором – соответственно второй из кандидатов на главную премию фильм «Овсянки». А вот в заокеанском кинограде у нашего «Края» хоть и не сложилось и уже не сложится («Золотой глобус» картина Алексея Учителя не получила и в оскаровский шорт-лист не вошла, притом что многие по совершенно непонятным для нас причинам залихватски полагали и то и другое делом практически решённым), это прискорбное обстоятельство дружно отнесли на счёт «злых происков врагов» и, по сути, как-то негласно договорились принять желаемое за действительное.

В заочном споре трёх городов победил Берлин. Лучшим игровым фильмом был назван фильм Алексея Попогребского (получившего вдобавок персонального «Орла» за лучший сценарий) «Как я провёл этим летом». И это решение академиков стоит, без сомнения, назвать одним из наиболее правильных и осмысленных за все годы (достаточно будет напомнить о весьма неутешительных итогах прошлогодней церемонии, где победили диковатые и бесформенные «Стиляги»). Камерная по форме, но «всеохватная» по мысли арктическая повесть Попогребского, представившая нам замечательно выстроенную психологическую дуэль двух талантливых исполнителей (один из них – Григорий Добрыгин – взял также впервые учреждённую одним из спонсоров церемонии награду под пафосным названием «Будущее зависит от тебя»), действительно стала редким в последние годы для нашей кинематографии образцом качественного, умного и безупречно снятого (ещё один заслуженный «Орёл» – у оператора фильма Павла Костомарова) кино, равно и безо всяких «поддавков» понятного и в наших пенатах и за их пределами.

Наверное, не могли претендовать на многое слишком уж эстетские «Овсянки», и им пришлось довольствоваться своего рода утешительным трофеем – призом за лучшую мужскую роль второго плана, доставшимся почти непременному лауреату всех и всяческих наград Виктору Сухорукову.

В случае же с «Краем» было, похоже, принято некое «решение» подсластить пилюлю, а точнее, разом две, полученные этим с уверенным прицелом на покорение американского рынка сделанным продуктом. Нам уже приходилось подробно разбирать это сколь бессмысленное, столь и беспощадное экранное явление на страницах «ЛГ» – нужды повторяться сейчас нет, ни особой возможности, ни – главное – желания. Тех же читателей, кто по каким-то причинам ещё не успел составить собственного представления об этом «пире духа», мы отправляем на 16-ю страницу нашей газеты. Скажем также, что если с кандидатурами Владимира Машкова («Лучшая мужская роль»), а также Юлии Пересильд («Лучшая женская роль второго плана») какого-то категорического чувства протеста не возникает (притом что и у актрисы, не говоря уже об актёре, не раз случались в их творческих биографиях удачи поочевиднее), то фигуры проявившей себя достаточно средне немки Аньорки Штрехель («Лучшая женская роль») и уж тем более совершенным образом опростоволосившегося, по нашему мнению, режиссёра ленты Алексея Учителя выглядят в итоговом премиальном протоколе нонсенсом. Особенно на фоне того, что академия решительно и бесповоротно проигнорировала, ещё на стадии списка номинантов, мощнейшего и человечного «Кочегара» Алексея Балабанова.

Александр А. ВИСЛОВ

Лучшим телевизионным сериалом назван был «Исаев» Сергея Урсуляка… Талантливый создатель «Ликвидации», хорошие современные актёры и… старая книга Юлиана Семёнова о большевиках, которые торгуют бриллиантами и устанавливают советскую власть на Дальнем Востоке. Не совпали они. С позиций сегодняшних знаний сериал о событиях того времени мог бы быть куда острее, честнее, парадоксальнее и телегеничнее, но продюсеры почему-то упёрлись в Юлиана Семёнова. Компромисс, двойственность – победила полуудача, но это полбеды.

Лучшим телефильмом (мини-сериалом) жюри назвало сериал «Вербное воскресенье» режиссёра Антона Сиверса. Недавно в итоговой передаче «Суд времени» я привёл в пример именно этот сериал как образчик телеотправлений, которыми долго и упорно заселяется наше телеполе, и тем удивительнее, что на нём смог прорасти и расцвести «Суд времени». Так вот в передаче я напомнил абсолютно лживую фабулу этого фильма. Начало 70-х, внук члена Политбюро (абсолютного циника, имеющего счёт в американском банке, хотя это не конец 80-х, когда соответствующими членами стали Яковлев и Шеварднадзе) насилует солистку Большого театра (ей только что ввиду успешной премьеры в «Жизель» руководство пообещало звание народной артистки, минуя заслуженную), а после того, как она обращается в милицию, кровавая гэбня бросает в застенок… её, а не сановного насильника. Живущего, кстати, на шикарной даче, которых у членов ПБ в ту пору отродясь не было. Перепутали немного наши времена, когда всё позволено, если есть власть и деньги, с вполне пуританскими советскими. Таких коллизий в 70-е не было и быть не могло, с чем и не смогли поспорить наши оппоненты. И вот не либеральную «Нику», а патриотического «Золотого орла» получает эта пропагандистская антисоветская залепуха.

Приз за лучшую женскую роль на телевидении вручили замечательной актрисе Полине Кутеповой (сериал «Пелагия и белый бульдог», правда, особенного интереса не вызвал). Посмертно премию за лучшую мужскую роль на ТВ присудили Владиславу Галкину, что было вполне ожидаемо, хотя сериал «Котовский», сами понимаете, несколько слабее одноимённого с Мордвиновым…

«Золотого орла» за документальный фильм получил режиссёр Андрей Зайцев (картина «Виктор Астафьев. Весёлый солдат»). В 2010 году было сделано и показано множество выдающихся документальных фильмов, но почему выбран именно этот с точки зрения режиссёрского и прочего профессионального мастерства слабый (это подготовительный материал к «Предстоянию»)? Ценность его несомненная и единственная – рассказ Виктора Астафьева, записанный в 90-е годы, о страшной подноготной войны. О солдатах, умиравших от истощения ещё в тылу, о сотнях тысяч непохороненных, об их раскатанных танками косточках в фронтовых хлябях, о вшах, о ворах-интендантах, оставлявших бойцов без обмундирования, о командирах, бросавших их на верную смерть – «победили, забросав врага своими трупами»… Но всё это в фильме – вне контекста 90-х, когда Ельцин развязал войну в Чечне, вне осмысления взаимоотношений Астафьева с эпохой, зато абсолютно в парадигме либеральной пропаганды, которой вроде бы михалковский «Золотой орёл» должен противостоять. Нет, он на удивление покорно дрейфует в сторону гусмановской «Ники».

Александр КОНДРАШОВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Своя колея

Планетарий

Своя колея

ПРОГНОЗ

Александр КАЗИН, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

С патриотизмом у постсоветской России отношения явно непростые. С одной стороны, ещё недавно многие политики публично отождествляли патриотов с негодяями. С другой – с начала нулевых годов шло выстраивание того, что на чиновничьем языке называется системой патриотического воспитания.

Куда идёт Запад

Познание, как известно, осуществляется путём сравнения – с образцовым или с негодным. Для нас сравнительными образцами издавна служат Восток и Запад.

Восток (в предельном обобщении) – это родина мировых монотеистических религий. В первую очередь это касается иудаизма и ислама, где Бог творит мир из ничего. Здесь слово совпадает с делом, духовная горизонталь – с телесной вертикалью. Согласно известной формуле Бог мыслит вещами. Дело человека и народа при этом – исполнение закона.

Появление христианства на пространстве Востока означало переход к своего рода религиозному модерну, где Бог Сын нисходит в мир с целью спасения человека.

Восток в целом этой жертвы не оценил. Европа же приняла христианство в рационально-юридической форме римского католицизма. В ХV столетии эту линию продолжила эпоха Ренессанса, обозначившая собой движение к культу самодостаточного человека.

В отличие от Востока европейский Запад свёл вечность к времени, сущностные ценности – к инструментальным, соборность – к индивидуализму. Бесспорным достижением европейской цивилизации стал суверенный индивид как субъект права и культуры. Однако утрата им духовного содержания привела его к опасным нравственным и политическим опытам со свободой, вплоть до союза с Мефистофелем. Прав был Ницше: для новой Европы Бог умер.